Шестеро смелых и сокровища пиратов - читать онлайн книгу. Автор: Антон Иванов, Анна Устинова cтр.№ 16

— Обоих, — ответила Марфа.

— Может, ему какое-нибудь успокоительное надо дать? — Диану всерьез беспокоило поведение новорожденного. — Давайте я к маме схожу и попрошу.

— И что ты ей собираешься объяснить? — поинтересовался Илья. — Если расскажешь, как он себя лестницей чуть не удушил, она обязательно поинтересуется, с какого перепугу нам эта лестница вообще понадобилась.

— Не вздумайте к маме! — Клим уже жевал пустой кусок белого хлеба. — Сейчас я еще чуть — чуть поем, и всё. Обещаю. Ох, до чего же хлеб вкусный!

— Ребята, это уже клинический случай. — Данила взял бразды правления в свои руки. — Пора применять силу, иначе у него и впрямь заворот кишок случится. Девчонки, уносите в темпе все со стола! Абсолютно все! Чтобы ни крошки не оставалось! Наш именинник превратился в хомяка.

«Хомяк» ожесточенно сопротивлялся, крича:

— Погодите, погодите! Я еще совсем немножко! Вот этот, последний, кусочек!

Он схватил что — то недоеденное с тарелки Ильи. Тот, решительно отобрав свое, запихнул кусок себе в рот.

— С тебя, знаешь ли, хватит. Ахлябин в знак протеста бился в конвульсиях. Девочки торопливо убирали со стола. Клим с сомнамбулическим видом последовал было за ними на кухню, однако Илья, надавив ему на плечи, свирепо рыкнул:

— Сидеть!

Удержать Клима оказалось совсем нелегко, даже при очевидном преимуществе Ильи в возрасте, габаритах и килограммах. Противник сопротивлялся яростно, пытаясь выскользнуть из его цепких объятий и к тому же давя на психику жалобными причитаниями, что вот, мол, дожил, в собственном доме наесться досыта не дают.

— Наглядный пример поведения человека в состоянии стресса, — завороженно следил за борьбой Данила. — И откуда у тебя, Клим, столько силы взялось? Илюха, тебе помочь?

Тот уже и впрямь едва удерживал рвущегося в кухню Ахлябина. Правда, как вскоре выяснилось, это была последняя вспышка. Мгновение спустя новорожденный резко обмяк и сдался. Вернувшиеся из кухни девочки обнаружили его мирно спящим в кресле.

— Слабая нервная система, — Вердикт Данилы был краток. — Характерная реакция.

— Ага, — покачала головой Марфа, — вот сейчас его мама вернется и решит, что мы его чем-нибудь напоили.

— Ну да, контрабандой пронесли. А потом в школу нажалуется. Иди доказывай, что это он от еды опьянел. Ужас! — схватилась за голову Лиза.

— Пусть лучше минут двадцать подрыхнет, — внес поправку Данила. — А потом уж растолкаем.

— Диана, дуй на пост, — скомандовала Марфа. — Как только Юлия Павловна появится, сигналь, чтобы мы успели его привести в чувство.

— Хитрая какая! — возмутилась Диана. — Я и так почти весь день рождения у этого окна проторчала. Пусть теперь кто-нибудь другой.

— Уговорила. — Марфа сочла за лучшее не тратить время на споры. — Лизка, пошли.

Ахлябин спал, причмокивая губами.

— А он все еще жрет! — восхитился Илья. — Даже во сне остановиться не может.

— Его бы сейчас на какой-нибудь конкурс, — засмеялся Данила. — Какой талант зазря пропадает, а мог бы запросто попасть в книгу рекордов Гиннесса.

— Уж приз бы наверняка взял. — Илья посмотрел на часы. — Двадцать минут прошло. Пора будить.

К тому моменту как мама Ахлябина возвратилась домой, сын успел проснуться, умыться, обрел способность связно выражать мысли, а главное, больше не рвался к холодильнику.

— Ой, какие вы умницы! — воскликнула Юлия Павловна, обозрев столовую. — Даже со стола убрали. Вот это совершенно излишне. Вы ведь гости.

— Что вы! — сказала Марфа. — Нам не трудно. Посуду мы сложили в посудомоечную машину, а оставшуюся еду — в холодильник.

— Вот что значит девочки! — еще больше восхитилась Юлия Павловна. — Какие аккуратные! Климу бы в голову не пришло.

— Да я дома привыкла, — скромно потупилась Марфа.

Данила поперхнулся. Дома сестра не слишком часто увлекалась решением подобных проблем.

— Спасибо вам, девочки, — поблагодарила Юлия Павловна.

— Это вам спасибо, — поддержала светскую беседу Лиза. — Все было так вкусно!

— И очень весело! — внесла свою лепту Диана.

— Рада, что вам понравилось, — заулыбалась мама Ахлябина.

Юлия Павловна была просто счастлива. Она и не предполагала, что у ее сына столько друзей. Раньше ведь только с Дианой его и видела, и ее изрядно тревожило, что Клим замыкается в своей скорлупе. Но нет, вон какие прекрасные ребята, и им явно с ним интересно.

— Заходите к нам почаще.

— Да мы с удовольствием, — сказал Илья.

— А теперь нам пора. — Данила решил воспользоваться удачным моментом и завершить вечер на мажорной ноте: кто знает, что еще придет в голову непредсказуемому Ахлябину?

— Не торопитесь. Сидите сколько хотите. Я вам не помешаю. Сейчас к себе поднимусь. — Юлия Павловна хотела продлить сыну праздник.

— К сожалению, нам действительно уже пора, — не собирался искушать судьбу Данила.

— Может, мне хоть обратно вас подвезти? — предложила мама Клима.

— Не беспокойтесь, мы с удовольствием прогуляемся, — сказал Данила.

— Мы его докатим, — подхватил Илья. — Да он сам у нас с моторчиком.

Клим, уже окончательно пришедший в себя, с мольбой посмотрел на мать:

— А можно я их провожу?

— И я тоже хочу, — сказала Диана.

— Только не пропадайте надолго, — предупредила Юлия Павловна.

— Не, мы туда и сразу обратно, — обрадовался Клим.

Едва вся компания очутилась на улице, он скороговоркой выпалил:

— А давайте камеры прямо сейчас установим!

— Какой ты быстрый, — покачал головой Данила, выруливая на дорогу. — Во — первых, нам сначала требуется ключи от подвала добыть, а дедушка дома. А кроме того, ты инструкций к камерам мне дал?

Ахлябин с силой треснул себя ладонью по лбу:

— Вот идиот! Совершенно из головы вон.

— До того ль, голубчик, было, — фыркнула Лиза. — Ты ел.

Ахлябин было развернулся обратно к дому, но Илья успел ухватить его за капюшон куртки.

— Стой, ненормальный! Все дело испортить хочешь? Думаешь, твоя мама не поинтересуется, зачем ты вернулся? Лучше по — тихому потом всю документацию собери, а завтра утром к нам с ней припилишь.

— До завтра ждать…

Когда Клима что-нибудь огорчало, лицо его, и без того худое и продолговатое, вытягивалось еще сильнее, и он начинал смахивать на умную, но очень расстроенную лошадь.