Ключ от миража - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 27

— Зря, — Алмазов улыбался.

— Почему это зря? — спросил Мещерский.

— Зря не посмотрели сначала квартиру. Надо было сначала смотреть. Ваш этаж.

Двери лифта открылись. Катя и Мещерский вышли с вещами. Алмазов фамильярно помахал Кате рукой. Двери закрылись, лифт поехал выше.

— Пьяный в стельку, а за руль садится, — шепотом буркнул Мещерский. — И наглый такой, надо же.., разговорчивый. Интересно, что это он имел в виду, говоря, что надо было сначала смотреть квартиру?

Катя стояла на площадке у лифта. Пятый этаж. А вон дверь пятнадцатой квартиры, где нашли труп Бортникова. А это, значит, мое новое жилище. Убежище от житейских бурь и невзгод. Крепость.

Дверь была самой обычной, обитой простым черным дерматином. Катя вставила ключ в замок.

— Давай я первый войду, — сказал Мещерский.

— Обычно первой пускают кошку, — ответила Катя.

— А я Тигр по гороскопу. — Мещерский взял у Кати ключи, открыл замок и, распахнув дверь, шагнул в прихожую. Кате показалось — его маленькая фигурка словно растворилась во тьме.

Но когда вспыхнул свет, стало ясно, что в квартире, собственно, никакой прихожей нет. А есть длинный коридор — очень узкий и прямой. И еще очень высокие, просто непропорционально высокие потолки. Пахло в квартире краской, клеем, мастикой для пола, известкой…

— По планировке видно — хрущевская. — Мещерский заглянул в одну из двух комнат. — Комнаты-пеналы. Но потолки, конечно, не как в пятиэтажках. Хоть на батуте прыгай, хоть вешайся.

Катя молча разглядывала свое временное жилище. Сразу от двери начинался узкий длинный коридор. У двери — вешалка, зеркало и ящик для обуви. Все вещи были совершенно новыми, из некрашеной сосны, что навевало мысли о магазине «Икеа». Сразу за вешалкой виднелась дверь в первую комнату. Комната оказалась довольно просторной, с высоким потолком и широким светлым окном, выходившим на Ленинградский проспект.

Мебели в этой комнате было немного: новый синий диван, поролоновое кресло у окна, светильник, небольшой телевизор «Самсунг» на низкой тумбе и стенка-стеллаж из тех, что в каталогах обычно именуются «скандинавским порядком».

Шторы и дешевый палас были белые с синим, хлопковые, в тон дивану и бежевым новеньким обоям. Коридор вел дальше. Налево находилась еще одна комната, направо — тесная чистенькая кухонька с безликим белым гарнитуром, холодильником и газовой плитой. Прямо по коридору — три узкие белые двери — в крохотный чулан, пустой и темный, в ванную и туалет.

Во второй комнате, узкой, как пенал, у окна стоял точно такой же синий диван, низкий журнальный столик на колесиках, а у самой двери закрытый шкаф-купе.

Катя открыла его — пусто, одни вешалки болтаются.

— Тут окно тоже на проспект, — сообщил Мещерский, раздвигая белые с синим шторы. — А на кухне — во двор. Да, шумно тут будет, если летом окна открыть. Даже форточки… Такое движение бешеное. Что ж они, ремонт сделали, а стеклопакетов не поставили?

— Ну, уж это заботы будущих хозяев.

Катя прошла на кухню. Огляделась — пусто, скучно, чисто. Раскрыла белые дверцы верхнего шкафчика — надо же: кастрюльки, сковородка и новенький набор столовых приборов в ящике, тарелки, чашки.

— Удобно вот так, с мебелью, с посудой? — спросила она машинально.

— Сейчас многие так стараются квартиру снять, особенно приезжие. Обстановка, конечно, так себе. — Мещерский открыл холодильник. — А где же шампанское на новоселье?

— Нет? Не запасли? — наивно удивилась Катя. — Надо же какие.

Мещерский погрозил ей пальцем, вернулся в прихожую, долго копался там в сумках и потом появился с коробкой в руках. Такие коробки обычно продаются перед Новым годом в супермаркетах — бутылка шампанского и в наборе к ней два бокала.

— Открывать? — спросил он.

— Подожди, дай хоть оглядеться немного. — Катя прошла в ванную. И тут чисто, опрятно — новая ванна, раковина со шкафчиком. Зеркало над раковиной было большим в синей пластмассовой раме. Катя смотрела на свое отражение. Чужое зеркало, ну, что, свет мой, скажешь ты мне?

— А замочка на двери нет, — Мещерский указал на дверь ванной. — И там тоже нет, — он кивнул на дверь туалета. — А в гостиницах в номерах всегда замки. У нас однажды случай вышел — обхохочешься. В Тунисе, в Сусе, — курорт такой, там наша группа отдыхала. Отель ничего, сносный, четыре звезды. Ну и была там мать с дочкой. Номер занимали двухместный. И вот, представляешь, Катя, утром у нас экскурсия запланирована в оазис, автобус подали. Туда ехать три часа по пустыне, там уже ждут бедуины — ансамбль фольклорный, ряженые.

Ну, все наши собрались, только одной девицы нет, дочери. Я к ее матери, она мне — сейчас да сейчас дочь придет, подождите. Десять минут ждем, двадцать — нет. Мать за ней на лифте в номер, и тоже с концами. Ну, я к ним сам пошел. Стучу в дверь — слышу вопли какие-то, плач, истерика прямо. Захожу. Мать что есть сил на себя дверь туалета рвет, а дочка оттуда орет. Оказалось, защелкнулась она там как-то изнутри. Замок не открывается. Ну, мы с матерью и так, и этак пробовали — никак. Экскурсия наша давно уехала, а я все девчонку вызволяю. Побежал к администратору отеля. Но… Это же мусульманская страна — Тунис. Я ему объясняю, что случилось, а он глаза вот такие на меня. Я говорю, дорогой, слесаря приглашай, замок в туалете открывать. А он мне — как можно, постороннему мужчине, мусульманину, заходить к женщине в туалет… Короче, я сам дверь взломал. Потом триста баксов с нас за взлом содрали. Девица красная вся от стыда, плачет, еле ее успокоили. А чего стыдиться? Дело-то житейское, только вот в мусульманской стране это…

— Сережа, — Катя стояла у окна на кухне, смотрела на темный, заснеженный двор.

Мещерский оборвал свою туристическую байку.

— Что, Катя? — спросил он тихо, уже совершенно другим тоном.

— Ты думаешь, у нас что-то получится? — Катя обернулась. — Ты думаешь, все это реально?

— А ты сама как думаешь?

— Вот мы в лифте сейчас ехали с этими людьми. Эта женщина — Герасименко Светлана, этот парень… Узнать я их узнала по снимкам. У меня зрительная память хорошая, но…

— Что, Катя?

— Я даже не представляю себе, как все это будет, понимаешь? Что мне делать, чтобы… Никита говорит, осмотришься, войдешь в контакт с жильцами. О каком контакте он говорит, Сережа? Какой контакт может быть здесь? Ты же видишь — толстые стены, глухие запертые двери. Чужие люди. Мы же ехали в лифте — вроде даже поговорили, но… Я с самого начала, когда Никита и этот Свидерко мне предложили эту авантюру, я знала, Сережа, я предполагала: все так и будет. Именно так — глухо, тихо, — Катя вздохнула. — Вот ты мне честно скажи: ты в своем доме кого из соседей знаешь, с кем дружишь, общаешься?

— Ну, мы всегда здороваемся, — Мещерский пожал плечами. — По крайней мере в лицо я своих соседей всех знаю.