Black & Red - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 43

Запись разговора и выходные данные тут же пошли на обработку. Старший лейтенант Должиков срочно доложил ситуацию полковнику Гущину.

Неизвестного по имени Геннадий решено было задержать до выяснения. И с этой целью Должиков вместе с напарником выдвинулся на Пятницкую улицу ровно за час до назначенной встречи. Остановились у небольшого сквера. Вечерело. Троллейбусная остановка была как на ладони.

В выходной день Пятницкая была не очень забита машинами, но все равно довольно большое количество их скопилось возле дверей ресторана «Тарас Бульба», что как раз напротив метро.

Должиков зорко смотрел по сторонам, пытаясь угадать, откуда появится тот, кого они ждали. Стрелка часов показала половину девятого, двинулась вперед. Фигурант опаздывал. По вечерней Пятницкой проехал троллейбус, остановился, высадил редких пассажиров.

– Вон он, кажется, берем. – Должиков выскочил из оперативной машины как барс. Он узрел фигуру в затертой джинсовой куртке со спортивной сумкой через плечо. Мужчина подошел к остановке, закурил. Он был средних лет, лысоватый, сутулый. Вел себя спокойно – явно ждал кого-то.

– Вы Геннадий? – подошел к нему Должиков.

– Он самый. А вы от Вероники? Деньги привезли?

– Привез, давайте в машине рассчитаемся.

– Лучше здесь. Мне потом в метро.

– Пройдемте в машину. – Должиков и подоспевший напарник взяли фигуранта в плотное кольцо, начали подтолкивать к авто.

– Да вы чего… парни, эй, вы чего… куда вы меня… вы кто? – опешил незнакомец.

– Мы из угрозыска, резких движений делать не надо, сейчас проедем в отдел – поговорим. – Должиков и его напарник уже запихивали фигуранта на заднее сиденье, преодолевая его слабый протест.

Как вдруг…

Рев мотоцикла – он раздался откуда-то слева. Из-за круглого здания станции метро «Новокузнецкая» со стороны переулка, ведущего к рыбному рынку, вылетел мотоциклист.

От оперативной машины его отделяло метров сто. В накатывающих на площадь летних сумерках старший лейтенант Должиков только и успел разглядеть фигуру, затянутую в черный костюм для гонок, черный мотоциклетный шлем. Мотоциклист вскинул руку – легко, точно в тире, и почти не целясь и…

Выстрел бабахнул на Пятницкой улице, со звоном вылетело боковое стекло, и Геннадий, которого они усадили в машину, ткнулся лицом в спинку заднего сиденья.

Выстрел! С грохотом осыпалось лобовое стекло, вскрикнул от боли раненный осколками напарник. Старший лейтенант Должиков рванул пистолет из кобуры. Но новый выстрел почти в упор заставил его упасть, вжаться в асфальт, заслониться дверью машины.

Мотоциклист газанул, развернулся и ринулся в узкий проулок – мимо метро, распугивая редких обалдевших от страха прохожих.

Должиков кинулся к фигуранту. Тот был весь в крови, видимо, серьезно ранен. С помощью напарника, тоже раненного – не пулей, стеклом, они выволокли его из салона, уложили на спину на тротуар.

– Звони, вызывай наших, «Скорую» вызывай! – крикнул Должиков. – А я за ним!

На пробитой пулями оперативной «Хонде», отчаянно крутя руль, он обогнул «Новокузнецкую», выехал на трамвайные пути, сигналя, расчищая себе дорогу от встречного транспорта.

Мотоциклист уходил на большой скорости: мимо Дома радио – в переулок к набережной. Старший лейтенант Должиков выжимал из своего авто все возможное, не выпуская пистолета из рук. В тесном переулке он открыл огонь по мотоциклисту прямо через выбитое лобовое стекло. Пули попали в припаркованный внедорожник, мотоциклист вильнул, ввинчиваясь в спасительную щель между машинами. Вырвался на набережную Яузы и… попал в ловушку: с двух сторон были припаркованные авто, из переулка напирал разъяренный старший лейтенант Должиков. Въезд на мост преграждала шедшая на разворот «Газель».

«Не уйдешь, сволочь!» – Должиков готов был заорать это на всю набережную. Высунулся из машины, снова целясь…

Дз-з-зззззззз! Бах! – он едва успел нырнуть вниз, ударившись переносицей о приборную панель. Мотоциклист выстрелом опередил его на какую-то долю секунды.

А потом произошло нечто невероятное: развернувшись на крохотном пятачке, мотоциклист сдал назад, газанул, разогнался…

Он перелетел через капот застрявшей «Газели», водитель которой впал в ступор, услышав рядом с собой перестрелку. Сияющая громада мотоцикла, казалось, мгновение парила в пространстве, зависнув в воздухе. А потом с грохотом приземлилась на асфальт. Рывок, поворот, полный газ – впереди открывался Устьинский мост: широкий и пустынный, точно предназначенный для бешеной гонки.

Когда Должиков вырулил на мост, мотоцикл и тот, кто им так виртуозно управлял, были уже на той стороне, уносясь с ревом, точно сияющий болид – на немыслимой скорости, по встречной полосе против всяких правил движения в направлении высотки на Котельниках – мимо, мимо залитой огнями громады. Прочь…

Рев мощного мотора, потом звенящая тишина… И шум вечернего города, затихшего лишь на секунду в изумлении от происшедшего.

По воскресеньям Игорь Деметриос предпочитал отдыхать, а не работать. Но это воскресенье – 31 августа выходным для него не было. На воскресенье был назначен повторный совместный сеанс, на котором должны были присутствовать Жуковский, Гай и Ермаков.

Евгений Ермаков явился первым, сидел на диване в приемной, томясь в ожидании. По воскресеньям секретарша Деметриоса Ираида Викторовна отсутствовала. Однако на этот раз Деметриос хотел, чтобы она вышла на работу. Но с секретаршей все эти последние дни творилось что-то неладное. Накануне она звонила из дома и, рыдая, сообщила, что «у них в доме произошло нечто ужасное, она вынуждена взять отгул и что вообще это не телефонный разговор, но ей непременно надо посоветоваться с ним – непременно, обязательно, потому что ее вызывают к следователю на допрос».

Деметриоса все это крайне обеспокоило. Особенно этот самый «допрос у следователя». В связи с чем вызывали его секретаршу? И что она там, У НИХ, могла наболтать?

Если честно, совместный сеанс в связи с этим потерял свою значимость. Но, как говорится, думы думаются, а руки делают. Чтобы подготовиться и направлять сеанс в нужное русло, Деметриос даже набросал себе небольшой план, выделяя ключевые аспекты в отношении каждого из трех участников сеанса. Например, для Владимира Жуковского этим ключевым аспектом оставалась повесть Гайдара, Деметриос не поленился снова и снова пролистать «Судьбу барабанщика». Как глубоко проросло сквозь взрослую желчную натуру Жуковского то, что было посеяно в далеком детстве – отсутствие родительской любви, соперничество с братом, жажда сравняться с ним, превзойти его и как следствие – горячее желание совершить некий поступок. Мальчишеская тяга к геройству? Деметриос напрямую связывал для себя этот самый «синдром барабанщика» (так он окрестил то, что наблюдал у Жуковского) с нынешней эмоциональной неудовлетворенностью своего пациента. Ему казалось, что он уже ПОЧТИ ПОНИМАЕТ его проблему, для окончательного анализа надо совсем немного – несколько сеансов, бесед.