Готическая коллекция - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 35

А в саду погода улучшилась. Солнце снова припекало на славу, градусник в холле «Пана Спортсмена» показывал плюс двадцать четыре. Однако с моря по-прежнему дул сильный ветер, поднимавший на пляже тучи песка.

Кравченко вернулся в номер и, извинившись перед Юлией, кинулся под кровать и выволок оттуда увесистую спортивную сумку. Катя заприметила ее еще в аэропорту среди остального багажа, но понятия не имела, что там внутри. Это было «нечто», и это самое «нечто» Кравченко, по его словам, вез Мещерскому в качестве снаряжения. Бодренько насвистывая, Кравченко подхватил Катю, сумку и повлек обеих вниз, в холл, разглагольствуя о том, что у него вдруг родилась потрясающая идея. В холле Катя собственноручно раскрыла таинственную сумку и… Там был резиновый гидрокостюм для дайвинга, маска, ласты. Слава богу, правда, обошлось без кислородных баллонов.

— Сеанс превращений начинается, — провозгласил Кравченко тоном фокусника-шарлатана. — Человек-амфибия сейчас прямо на ваших глазах родится для покорения этой девственной морской стихии.

— Вы куда-то собрались? На море? — спросил их Илья, смотревший в холле телевизор.

— Купаться. — Кравченко достал одну оранжевую ласту и помахал ею, как флагом.

— Послушайте, Вадим, — Илья Базис кашлянул, — сегодня море штормовое. Вспомните, какими вы вчера вернулись.

— Это какими же мы вчера вернулись?

— Как недозрелые лимоны, — хмыкнул Базис, — оба молодца зеленые с лица. А если серьезно, с погружениями в наших водах в такую погоду шутить нельзя, это вам не юг. Мне Сережа говорил, вы вроде с Дергачевым поспорили. Так вот, это не годится. Катя, — Базис круто повернулся, — не позволяйте ему ни под каким видом. Тем более одному, без Сергея.

— Я и не позволю. — Катя с треском застегнула «молнию» на сумке.

— Ну я так не играю, — Кравченко обидчиво надулся. — Ну что вы в самом деле? Я, Катя, такой сюрприз тебе хотел сделать.

— Я сыта по горло твоими сюрпризами. Нет.

Кравченко посмотрел на Базиса. Тот, видимо, решив, что его миссия выполнена, вернулся к телевизору. Шли «Диалоги о животных».

— Ну хорошо. — Кравченко сунул ласту под мышку. — Но купаться-то сегодня можно? Просто купаться, загорать?

— Ты же слышал — море штормовое, ветер холодный, — неуверенно возразила Катя.

— Без моря обойдемся, раз ты неженка такая. Тут вон пруд есть. Камыши там всякие, комарики, лягушенции квакают. — Кравченко комментировал то, что показывали по телевизору, — сезон размножения у африканских лягушек-голиафов.

Катя посмотрела на Драгоценного и покачала головой — все равно не пойдем.

— И лилии распускаются, — Кравченко развел руками на полметра. — Белые такие цветочки водяные.

А аромат какой… Целую охапку тебе достану.

Вот так и вышло, что они отправились загорать не на море, а на пруд. И если бы Катя хоть на секунду в тот миг могла представить, что поджидает их в его теплой стоячей воде, она бы сразу, не раздумывая, схватила Кравченко и как есть, без всего, без вещей, бегом помчалась бы в аэропорт.

Сначала они зашли в продуктовый магазин. Кравченко запасся бутылками пепси и купил штук десять пирожков с мясом — их разогревали тут же, в магазине, в микроволновке.

— Куда столько? Обедать же придем, — сказала Катя.

— Не дотерпеть. — Кравченко купил еще сигарет и две бутылки пива.

На всем продолжении пути до пруда (шли не по пляжу, где гулял ветер, а вдоль пустынного шоссе).

Кравченко громогласно и фальшиво восхищался пейзажем:

— Мать честная, лютик! Ой, а какая толстая коровка там, на лугу, пасется. Холмогорской, наверное, породы. А сеном-то, сеном как скошенным пахнет, как в деревне… И сколько же чаек тут, как ворон… Интересно, тут они зимуют или на юг улетают?

