2024-й - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 48

Тимур приподнял жалюзи и, рассматривая внизу улицу, сказал тоскливо:

— Ну куда катимся, куда катимся?..

— Читай Сэлинджера, — сказал Гулько злорадно, — и не пялься в окно.

— Почему?

— Там бабы, — объяснил Гулько.

— Бабы всегда были, — возразил Тимур. — Только сейчас уже не бабы, а я даже не знаю, кто. За таких не пойду обижать дракона. Пусть жрет их всех, не жалко.

У меня кабинет намного добротнее, чем тот, первый, даже секретарша как-то сама собой завелась, как мышь в подполье. Я даже и не помню, когда я ее взял, она тоже, как раньше Алёна, на полставки, но не учится, а за старой бабушкой смотрит, однако девочка шустрая, успевает привести все бумаги в порядок, упорядочить встречи, распланировать мой график, чтобы все успевал, ну а сама, естественно, вовремя и очень умело приводит мой гормональный тонус в норму.

Я просматривал фрагменты баймы, можно было и демо-версию, но Корневицкий полагает, что обойдемся. Похоже, отпуск отпуском, но он знал, что делает, настаивая, чтобы в байме было все, в том числе и полноценный секс без всяких цензурных квадратиков.

Помню, первым звонком к новой волне раскрепощения был вал фильмов на тему, которая раньше не затрагивалась: любовь и секс между разными возрастами. Пошли стадами сентиментальные мелодрамы о зрелой женщине, что влюбилась в подростка. Или не влюбилась, но просто жить не может без него, а уж потрахаться, так ваще!..

Эти фильмы шли косяком, как жирная рыба на нерест. Между ними проскакивали фильмы о любви между старым пердуном и малолеткой. Причем старики подавались не как старики, а как просто очень даже взрослые мужчины, почти пожилые, но еще не пожилые, а девчонки… ну, тут все понятно.

Но все же гораздо больше было фильмов о сексе между зрелой женщиной и подростком. Например, учительницей и ее учеником. Это и понятно, старики и в реале спокойно трахают малолеток, это нормально, а вот подросткам… увы, время упущено, можно только помечтать да отпадный фильмец забацать. И одновременно славу новатора и ниспровергателя устоев заработать, бабки зашибить на повышенной скандальности и душу себе и подобным себе потешить.

Так что наша байма должна, по сути, восприниматься как запоздавшая в общем контексте, но — чудо! — даже и запоздавшие, мы все равно первые в нашей области…

Тимур обедать ушел в другое кафе, как он сказал, там встреча, а вернулся с кучей ярких рекламных буклетов и довольно толстой книгой в ярком оформлении. На обложке блондинка с башней волос широко улыбается сильно накрашенным ртом, внизу броским шрифтом название: «Тридцать основных ошибок при собеседовании».

— Что, — спросил я с подозрением, — и ты подыскиваешь работу?

Он скривился:

— Да пора бы с таким шефом. Но пока это для жены.

— А что с нею?

— Уже два месяца, — сказал он хмуро, — проходит всякие тесты! Очень успешно, говорю без ложной скромности.

— Поздравляю.

Он махнул рукой и поморщился сильнее:

— Если бы только тесты! Зато почему-то всегда проваливается при личной встрече. Где-то врет не то, что нужно.

Гулько прислушался, сказал с самодовольством:

— Дилетанты… По мне, так нет лучше труда, чем Дэйл Карнеги. «Как заводить друзей и влиять на окружающих». Там подробно расписано, когда и что кому говорить. И сколько… Правда, книга в пять раз толще, но прочесть стоит. Классная книжица!

— Это тот, который заставлял все время улыбаться? — спросил Тимур.

— Тот, — подтвердил Гулько. — Человек с улыбкой нравится всем!

Тимур поморщился:

— Брехло.

— А кто из нас не брехло? — изумился Гулько. — Разница только в том, что одни брешут постоянно, а другие только по необходимости.

— Постоянно брешут все, — мягко сказал Роман.

Гулько поморщился:

— Ну, если в широком смысле, то да, конечно. Сегодня такая жара, с утра ходил голым, пока завтракал, а потом все равно пришлось напяливать гребаные штаны, рубашку, туфли… Смотрю, все на улице тоже такие же…

— В смысле?

— От жары асфальт плавится, — сказал Гулько зло, — а все в рубашках… Кто-то даже при костюме. Гребаный дресс-код соблюдают! У всех на мордах крупными буквами, что содрать бы с себя все на фиг, чтобы как бабуины…

— Мы не бабуины, — строго сказал Тимур. — Потому и…

— А может быть, — сказал вдруг Роман задумчиво, — уже можно и слегка побабуинить?

Тимур сказал строго:

— Еще чего! И так уже обабуинились дальше некуда!

— Да, — согласился мудрый Василий Петрович, — обабуинивание чревато. Может разом рухнуть все здание, что строили десять тысяч лет.

Я ничего не сказал, мне положено изрекать только умные мысли, а также руководящие директивы, но в своем кабинете подумал невольно, что, вообще-то, если вдуматься, вся наша цивилизация людей построена на лжи. Все, кто не врал, остались неандертальцами и не смогли создать общества. Чтобы уживаться, пришлось смирять свои чувства и врать, врать, врать… Кто не врал, того изгоняли, ибо такие неудобны в обществе. В обществе надо уживаться, это неприятно, зато общество — сила, оно дает защиту, оно позволяет развиваться.

Только животные не врут, а человек начал врать с момента, как сорвал запретный плод в раю. Соврали Адам и Ева, перелагая вину за сорванный плод друг на друга, потом на змея, соврал Каин, когда его спросили, где брат, соврал Авраам, посылая жену к фараону, трижды за одну ночь соврал святой Петр… Все врали, на этом строилась культура и создавались все новые и новые запреты, чтобы удержать ужасающую правду под тяжелым прессом. К первому запрету Творца не жрать с запретного древа добавились четыре заповеди Ноя, потом десять заповедей Моисея, потом еще и еще, и на могиле истинной сути человека тяжелых камней становилось все больше. И все одни запреты, запреты, запреты…

Эти запреты придумывались и вводились в обращение с интервалами в тысячи лет, а сейчас пришло время, когда рушатся десятками в год.

По спине побежал нехороший холодок. Люди просто живут, занятые рутинной службой, походами в магазины, вечеринками, прелюбодеянием, сидением перед жвачником, а привычный мир стремительно приближается к ужасающему концу, которого никто не видит.

Все чаще говорят о прозрачности, переводя этот банковский термин и на отношения между странами, обществами и даже отдельными людьми. И вряд ли понимают, что подрывают, как свиньи под дубом, корни человеческого общества, человеческих отношений.

Раздался требовательный звонок, я взглянул на код и поспешно нажал на зеленую кнопку. На экране появилось лицо Корневицкого, он выглядит еще моложе, чем пять лет назад, исчезли нависающие веки, разгладилась сетка морщин у глаз.