Плавучий остров - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 33

Когда эти цифры называют в присутствии Пэншина, «Его высочество» заявляет:

— Все это не удивит знатных граждан Стандарт-Айленда, — ведь миллиард для них — ходячая монета!

Вечером население устремляется к «баку», то есть к террасе, возвышающейся над батареей Волнореза. Трамваи переполнены. Электрические экипажи набиты любопытными. В изящных каретах прибыли набобы города. Коверли и Танкердоны стараются держаться подальше друг от друга… Мистер Джем не здоровается с мистером Нэтом, а мистер Нэт не приветствует мистера Джема. Оба семейства, однако, в полном составе. Ивернес и Пэншина имеют удовольствие беседовать с миссис Коверли и ее дочерью, которые, как всегда, очень любезны. Возможно, что Уолтер Танкердон испытывает некоторую досаду оттого, что лишен возможности принять участие в разговоре, и возможно также, что мисс Ди охотно поддержала бы беседу с молодым человеком… Вот был бы скандал! Сколько более или менее нескромных намеков появилось бы в репортаже о светской жизни в «Старборд-кроникл» и в «Нью-геральд»!

Когда наступает полная темнота, — насколько она может быть полной в сверкающей звездным светом тропической ночи, — Тихий океан как будто озаряется до самого дна. Широкий водный простор насыщен фосфорическим блеском, освещен розовыми и голубыми отблесками, но не пробегающими светлой чертой по гребням волн, а подобными тому ровному сиянию, которое источали бы неисчислимые сонмы светляков. Это фосфорическое свечение становилось столь ярким, что при нем можно читать как при свете дальнего северного сияния, как будто Тихий океан, поглощавший в течение целого дня солнечные лучи, возвращает их ночью этими потоками света.

Вскоре Стандарт-Айленд врезается в массу медуз, и она разделяется, огибая металлические берега плавучего острова. Прошло несколько часов — и вот он уже весь окружен переливающейся лучистой массой этих фосфоресцирующих моллюсков, чья светоносная сила нисколько не уменьшается. Сияние их подобно лучезарному ореолу, обрамляющему лики святых, серебристому нимбу над головой Христа. Это удивительное явление продолжается до самой зари и прекращается при первых ее лучах.

Еще через шесть дней «жемчужина Тихого океана» соприкоснется с огромной воображаемой окружностью, которая опоясывает нашу планету и которая, если бы она была действительно обозначена на ней, разрезала бы горизонт на две равные части. С этого места можно одновременно видеть оба полюса небесной сферы, один на севере, озаренный мерцанием Полярной звезды, другой на юге, украшенный, словно грудь солдата, Южным Крестом. Добавим, что с различных точек этой экваториальной линии представляется, будто звезды ежедневно очерчивают круги, перпендикулярные к плоскости горизонта. Если вы хотите, чтобы дни и ночи были всегда одинаковой длины, вам следует переселиться в эти места, на те острова или те части материков, которые пересекает экватор.

Покинув Гавайские острова, Стандарт-Айленд прошел около шестисот километров. За время своего существования он уже вторично переправляется из одного полушария в другое и пересекает линию экватора, сперва спускаясь на юг, затем поднимаясь к северу. По случаю перехода через экватор для населения Миллиард-Сити устраивается праздник. Будет гулянье в парке, торжественная служба в протестантском храме и в церкви св. Марии, катание на электрических экипажах вокруг острова. Будет устроен великолепный фейерверк: свечи, змейки и многоцветные ракеты, пущенные с площадки обсерватории, смогут соперничать со звездами южного неба.

Как вы легко можете догадаться, это — подражание представлениям, которые обычно устраиваются на корабле, когда он достигает экватора, некое соответствие традиционному крещению новичков, впервые пересекающих экватор. И действительно, именно в этот день крестят всех детей, родившихся на Стандарт-Айленде после отплытия из бухты Магдалены. Та же крестильная церемония ожидает всех новых обитателей острова, еще не побывавших в Южном полушарии.

— Теперь наша очередь, — говорит товарищам Фрасколен. — Нам предстоит получить крещение…

— С какой стати! — восклицает Себастьен Цорн, подкрепляя свои возражения негодующим жестом.

— Да, мой старый пиликальщик! — говорит ему Пэншина. — Нам выльют на голову несколько ведер неосвященной воды, нас посадят на внезапно опрокидывающуюся лодку, нас неожиданно швырнут в чан, и Тропический дед явится со всей своей шутовской свитой, чтобы вымазать нам физиономии сажей.

— Если они воображают, — отвечает Себастьен Цорн, — что я подчинюсь этому дурацкому маскараду…

— Придется, — говорит Ивернес. — У всякой страны свои обычаи, и гости должны им подчиняться.

— Не тогда, когда гостей затаскивают насильно! — восклицает непримиримый глава Концертного квартета.

Но пусть не беспокоит его этот карнавал, которым подчас развлекаются на кораблях, пересекающих экватор! Пусть он не опасается появления Тропического деда! Музыкантов будут кропить не морской водой, а шампанским лучших марок. Не будут их обманывать, показывая линию экватора, уже заранее нарисованную на объективе подзорной трубы. Это развлечение для веселящихся матросов, а не для важных обитателей Стандарт-Айленда.

Празднество совершается под вечер 5 августа. Все служащие, кроме таможенников, которые не могут покинуть свои посты, освобождены от занятий. И в городе и в портах прекращаются все работы. Гребные винты перестают вращаться. Заряда в аккумуляторах хватит и для освещения и для электрической связи. Впрочем, Стандарт-Айленд не стоит на месте. Слабое течение увлекает его к линии, разделяющей нашу планету на два полушария. В церквах раздаются песнопения, молитвы и мощные звуки органа. Всеобщее веселье царит в парке; здесь с чрезвычайным увлечением предаются спортивным играм и состязаниям. В них участвуют представители всех классов населения. Самые богатые джентльмены с Уолтером Танкердоном во главе совершают чудеса на площадке для гольфа и на теннисном корте. Когда солнце, отвесно спускаясь к горизонту, закатится и короткие сумерки сменятся ночной тьмой, многоцветные ракеты фейерверка взлетят в небо и безлунная ночь будет только способствовать всему этому великолепию.

В главном зале казино Сайрес Бикерстаф лично совершает «крещение» членов квартета. Губернатор предлагает им пенящийся кубок, и шампанское льется рекой. Артисты получают свою весьма щедрую порцию шампанского марки Клико и Редерера, и на такое крещение не приходит в голову жаловаться даже Себастьену Цорну, ибо оно ничем не напоминает соленую воду, которая смочила ему губы в первые дни его жизни. [15]

Парижане, со своей стороны, отвечают на эти изъявления симпатии исполнением лучших произведений репертуара: седьмого квартета Бетховена фа-мажор (соч. 59), четвертого квартета Моцарта ми-бемоль (соч. 10), четвертого квартета Гайдна ре-минор (соч. 17), седьмого квартета (анданте, скерцо, каприччиозо) и фуги Мендельсона (соч. 81).

Да, публике преподносятся все эти чудеса концертной музыки, и притом бесплатно. В дверях давка, в зале не продохнуть. После каждой вещи приходится по два, по три раза играть на бис, и губернатор вручает исполнителям золотую медаль с ободком из бриллиантов, внушающих уважение количеством своих каратов; на одной стороне медали вычеканен герб Миллиард-Сити, а на другой нижеследующая французская надпись: