На острие меча - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 5

— Шпаг хватало. Не оказалось той, достойной глотки поэта, — заметил д'Артаньян, не желая выяснять, откуда у саксонца столько злобы на Бержерака.

Де Морель все еще сидел на борту полуразрушенной, с перебитыми колесами артиллерийской повозки и ждал их приближения.

— Приветствую истинного героя Дюнкерка! — поспешил к нему д'Артаньян и не видел, как лейтенант Вайнцгардт вдруг резко осел и, пройдя несколько шагов на коленях, словно все еще пытаясь догнать мушкетера и сказать ему что-то очень важное, упал в высокую, уже основательно увядшую траву.

— Неужели вся эта кровь — действительно моя? — пробормотал он, потянувшись взглядом к небу. — Когда же меня так ранило? И в отношении Сирано я тоже несправедлив. Не-спра-вед-лив…

Словно предчувствуя что-то неладное, д'Артаньян оглянулся и с удивлением отметил, что Вайнцгардт исчез. На склоне, где он оставил драгуна, не было никого, кроме раненой, с развороченным брюхом лошади, которая все еще призывно ржала, напоминая о выстреле милосердия — последней милости артиллеристов, которым она долго и преданно служила.

Правда, по дороге, извивающейся у подножия возвышенности, неспешно пылила сильно поредевшая колонна волонтеров-пехотинцев. Однако мушкетеру не верилось, что Вайнцгардт успел спуститься к ней и затеряться среди солдат.

— Ждите меня здесь, виконт! — крикнул он де Морелю и, путаясь в траве, побежал назад, стараясь следовать по им же проложенному следу.

Саксонец лежал в небольшой лощине, в шатре из цветов и трав, и ветер посыпал его лицо разноцветьем листвы и полуистлевших стебельков.

«Какая изысканная смерть! — мелькнуло в солдатском сознании мушкетера. — Идеальная могила воина. Даже погибающийконь — рядом».

Но Вайнцгардт все еще был жив. Взвалив его на плечи, д'Артаньян поспешил вниз. Кто-то из отставших от колонны пехотинцев бросился ему на помощь.

Еще через несколько минут барон фон Вайнцгардт лежал на груженной фуражом повозке, увозившей его в лазарет.

— Вы, граф? — узнал он д'Артаньяна, придя на несколько минут в себя.

— Клянусь пером на шляпе гасконца.

— Вернулись и спасли?

— Обычная дань вежливости.

— Нет, вы все же вернулись… И спасли. Я запомню это, — успел произнести барон, прежде чем снова погрузился в блаженное беспамятство. — Да, кстати, где моя сабля?

Д'Артаньян огляделся вокруг. Сабли не было и быть не могло. Он даже не помнил, лежала ли она где-нибудь рядом с раненым там, в «идеальной» полевой могиле.

— Не огорчайтесь, барон. Вашу саблю привезут на повозке. Вместе с позабытыми саблями многих других драгун.

— Какая изощренная месть! — озорно сверкнул глазами саксонец, теряя сознание.

Виконт де Морель был поглощен какими-то своими мыслями. Мушкет он нес на плече, как дубинку, а вот шпаги у него действительно не было — на этот раз Вайнцгардт оказался прав. Жаль только, что ему не дано было насладиться своей правотой. Впрочем, шляпы у виконта тоже не наблюдалось. Да и плащ казался настолько изодранным, словно де Морель несколько километров пробирался терновником.

— Но не так же быстро, мсье де Морель! — устал догонять его д'Артаньян. — Вы же видите: на ваш темп равняется вся армия. Не поспешили бы вы от стен Дюнкерка, вся она еще находилась бы там.

— Те, что отступили первыми, уже далеко впереди, — угрюмо заметил де Морель в свое оправдание.

— Не сомневаюсь.

В эти минуты худощавый, смуглолицый виконт напоминал мальчишку, решившего сбежать на войну и одевшегося по этому случаю в какое-то отрепье, выброшенное настоящим мушкетером его величества.

