Плавучий остров - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 95

Что касается Танкердонов, Коверли и прочих именитых семей, то они намерены возвратиться в Америку, где им не придется оспаривать друг у друга власти губернатора плавучего острова.

То же решение принимают коммодор Этель Симкоо, полковник Стьюарт и их офицеры, служащие обсерватории и даже г-н директор Калистус Мэнбар, который ни в какой мере не склонен отказываться от мысли построить новый искусственный остров.

Король и королева Малекарлии не скрывают, что они сожалеют о Стандарт-Айленде, на котором они думали мирно закончить свои дни… Будем надеяться, что бывшие венценосцы найдут на земле такой уголок, где их жизнь пойдет в стороне от политических схваток!

А Концертный квартет?

Ну, для Концертного квартета, что бы там ни говорил Себастьен Цорн, дело получилось выгодное, и если бы виолончелист и сейчас сердился бы на Калистуса Мэнбара за то, что тот поселил его на острове против воли, то это было бы чистейшей неблагодарностью.

И правда, с 25 мая прошлого года до 10 апреля текущего прошло немногим менее одиннадцати месяцев, в течение которых наши артисты вели, как известно, жизнь подлинно роскошную. Они получили гонорар за весь год, причем три четверти этих денег уже лежат в банках Сан-Франциско и Нью-Йорка, откуда их можно взять в любой момент.

После свадебной церемонии в Окленде Себастьен Цорн, Ивернес, Фрасколен и Пэншина распрощались со своими друзьями, в том числе и с Атаназом Доремюсом. Затем они сели на пароход и отплыли в Сан-Диего.

Прибыв 3 мая в столицу Нижней Калифорнии, они прежде всего через местные газеты принесли свои извинения в том, что не сдержали слова одиннадцать месяцев назад, и теперь выражали живейшее сожаление, что заставили себя ждать.

— Господа, мы ждали бы вас хоть двадцать лет!

Таков приветливый ответ, который они получают от распорядителя музыкальных вечеров Сан-Диего.

Можно ли рассчитывать на большую снисходительность и любезность? Единственный способ выказать свою благодарность — дать, наконец, давно объявленный концерт!

И когда они исполняют перед многочисленной и восторженно настроенной публикой квартет Моцарта фа-мажор, соч. 9, на долю виртуозов, спасшихся при крушении Стандарт-Айленда, выпадает чуть ли не наибольший успех за всю их артистическую деятельность.

Вот как кончилась история «девятого чуда света», несравненной «жемчужины Тихого океана». Говорят — все хорошо, что хорошо кончается… но все плохо, что кончается плохо. Ну, а каков же конец Стандарт-Айленда?

Конец? Ну, нет! Рано или поздно, а его построят заново — так по крайней мере утверждает Калистус Мэнбар.

И все-таки — повторим мы опять — построить искусственный остров, остров, плавающий по морям, не значит ли это перейти границы, определенные человеческому гению? И разве дозволено человеку, который не властен над ветрами и течениями, так необдуманно посягать на права творца?..

в которой рассказывается, с каким извещением обратилась

ко всему свету Арктическая промышленная компания

— Так вы утверждаете, мистер Мастон, что женщины ничего не могут сделать для развития опытных и математических наук?

— К величайшему моему сожалению, миссис Скорбит, я вынужден это утверждать, — ответил Дж. Т. Мастон. — Конечно, среди женщин, особенно в России, встречались и встречаются замечательные математики — с этим я охотно соглашаюсь. Но у женщины такое строение мозга, что ей никак не стать Архимедом [40] , а тем более Ньютоном [41] .

— О мистер Мастон, позвольте мне возразить от имени всего нашего пола…

— Пола потому и прелестного, миссис Скорбит, что он вовсе не создан для отвлеченных занятий.

— Следовательно, по-вашему, мистер Мастон, ни одна женщина, увидев падающее яблоко, не могла бы открыть закон всемирного тяготения, как это сделал знаменитый английский ученый в конце семнадцатого века?

— Увидев падающее яблоко, миссис Скорбит, женщина просто решила бы съесть его… по примеру прародительницы Евы.

— Ну, вы, мне кажется, отказываете нам во всякой способности к теоретическим размышлениям…

— Во всякой способности? Нет, миссис Скорбит. Но должен вам указать все-таки, что с тех пор как на земле живут люди, — а следовательно и женщины, — не рождалось еще женщины, наделенной умом, которому в области научной мы были бы обязаны каким-либо открытием, подобным открытиям Аристотеля, Эвклида [42] , Кеплера и Лапласа [43] .

— А что это доказывает? Разве прошлое всегда определяет будущее?

— Гм! Не стоит больше ждать того, что не случилось ни разу в течение тысячелетий.

— Тогда, мне кажется, нам, женщинам, остается только смириться, мистер Мастон. Видно, мы умеем лишь…

— Быть добрыми! — подхватил Дж. Т. Мастон со всей любезностью, на которую только способен ученый, всецело поглощенный разными иксами.

Впрочем, миссис Эвенджелина Скорбит охотно этим удовлетворилась.

— Ну что ж, мистер Мастон, — продолжала она, — каждому свое на этом свете. Занимайтесь своими необычайными математическими выкладками. Отдайтесь великому делу, которому вы и ваши друзья решили посвятить свою жизнь. А я — как мне и подобает — буду просто доброй женщиной и окажу этому делу денежную помощь.

— Чем и заслужите вечную нашу благодарность, — ответил Дж. Т. Мастон.

Миссис Эвенджелина Скорбит покраснела самым очаровательным образом, потому что она питала если не ко всем ученым вообще, то во всяком случае к Дж. Т. Мастону особо нежные чувства. Поистине, неизмеримы глубины женского сердца!

Предприятие, на которое эта богатая вдова решила пожертвовать значительные средства, действительно было великим делом.

Вот в чем оно состояло и вот к какой цели стремились его участники.