Выбор по Тьюрингу - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 25

И она, конечно, забыла.

– Ты был прав! Все вылетело – р-р-раз, и ничего нет. Я думала, запомню, но ничего не осталось.

Он трагически вздохнул и возвел глаза к небу. Ким хихикнула.

– Послушай, – сказал он. – Нет смысла тратить время на то, чтобы что-то учить, если потом не потратить еще немного времени на то, чтобы это запомнить. Во-первых, ничего нельзя понять, если понимаешь только одним способом. Когда встречаешь что-то новое, надо немного подумать – что из старого это напоминает, а от чего отличается. Если не связать новое с чем-то еще, оно исчезнет, как только что-нибудь изменится в условиях. Вот о чем я говорил вчера – что само по себе решение не так важно, все дело в различиях и сходствах. – Он видел, что это до нее не доходит, и решил разыграть козырную карту. – В общем, я тут придумал программу самообучения, которая очень упрощает всю тему последовательных приближений. Я дам тебе копию. Ты сможешь запускать ее, когда почувствуешь, что у тебя в голове начинается затмение, и все мгновенно станет ясно. Во всяком случае, с этой частью курса ты сможешь справиться.

– У тебя правда есть такая программа?

– Что я, врать тебе буду?

– Не знаю. Ведь я про тебя вообще ничего не знаю, мистер Гений-младенец.

– Почему ты меня так называешь? – Брайан почувствовал гнев и обиду. Он слышал, как другие студенты называют его так за его спиной. И смеются.

– Прости… Я не хотела тебя обидеть. Я просто не подумала. Всякий кретин, который так тебя назовет, наверное, действительно кретин. Я попросила прощения, так что не сердись.

– Я не сержусь, – сказал он и понял, что на самом деле не сердится. – Скажи мне свой личный номер, и я скопирую эту программу на твой модем.

– Я никогда не помню свой личный номер, но он у меня где-то записан.

Брайан издал стон:

– Да как же можно забывать свой личный номер? Это то же самое, что забыть свою группу крови.

– Да я и не знаю, какая у меня группа крови!

Оба расхохотались, и он нашел единственный выход из положения.

– Тогда зайди ко мне, я дам тебе копию.

– Правда, дашь? Ты замечательный парень, Брайан Дилени.

Она с благодарностью потрясла его руку. Пальцы у нее были теплые, почти горячие.

Люди в очереди недовольно переговаривались вполголоса, но Беникоф стоял молча. Не то чтобы ему было все равно – ему даже нравились все эти меры безопасности. Когда он наконец подошел к двоим военным полицейским, они ледяным тоном попросили его предъявить документы, хотя прекрасно знали его в лицо. Только тщательно изучив его удостоверение, а потом пропуск в больницу, они позволили ему пройти к входной двери. Ее отпер еще один военный полицейский, стоявший внутри.

– Все нормально, сержант?

– В общем, да, если не считать этого, сами знаете кого.

Беникоф понимающе кивнул. Он присутствовал при том, как генерал Шоркт распекал этого сержанта-сверхсрочника с нашивками на рукаве чуть ли не до самого плеча, но генералу на это было наплевать.

– У меня тоже с ним вечные неприятности, потому я сейчас и здесь.

– Плохо ваше дело, – сказал сержант без особого сочувствия. Беникоф разыскал внутренний телефон, позвонил секретарше доктора Снэрсбрук, узнал, что та в библиотеке, и выяснил, как туда пройти.

Все стены библиотеки были заняты шкафами, полными медицинских книг в кожаных переплетах. Однако они давно устарели и служили всего лишь украшением. Библиотека была полностью компьютеризирована: вся специальная литература теперь публиковалась исключительно в цифровой записи. Это стало возможно после того, как были подписаны международные соглашения и приняты стандарты, касающиеся иллюстраций и графиков, которые теперь были по большей части движущимися. Любая медицинская книга или журнал попадали в базу данных библиотеки в то же мгновение, как выходили в свет. Эрин Снэрсбрук сидела перед терминалом, диктуя ему команды.

– Не помешаю? – спросил Беникоф.

– Еще две секунды. Я хочу скопировать это в мой компьютер. Вот. – Она нажала на клавишу, и файл был мгновенно переписан в память ее личного компьютера, стоявшего наверху. Она кивнула и повернулась в кресле. – Сегодня утром я говорила с одним приятелем из России, он мне рассказал про эту работу. Ее сделал в Санкт-Петербурге один из учеников Лурии. Очень оригинальная работа по регенерации нервов. Чем могу быть вам полезна?

– Генерал Шоркт ко мне пристает – требует более подробных отчетов. А я поэтому пристаю к вам.

– «Ноу проблем», как говорят наши русские друзья. А у вас-то как дела? Что-нибудь удалось выяснить?

– Полный тупик. Если и есть нить, в чем я сомневаюсь, то она с каждым днем становится все тоньше. Никаких следов, никаких улик, ни малейшего представления о том, кто и как это сделал. Мне не положено этого знать, но ФБР ухитрилось тайно подключиться к базам данных всех лабораторий, университетов и исследовательских центров страны, которые занимаются искусственным интеллектом, чтобы обнаружить, не произойдут ли там какие-нибудь внезапные изменения и не будет ли введена новая информация. Они ищут материалы по проекту «ИИ», украденные у Брайана. Конечно, тут есть одна закавыка – они не знают, что именно искать.

– Сдается мне, это не совсем законно.

– Верно. Но я намерен некоторое время терпеть, прежде чем выведу их на чистую воду. Меня не это беспокоит. На самом деле вопрос в том, хватит ли службам безопасности специалистов, которые могли бы интерпретировать такие данные. Нам нужна хоть какая-то нить. Вот почему генерал ко мне пристает.

– Потому что наша единственная надежда – на то, что Брайан когда-нибудь сможет что-то вспомнить, придет в себя, начнет хоть как-то реагировать? Очень интересно. Я помню, в скверных романах часто попадается выражение: «Он мрачно кивнул». Теперь я знаю, как это выглядит, – вы только что это сделали.

– Мрачно, в отчаянии, безнадежно – можете выбирать. А как Брайан?

– Довольно успешно, но у нас осталось очень мало времени.

– Ему становится хуже?

– Нет, вы меня не так поняли. Современная медицина может без всякого участия мозга стабилизировать состояние организма и поддерживать его годами. Если говорить о физическом состоянии, то я могла бы держать Брайана в послеоперационной палате, пока он не умрет от старости. Но ведь это не то, что нам нужно. Я проследила и заново соединила около миллиона нервных волокон. Я отыскала и нашла доступ к самым ранним воспоминаниям Брайана – начиная от рождения и примерно до двенадцати лет. Пленочные чипы и компьютер на месте, и можно надеяться, что очень скоро они восстановят все связи, какие только возможно. Я выжала из этой аппаратуры почти все.

– А почему вы занимаетесь его ранним детством – ведь он нужен нам взрослый, чтобы ответить на наши вопросы?