Готическая коллекция - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 22

— Почему? — тихо спросил Марту Сукновалов.

Катя (он сидел вполоборота) видела, как внезапно потемнело его лицо. — Ну почему ты не могла отказаться?

— Но ведь в этом не было ничего дурного! Ну что ты так на меня осуждающе смотришь, Гриша?! — жалобно воскликнула Марта. — Что в этом было такого, раз об этом просит моя старая знакомая? Разве ты бы не поступил точно так же, если бы тебя попросил какой-нибудь твой приятель?

— Мужчина — это совсем другое дело, — сказал Сукновалов несколько мягче, словно тронутый ее переживаниями. — Когда изменяет муж — это грязь из дома, а когда блудит баба — это… Нет, если бы я толком знал обо всей этой вашей глупой интриге в тот момент, когда мы ее встретили, я бы точно…

— Подождите, не так быстро. Значит, ко всему прочему, вы еще с ней и виделись в тот день? — снова прервал их перепалку Катюшин. — Так она одна приехала или с Чайкиным?

— Она приехала одна, — вместо Марты ответил Сукновалов. — Марта утром мне сказала: «Ко мне в гости приезжает знакомая моих родителей с приятелем, надо их встретить и проводить до гостиницы».

У меня все равно утро было свободным, и я согласился. Мы с Мартой на машине поехали в Зеленоградск встречать их. Откуда же я мог знать, что это какая-то водевильная карусель с рогатым мужем, любовником и номерами на чужое имя?

— Это не карусель, просто они… — пролепетала Марта.

— Самый обычный разврат за спиной мужа — уважаемого всеми, солидного делового человека, — сердито отрезал Сукновалов.

— Но Чайкина, когда она приехала к вам, с ней не было? — Катюшин железной рукой направил утлую лодку допроса в нужное русло.

— Она приехала одна, Клим. И это меня сразу удивило, — сказала Марта. — Мы еще по телефону условились встретиться на Взморье, там недурной рыбный ресторанчик недавно открылся. Я предложила посидеть, позавтракать. Мы с Гришей приехали первые, заказали столик наверху на веранде. Ирина приехала где-то в половине двенадцатого или чуть позже, на машине. Я познакомила ее с Григорием. Но у нее было просто ужасное настроение. Я спросила, что случилось, где ее приятель. Она как-то нервно ответила, что с ним все кончено, мол, мальчишка — она так и сказала про него: мальчишка — мерзавец и подлец.

— Взбалмошная, неуравновешенная, эгоистичная особа. Я понимаю, что о покойниках ничего плохого не говорят, но именно такое впечатление она произвела на меня при нашем знакомстве там, в ресторане, — сказал Сукновалов, обращаясь к Катюшину.

— Я спросила, как же быть тогда с гостиницей? Отменить броню? — продолжала Марта. — Она на минуту зажмурилась, потом сказала: нет, она же приехала сюда отдыхать на все выходные. И попросила меня пойти позвонить в гостиницу, пока она выпьет кофе и выкурит сигарету, а там и поедем. Я пошла звонить — телефон в ресторане на первом этаже. А когда вернулась, представьте себе, Ирины за столиком уже не было. Гриша сказал, что она вдруг заторопилась и уехала.

— Ну совершенно что-то странное. Да, Марта пошла по ее просьбе звонить, хотя зачем было звонить в гостиницу, если номер оставался забронированным — непонятно, — Сукновалов пожал плечами. — Она сидела со мной за столиком. Подошел официант, принес меню. Она курила сигарету. И вдруг сказала, что у нее срочное дело, что она приедет прямо в гостиницу, встала из-за стола, спустилась к машине и укатила. — Григорий недоуменно хмыкнул. — Я дара речи лишился, честное слово. Возможно, у нее и правда было что-то срочное, возможно, она о чем-то вдруг вспомнила, но все равно нельзя же так бесцеремонно, так невежливо обращаться с людьми, которые приехали ее встретить, оказали ей услугу… Не понимаю, нет, просто не понимаю такого поведения, пусть даже и женщин!

