— Едва ли. Я явилась от врага. Мои причины получить это
были не из тех, что ты одобрил бы.
— Твое умение фехтовать?.. Ты тогда говорила мне, что
тебя тренировал Бенедикт.
— Я училась у самого Великого Князя Бореля, Высокого
Лорда Хаоса.
— И твоя внешность, — продолжал я, — она
многократно менялась, когда я смотрел, как ты проходила Лабиринт. Как? А также,
почему?
— Все, кто происходит от Хаоса, способны менять
облик, — ответила она.
Я подумал о выступлении Дворкина в ту ночь, когда он
представлялся мной.
Бенедикт кивнул.
— Отец одурачил нас своим обличьем Ганелона.
— Оберон — сын Хаоса, — подтвердила Дара. —
Мятежный сын мятежного отца. Но сила по-прежнему имеется.
— Тогда почему же этого не можем делать мы? —
спросил Рэндом.
Она пожала плечами.
— А вы когда-нибудь пробовали? Наверно, вы можете. С
другой стороны, это могло вымереть с вашим поколением. Я не знаю. Однако, что
касается меня самой, то у меня есть определенные любимые обличья, к которым я
возвращаюсь в напряженные моменты. Я выросла там, где это было правилом, где
другой облик был на самом деле чем-то господствующим. У меня это все еще
рефлекс. Именно это вы и засвидетельствовали — в тот день.
— Дара, — спросил я, — зачем тебе
понадобилось то, что ты, по твоим словам, хотела — знания о семье, Лабиринте,
картах, Амбере? И сын?
— Ладно, — вздохнула он. — Ладно. Вы уже
знаете о планах Бранда разрушить и вновь построить Амбер?
— Да.
— Это требовало нашего согласия и сотрудничества.
— Включая убийство Мартина? — спросил Рэндом.
— Нет, — ответила она. — Мы не знали, кого он
намерен был использовать в качестве средства.
— Вас бы это остановило, если бы вы знали?
— Ты задаешь гипотетический вопрос, — сказала
она. — Ответь на него сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Это все, что я
могу сказать об этом.
— Ладно, — сказал Рэндом, — что насчет
Бранда?
— Он сумел вступить в контакт с нашими лидерами
посредством методов, узнанных им от Дворкина. У него были амбиции. Ему нужны
были знания, силы. Он предложил сделку.
— Какого рода знания?
— Ну, хотя бы то, что он не знал, как уничтожить
Лабиринт.
— Значит, ответственны за то, что он все-таки сделал,
были ВЫ, — сказал Рэндом.
— Если ты предпочитаешь смотреть на это так.
— Предпочитаю.
Она пожала плечами и посмотрела на меня.
— Ты хочешь услышать эту историю?
— Давай, — я взглянул на Рэндома, и тот кивнул.
— Бранду дали то, что он хотел, — продолжила она
свой рассказ. — Но ему не доверяли. Опасались, что коль скоро он будет
обладать силой сформировать какой ему угодно мир, он не остановится на
правлении исправленным Амбером. Он попытается распространить свое господство и
на Хаос тоже. Ослабленный Амбер — вот что было желательно, так чтобы Хаос был
сильнее, чем есть сейчас. Установление нового равновесия, дающего нам больше
отражений, лежащих между нашими царствами. Было давным-давно усвоено, что эти
два королевства не могут слиться, или одно — быть уничтожено, не расстроив
также все процессы, находящиеся в движении между нами. В результате была бы
полная статика или совершенный Хаос. И все же, хотя и видно было, что на уме у
Бранда, наши лидеры пошли на соглашение с ним. Это была наилучшая возможность,
какая представилась за долгие века. За нее надо было ухватиться. Чувствовалось,
что с Брандом можно иметь дело, а под конец заменить, когда придет время.
— Так, значит, вы тоже планировали обман, —
заметил Рэндом.
— Нет, если бы он сдержал свое слово. Но, впрочем, мы
знали, что он не сдержит. Так что, мы предусмотрели ход против него.
— Какой?
— Ему бы позволили достичь своей цели, а потом
уничтожили. Ему бы наследовал член королевской семьи Амбера, который был бы
также из первого семейства Хаоса, выросший среди нас и обученный для этого
поста. Мерлин выводит свое происхождение из Амбера даже с обеих сторон — через
моего прадеда Бенедикта, и от тебя самого — двух самых вероятных претендентов
на ваш трон.
— Ты из королевского Дома Хаоса?
Она улыбнулась.
Я поднялся, отошел, уставился на пепел на каминной решетке.
— Я нахожу несколько огорчительным быть участником
проекта выведения нового вида, — произнес я, наконец. — Но как бы там
ни было и, допуская на минуту — что все сказанное тобой, правда, почему ты
теперь все это нам рассказываешь?
— Потому что, — ответила она, — я опасаюсь,
что лорды моего королевства зайдут ради своей мечты так же далеко, как и Бранд.
Наверно, даже дальше. То равновесие, о котором я говорила. Немногие, кажется,
понимают, какая это хрупкая вещь. Я путешествовала по Отражениям неподалеку от
Амбера. Я также знаю Отражения, лежащие неподалеку от Хаоса. Я встречала многих
людей и видела много вещей. Потом, когда я столкнулась с Мартином и поговорила
с ним, то начала чувствовать, что перемены, которые, как мне говорили, будут к
лучшему, будут не просто результатом перестройки Амбера на более приятный для
моих старейшин лад. Они вместо этого превратят Амбер во всего лишь продолжение
Двора, большинство Отражений испарится и присоединится к Хаосу. Амбер станет
островом. Некоторые из моих старейшин, которые все еще испытывают боль от того,
что Дворкин вообще создал Амбер, действительно желают возвращения к временам,
прежде чем это случилось. К полному Хаосу, из которого возникло все. Я смотрю
на выполнение условия, как на лучшее и желаю сохранить их. Мое желание — чтобы
ни одна сторона не вышла победительницей в любом конфликте.
Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бенедикт
качает головой.
— Значит, ты ни на чьей стороне.
— Мне хочется думать, что я на обеих.
— Мартин, — обратился я, — ты в этом с ней?
Он кивнул.
Рэндом рассмеялся.
— Двое вас? Против и Амбера и Двора Хаоса? Чего вы
надеетесь добиться? Как вы надеетесь способствовать этому шаткому равновесию?
— Мы не одни, — заявила она, — а план не наш.