Катя плелась рядом, глазела по сторонам, думала…

Мысли путались. Ночью, например, приснился чудной какой-то сон. Яркий такой, отчетливый: под той самой березой пляшет, лихо отбивая чечетку, участковый Катюшин. Она, Катя, якобы это видит и понимает: тут, тут Кривой! А Катюшин бацает ритмичную дробь и в такт ей сыплет этакой скороговоркой: «Не плыви, не плыви, не плыви в волнах за мной…» И скороговорка эта его вроде какая-то не такая, словно выброшено из нее какое-то ключевое слово, которого так не хватает в рифму к этому «за мной». «Конечно, это должно быть „Кривой“, забыл он, что ли, рифму?» — подумала Катя во сне и проснулась.

«Чертов леший, — Катя, идя по шоссе, из-за плеча Кравченко смотрела на видневшуюся справа от дороги ту самую рощу. — Нет, туда мы не пойдем. А считалку эту пели тогда вечером у бара местные мальчики, — вспомнила она вдруг. И мысли ее сразу потекли по совершенно иному руслу. — А девушки тут все сплошь модницы ужасные. И все как одна в деним рядятся. Да, вечная джинса. — Она окинула критическим взглядом Кравченко, который, несмотря на желание загорать, накинул поверх футболки еще и джинсовую куртку. — А что, конечно, удобно. Нет одежды лучше. Польский, наверное, деним. Надо будет у Юлии спросить. Наверняка польский. Тут весь ширпотреб из Польши… Немец-то Линк тоже весь в джинсе, как древний хиппи. И Базис вон сегодня тоже… Надо и себе какую-нибудь курточку тут прикупить. А то неизвестно, какая еще погода будет…»

— Нет, ну разве тут не красота? — восхитился в который раз Кравченко. — Эх, старика бы Айвазовского сюда. Невольно нашему хозяину Илье белой завистью позавидуешь. Тишь-благодать, покой, море, залив, прямо водное царство. Эх, умеют же люди устраиваться, еще и частные отели себе заводят. Не жизнь у Илюшки тут, а лафа медовая.

— Только вот жена его зверски ревнует, — откликнулась Катя, думая о своем.

— К кому? К тебе? Смотри мне тут… — Кравченко погрозил пальцем. — Ас чего ты взяла, что она его ревнует?

— Так, сценку одну вчера наблюдала. Кстати, я забыла тебе рассказать: у Ильи в гараже стоит совершенно фантастическая машина. Открытая такая, старая и полностью отреставрированная. На таких в старых хрониках героев-челюскинцев возили и Гагарина.

Разговор завертелся вокруг «Мерседеса». Кравченко прямо загорелся, чуть назад не повернул: смотреть машину. Но, к счастью, пруд был уже рядом. Катя свернула с шоссе направо, и ноги ее сразу же утонули в траве. А вон и церковь. Дверь ее сегодня гостеприимно распахнута, А в дверях — Линк. Он заметил их и приветливо помахал рукой. Тут на шоссе показался рейсовый «Икарус». Остановился, видимо, по требованию, потому что у церкви не было остановки. Из автобуса вышла стайка девочек двенадцати-тринадцати лет, они заторопились к церкви. Поздоровались с Линком весело и шумно, окружили его. Тут из-за угла церкви показалась еще одна невысокая фигурка — девочка, тоже лет тринадцати, одетая в болоньевую куртку явно с чужого плеча. На остальных девочек была не похожа. Держалась она как-то странно, как зверек, — казалось, вот-вот снова шмыгнет за угол. Кроме куртки, в этот жаркий летний день на ней были спортивные штаны, резиновые ботинки и шерстяная шапка с помпоном. Линк окликнул ее, назвав Машья (Маша), и поманил рукой, подзывая к остальным. Но девочка не двинулась с места. Тогда Линк быстро пошел к флигелю, примыкавшему к правому приделу церкви, скрылся за дверью и через минуту снова показался с пакетом сока в руках и горкой булочек на тарелке. Все это он протянул девочке. Та протянула руку и схватила пакет сока, быстро, по-беличьи, надорвала зубами картонный уголок, собираясь пить, и… И в этот миг, как показалось Кате, заметила их с Кравченко. Испуганно попятилась, швырнула пакет сока прямо под ноги Линку и метнулась за угол. Остальные девочки наблюдали эту сцену совершенно спокойно, словно она была им привычна. Вместе с Линком они всей группой двинулись к флигелю и скрылись за его дверями. Все это, на взгляд Кати, очень было похоже на воскресную школу. Вот только почему этим тут занимался именно Линк?