Весенний подарок. Лучшие романы о любви для девочек - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Щеглова, Светлана Лубенец, Вера Иванова cтр.№ 57

— Леся сказала, что ты ждешь моего звонка, это правда?

— Разумеется! — Я схватилась за его вопрос, как утопающий за соломинку. — Я думала, что ты забыл меня. Уехала, а мне никто не звонит, это нечестно. — Я несла полную чушь.

— Я думал, тебе не до меня, — признался Игорь, — очень хотелось услышать твой голос, но я боялся беспокоить…

— Да что ты говоришь! — возмутилась я. — Какое беспокойство! Звони, когда захочешь!

Он помолчал, вздохнул:

— Я слышал, вы переехали, с новосельем…

— Спасибо! Я теперь живу на горе.

— Здорово, а как же ваш особняк?

— Там открывается картинная галерея. Игорь! — Я не выдержала. — Как ты живешь? Послушай, тебе дорого звонить, давай я наберу?

— Ну что ты, Ксюша, — он даже обиделся, слышно было по голосу, — я теперь работаю на газопроводе. Очень хорошо зарабатываю. Ты не волнуйся, у меня все отлично. Сама-то как?

— У меня тоже все нормально, хожу в гимназию…

— А я решил поступать после армии.

— Правда? Здорово! Куда, если не секрет?

— Пока окончательно не определился. Может, в техникум…

Я робко предложила приехать учиться в наш город. Игорь искренне удивился. Ему надо быть рядом с домом, рядом с семьей. Я согласилась.

Мы оба делали вид, что никакой эсэмэски не было.

Потом я думала: зачем он признался? И не находила ответа.

А весной его забрали в армию.

Я не считаю себя «девушкой Игоря». Поэтому не знаю, что на меня нашло, но я уговорила маму, и мы поехали в Одессу к Игорю на присягу.

Естественно, мама Игоря тоже приезжала. Было смешно слушать, как она называет меня невесткой. Но я не возражала. Зачем спорить, пусть, если ей так нравится.

Игорь еще больше вытянулся, мне показалось, что он похудел, хотя даже военная форма не смогла испортить его идеальной красоты. Он так радовался нашему приезду! Я хотела расспросить его подробнее о том, как ему живется. Но на все вопросы он отвечал: все хорошо, я привык. Понятно же, в армии хорошо не бывает, особенно первое время… Но Игорь не такой человек, чтобы жаловаться.

И мы снова расстались.

Что будет, когда он вернется? Не знаю. Да и никто не знает. Увидимся ли мы когда-нибудь? Изменятся ли наши отношения? Вопросов много.

Летом мы с родителями снова собираемся в село.

Полинка спросила, можно ли ей поехать с нами. Говорит: тоже найду себе идеального красавца.

Она забавная, моя подруга Полинка.

— Ненавижу дачу, ненавижу эти грядки! — гневно бормотала худенькая светловолосая девочка, развалившись на заднем сиденье нового джипа цвета «металлик».

Врывавшийся в приоткрытое окошко ветер теребил мягкие локоны, выбившиеся из-под надетой задом наперед кепки. Прищуренные глаза, побелевшие веснушки и крепко сжатые кулачки — все выдавало ее недовольство. Впрочем, она и не думала его скрывать.

— Что я там делать буду? Мне нужно рисовать! — слова ее били в спину сидящего впереди водителя, однако тот казался совершенно невозмутимым.

Он внимательно наблюдал за дорогой, словно не замечая плохого настроения своей спутницы. Его спокойствие еще больше бесило девочку — она пребывала в том смутном, переменчивом возрасте, когда куколка начинает превращаться в бабочку — подростковые угловатость и резкость уже почти сменились нежной грацией, но гадкий утенок еще не привык к новому обличью и к тому, что вокруг, оказывается, нет никаких врагов и ни с кем не надо сражаться.

— Ты можешь рисовать и тут. Вокруг полно пейзажей! — преодолев сложный участок, водитель наконец оторвался от дороги и ответил девочке.

— Пап! Ты что, издеваешься? Ну какие же это пейзажи! Затянувшееся строительство… Строительный мусор… — Насупленные брови отразились в зеркале заднего вида, и водитель вдруг, проникшись этим неподдельным чувством, отчетливо вспомнил, как и ему самому вот так не хотелось в пятнадцать лет ехать в скучную, унылую деревню, где даже ночью снились прополотые грядки, а все веселье исчерпывалось бесконечными рассказами деда о боевой юности и хоровым пением окрестных старушек. А назойливые комары! А удобства во дворе! А тонны переколотых дров и вода из колонки! Если бы тогда ему кто-нибудь сказал, что он собственную дочь будет так же насильно выпихивать из душной московской квартиры «на природу», он бы рассмеялся тому в лицо…

Секундное воспоминание смягчило черты сурового лица, и только. Петр Васильевич Шестов, преуспевающий бизнесмен, не был склонен к сантиментам. Не любил дачу. И ничего, вырос. И эта вырастет, куда ж ей деваться. У нее тут такие условия, что ему тогда, в юности, и не снились! Газовое отопление, горячая вода в доме, канализация, телефон мобильный… В конце концов, для кого же все затевалось — коттедж, участок… Для нее все и делалось! Тут воздух, природа! Разве сравнишь это с загазованностью на Кутузовском? Вон какая бледненькая, в чем только душа держится…

Так он и сказал ей, и больше уже не слушал ее возражения, целиком сосредоточившись на дороге и на ведении машины. Ему не нравился какой-то необычный стук. Прибавляя газ, он каждый раз прислушивался, досадуя на бесконечную трескотню дочери. Вот он, конфликт поколений в чистом виде — она так занята своими проблемами, что совершенно не замечает ничего вокруг и не понимает, что у него тоже могут быть проблемы! Вместо того чтобы помочь, хотя бы морально, хотя бы просто поинтересоваться, чем он так озабочен, его уже совсем взрослая дочь дуется.

Приблизительно те же мысли одолевали и девочку. Отцы и дети — это две разные цивилизации, просто абсолютно чуждые друг другу племена! Кому, кому она сейчас все это говорит, перед кем выворачивает душу? Он же ее совершенно не слушает! Ему же все по барабану, до лампочки!

Надувшись, девочка рывком головы скинула с кепки на глаза темные очки и замолчала. Мрачные мысли, обида, злость, недовольство — все смешалось, рождая черные, злые планы мести.

— Вы еще пожалеете, что привезли меня сюда! Ох, как пожалеете!

Дачная жизнь в пустом поселке, состоящем из громадных недостроенных особняков — скукотища, а дачная жизнь с бабушкой — скукотища вдвойне.

Юля (так зовут нашу героиню) уже представляла себе, как долго ей придется терпеть нотации и выслушивать нескончаемые наставления старушки. И грядки — бесконечные ряды длиннющих грядок — бабушка не могла себе представить, что это такое — участок без огорода.

Не то чтобы девочка не любила бабушку, нет, в городе она была всегда рада, когда та навещала их — сумасшедший, нервный ритм московской жизни сразу как-то успокаивался, в нем появлялась уравновешенность и умиротворенность, девочка любила ласку и заботу, которых ей не хватало от вечно занятых родителей и которые она с избытком получала от бабушки. Но одно дело — визит на день-два, пирожки и новые варежки, и совсем другое — перспектива провести под надзором целое лето!