— И прошу запомнить: я не потерплю разговоров в таком духе в присутствии других мушкетеров. Не говоря уже о гвардейцах.

— Слава Богу, виконт, а то я уже решил было, что вы не способны реагировать ни на какую шутку своего храброго земляка.

Этот юноша давно потрясал д'Артаньяна строгостью оценок и суждений. Он был неподражаемо сух и суров в обращении с каждым, кто пытался хоть как-то подшутить над ним или хотя бы пошутить в его присутствии. Это свойство характера виконта просто-таки умиляло испытанного в насмешках и подковырках тридцатилетнего мушкетера.

— О гвардейцах не беспокойтесь. Только что барон Вайнцгардт в течение получаса живописал, как, взобравшись на стену, вы прикладом мушкета разогнали половину гарнизона Дюнкерка. Правда, он не совсем понял, каким образом вы умудрились потерять перед самым началом битвы свою шпагу. Но это уже пустяки. Драгуны, как и гвардейцы, — им всегда и все нужно объяснять.

— Я не потерял ее, граф. Она переломилась почти у самого эфеса. Минут пять я отбивал натиск испанца этим куском. До сих пор не верится, что уцелел. Уже потом под руки мне попался чей-то мушкет. Вы же знаете, я терпеть не могу мушкетов.

— Как истинный сержант пьемонтского полка. Немудрено. Они тяжелые. К тому же стреляют.

— Я просил бы вас, граф…

Виконт не любил стрелять. Он не переносил ни звуков пальбы, ни запаха порохового дыма. В роте мушкетеров это было известно всем.

— Пардон, пардон, — ухмыльнулся в усы д'Артаньян.

— И вообще, нам пора серьезно…

— Не утруждайтесь, виконт. Перчаток у вас все равно нет. Дуэль в семь вечера, сразу после ужина. Шпагу я вам достану. Подарю свою. Не возражаете?

Усевшись под кроной клена, они около часа отдыхали, не произнеся ни слова.

— Лейтенант д'Артаньян! — вдруг донеслось со стороны стоявшей на соседнем холме артиллерийской батареи. — Лейтенант мушкетеров граф д'Артаньян!

— Это вас! — недовольно проворчал виконт. — Посыльный командующего. Вам повезло.

— Я здесь! — отозвался граф. — К вашим услугам.

— Лейтенант д'Артаньян! Срочно к командующему. Со мной запасной конь. Да, и вот еще письмо. Его просил передать барон фон Вайнцгардт из госпиталя. Он ранен, но будет жить. Письмо продиктовал.

— Ну вот, так всегда, — виновато взглянул граф на де Мореля. — А какой приятной выдалась беседа!

— Просто вы радуетесь, что опять избежали дуэли, — окинул его высокомерным взглядом де Морель.

— Судьба, виконт, судьба! — вздохнул д'Артаньян, садясь на коня. — Но клянусь пером на шляпе гасконца…

— Там небольшая крепость, — указал Хозар на возвышенность, к которой от храма вела полуразрушенная опустевшая улочка. — Один из штурмовавших ее татар жив.

— Тем хуже для него, — тронул поводья князь.

Предводитель норманнов Олаф, выполнявший роль его оруженосца, приподнял лежавшее поперек седла копье Гяура, но движением руки тот остановил его. Это странное, приводящее в изумление каждого, кто видел его впервые, оружие, изобретенное еще прадедом Гяура, было даже не копьем, а своеобразным копьем-мечом. Одна сторона его закованного в тонкую сталь древка увенчивалась острием копья, другая — коротким обоюдоострым мечом, по бокам которого виднелись два заостренных крюка. К тому же посредине древка красовались две прикрытые металлическими щитками рукояти, позволявшие воину разить слева и справа от себя. А между ними мастер-оружейник умуд-рился приковать еще одно, небольшое копье, рассчитанное на прямой удар от груди, которое князь часто использовал, отбивая рукоятью сабельные натиски.