Катюшин внимательно его слушал.

— И больше в тот день вы ее не видели? — спросил он.

— Нет, — ответила Марта, — я совершенно была обескуражена. Честно говоря, сильно обиделась на нее.

Ирина, мне тогда казалось, поступила просто по-свински. Поругалась с любовником? Разозлилась? Ну а мы-то с Григорием при чем, чтобы на нас свое дурное настроение срывать? Я решила больше не лезть в эту кашу. Думала, она мне позже позвонит, все объяснит, когда приедет в гостиницу. Но звонка не было. Я тогда решила, что она раздумала насчет отеля и вернулась в город к мужу. А сегодня утром мне вдруг позвонила Юля и стала спрашивать, как фамилия моей приятельницы, для которой заказан номер, не Преториус ли, а то явился какой-то парень и настойчиво про этот номер спрашивает.

— А когда ты узнала об убийстве? — спросил Катюшин.

— Мы только сегодня утром об этом узнали от Юли.

Она сказала, что на берегу нашли женщину мертвую.

Господи, какой ужас. — Марта всхлипнула. — Ну кто же знал, что такое может с ней случиться?

— А Преториус ничего об этом своем любовнике в ресторане больше не говорила? — спросил Катюшин.

— Нет, просто сквозь зубы бросила, что все кончено, что он мальчишка, мерзавец и подлец, — снова всхлипнула Марта. — Я потом ее даже спросить боялась. Она вообще была в каком-то диком состоянии.

Словно в лихорадке. И все произошло так быстро, просто мгновенно. Я даже толком ничего не успела понять. Она попросила меня пойти позвонить в гостиницу. Я отсутствовала не больше пяти-семи минут, ну пока телефон нашла внизу. А за это время она уже уехала.

— А я вообще не знал, что ей сказать, кроме как насчет меню, — сокрушенно признался Сукновалов. — Да и не очень с разговорами лез, по правде сказать.

— А что вы делали после ресторана? — спросил Катюшин, обращаясь к Марте и ее спутнику.

— Домой поехали. Точнее, это я хотела домой, Гриша хотел еще посидеть, даже вина мне предложил бокал заказать, видя, как я расстроена. Но я хотела только домой. Переживала ужасно, что все так нелепо, неловко получилось. Звонка от нее ждала. Григорий довез меня до нашего дома, а сам поехал по делам. Он и так уже опаздывал.

— У меня инженеры и бригада монтажников приехали на консервный завод, — сообщил Сукновалов, — меня ждали. Там у нас реконструкция полным ходом идет.

— Я видел, Григорий Петрович, — сказал Катюшин. — И когда производство свое пустите?

— Ну, думаю, к осени приведем все там в божеский вид. И цех, и магазин при нем.

— Марта.., я чего еще хотел спросить… — Катюшин задумался на секунду. — А брат тебе вчера не звонил?

— Миха? Нет. И не появлялся. Да у него работы в церкви полно. — Марта снова сокрушенно вздохнула. — Он какой-то просто ненормальный стал с этой церковью. Сейчас с алтарем вроде бы эпопея закончилась. Теперь началась эпопея с колоколом и органом.

В Дрезден собирается осенью на фабрику музыкальных инструментов. Я его спрашиваю: "Михель, сердце мое, ну подумай сам, ну что ты понимаешь в органах?

Тут нужен хороший специалист-мастер, музыкант, а ты кто?" А он свое. Нет, правильно мой отец еще при жизни говорил: родственники за границей — хорошая вещь, когда это хорошие родственники. А когда это люди с хорошим сдвигом по фазе в виде бывшего бас-гитариста рок-группы и одновременно студента-этнографа, неожиданно впавшего в религию и вообразившего себя новым миссионером-просветителем язычников, от этого.., от этого, братцы, — Марта вздохнула, — становится просто неспокойно на душе.