Темный инстинкт - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 7

— Да где ж мы в лесу, кроме вас, понятых найдем? Да еще ночью!

Кравченко сочувственно вздохнул: «Ай-яй-яй, но разве это ко мне вопрос, дорогие мои?»

— Ну ладно, друг. — Опер, мгновенно сориентировавшись, положил увесистую длань ему на плечо. — Выручили вы нас, спасибо. Кстати, меня Александром зовут, фамилия моя самая простая — Сидоров.

— Меня Вадимом зовут, а приятеля Сергеем. А фамилии наши в паспорте.

— Да брось ты, «паспорт-паспорт…». — Опер беспечно махнул рукой и улыбнулся — губами, глаза остались настороженными. — Вы на дачу Зверевой едете, так? В гости, что ли?

— В гости.

— Хорошие у вас знакомые. Мне б таких, да вот не приглашают. И долго пробыть там думаете?

— Неделю, может, дней десять. Пока не выгонят.

Опер Сидоров кивнул задумчиво:

— Мда-а, убийство это нехорошее. Вот что я, Вадим, тебе скажу. И есть кое-какие соображения насчет его.

Кравченко поймал его быстрый взгляд: искорка вспыхнула и угасла. Недобрая искорка.

— Ищете кого-нибудь, что ли?

— Ищем.

— Психа?

Опер снова смерил его взглядом, потом наклонился и шепнул, вроде бы доверяя, а там уж…

— Из областной спецбольницы был побег. Три дня назад. У сбежавшего диагноз — язык сломаешь. А упекли его в дурдом за покушение на убийство, тяжкие телесные одному причинил. А потом уже, в больнице, тоже история была с кровянкой. Признали невменяемым. А он, видишь ли, дал деру. А теперь вот и кумекай: он — не он? К нам, что ли, этот полудурок подался? Или это наши гаврики по пьянке своего зашибли? Я это все к тому говорю, во-первых, ты — гость, а гостей беречь надо. А во-вторых, нам помог от души. А мы это ценим в людях. Так что гляди в оба в случае чего.

— Ладно. Телефон свой дай на всякий случай.

— Записывай. И пойдем, заодно подмахнете нам с дружком бумажку. Валентина Алексеевна, они нам в протоколе распишутся. Понятые — лучше и не найти, с полуслова все понимают!

Вот так, неожиданно для себя, Кравченко и Мещерский попали в понятые по делу об убийстве. Агахан Файруз попытался было протестовать: "Офицер, но как же это?

Вы же просто помочь просили, а теперь надо подписывать какие-то документы". Но его никто не стал слушать.

Наконец их отпустили. Файруз развернулся, и они двинулись по темному шоссе.

— Начали мы круто, — подытожил Кравченко. — Агахан, и часто у вас тут такие вещи приключаются?

Секретарь пожал плечами — то ли труп еще не мог позабыть, то ли еще что, но говорить беззаботно, видимо, ему было еще не под силу. Потом он несколько собрался с духом:

— Прошу великодушно простить — это я виноват. Из-за меня вы попали в столь неприятную историю. Я не представлял, что они потребуют что-то подписывать.

— Да бросьте извиняться, Агахан. Время сейчас такое — едешь на свадьбу, попадешь на похороны. Зато, как говорится, выполнили свой гражданский долг в кои-то веки. Это почти полузабытая обязанность сейчас на Руси-матушке. Реликт.

— На Руси-матушке? — Файруз поднял темные брови. — А, понял, извините. Русь, Россия, да.

— Шабашника хряпнули топором или чем-то вроде этого, когда он возвращался к сотоварищам с добычей. Эх, бедняга, не донес. И помянуть теперь корешам его нечем, — разглагольствовал Кравченко, нимало не заботясь о том, что собеседников мог покоробить его жаргон. — А тот, кто его так вот приутюжил, — не стяжатель, прямо бессребреник какой-то. На денежки-то ноль внимания.

Псих, говорят, у вас тут появился, Агахан, вот радость-то, а?

Иранец кивнул, а Мещерскому стало ясно: он не понял и половины из этого разухабистого «спича».

Дорога свернула и неожиданно уперлась в высокий бетонный забор с железными воротами, освещенными мощным прожектором. Файруз посигналил. И через минуту одна из створок плавно поехала вбок. За воротами оказалось нечто вроде сторожки-будки в одно окошечко с трубой и палисадничком. На крыльце застыли два дюжих молодца в камуфляже. Увидев «Хонду», успокоились и вернулись в будку.

— Ого, да у вас тут своя личная гвардия, Агахан, — удивился Мещерский.

— Территория охраняется. По периметру ограждения все просматривается камерами. У сторожей — машина, лес объезжать, даже собаки есть, — пояснил секретарь. — Тут и раньше был забор. Но с тех пор, как на озере начали строить новые дома…

— Мы знаем, кто в таких благословенных местах замки с медной крышей сейчас возводит. И богатые люди, Агахан?

— Да, Сергей Юрьевич. Очень. Поэтому и охрана такая. Марина Ивановна, как и другие, платит за услуги. Они каждый месяц цены повышают. Настоящие гангстеры!

За чернильно-черной стеной леса приветливо мелькнули оранжевые огоньки, и вот машина остановилась у невысокой чугунной ограды. На этот раз Файруз собственноручно открыл кованые ажурные ворота и загнал «Хонду» на подстриженную лужайку. За соснами виднелись контуры массивного дома с ярко освещенной стеклянной верандой.

— Марина Ивановна, наверное; уже отдыхает, думаю, увидитесь с ней завтра. Я провожу вас в вашу комнату, там все приготовлено, — секретарь повел их к дому.

И тут из кустов им навстречу с придушенным глухим рычанием метнулось какое-то белое приземистое существо.

— Мандарин, пошел прочь! Егор, да убери же его немедленно! — закричал Файруз. — Егор, ты слышишь меня?! Мандарин, фу! Назад, я кому сказал!

Существо по имени Мандарин оказалось бультерьером, нацелившимся прямо на ноги Мещерского. Тот ойкнул и трусливо ретировался к машине.

Следом за собакой из кустов появился молодой человек в синем фланелевом спортивном костюме «Рибок», облегавшем его крепкую фигуру точно лайковая перчатка.

Он наклонился и схватил бультерьера за ошейник.

— Спокойно, свои. Проходите, он вас не тронет.

— Вот, Егор, пожалуйста, познакомься, — Агахан назвал имена приятелей.

— Шипов Георгий, — буркнул парень. Он держал рвавшегося бультерьера, поэтому руки не подал.

— Вы брат Андрея Шипова? — спросил Мещерский, с любопытством оглядывая незнакомца: надо же, у странного существа, поющего женским голосом, — вполне нормальный брат. Юный, правда, щеки вон еще по-мальчишески розовые, гладкие, однако плечи ого-го, будущего атлета, грудь в буграх накачанных мышц, стрижка — светлый бобрик, и глаза — холодноватые, слишком близко посаженные, что немного портило черты его в общем-то красивого и по-настоящему мужественного лица.

— Брат. А вы кто Марине — дальние родственники?

— Знакомые, — ответил Кравченко. — Послушайте, Георгий.., это в честь Победоносца имя-то у вас?

— В честь Жукова Георгия Константиновича. Маршала Советского Союза.

— А, похвально. Собачка какая злая, а? Кобелек породистый Сколько ему?