Мы, дети золотых рудников - читать онлайн книгу. Автор: Эли Фрей cтр.№ 35

Милайа прянишная девачка, я все понял, знайу что тибя долго не будет. Может быть даже целый месятс. Не забывай миня Никогда не забывай.

Я буду ждать тибя.

Когда ты вернешся, я вырасту и стану выше тибя.

К твойему прийезду я собиру зимлянику и налавлю светлячков.

Я тебя на букву Л.

Кит

Когда расшифрую послание, я услышу вой – так выли за забором в мире Schund дикие собаки… Только теперь этот вой будет исходить из меня, как будто у меня внутри закричит от боли смертельно раненное животное.

Три года. Три года я не увижу Кита. Три года в моей жизни не будет земляники.

Причесываюсь. Волосы похожи на хвост лошади, которую медведь хорошенько оттаскал за круп.

Зеркало в ванной все в трещинах и сколах. Ничегошеньки не видно!

Мимо проходит Глеб. Он заглядывает в ванную и смотрит на меня так, как будто я только что сожрал его любимого кота.

– Мам, Никита заболел? – кричит он в сторону кухни.

Ух, и бесит он меня! Никогда прямо не скажет. Все придуривается – через мамку общается, специально позлить хочет.

– Что с ним? Он надел чистую рубашку, мам!

Ну, давай, братец, беси, беси меня. Вот ночью подойду к твоей кровати да ухо тебе отгрызу – будешь знать, как издеваться!

– И – глазам не верю! – он причесался. Мам?.. Мне кажется, у него температура… И у него на поясе даже не висит его чертова крыса!

Рычу сквозь зубы:

– Мальвина, ее звали Мальвина.

– Звали?

– Ее больше нет.

– Хм… Но ведь появится новая? У тебя их было много. Прошлую, кажется, звали Клеопатра… И в один день ее просто не стало. Когда ты посчитал, что сумка бедной тетки Вали станет для нее отличным последним приютом.

– Ее звали Клементина. И тетка Валька сама виновата – нечего было трепать меня за волосы и орать на весь коридор.

Все еще пытаюсь навести порядок на голове, но вытащить из прилипшей к волосам смолы птичьи перья не так уж просто, получается плохо. А Глеб все издевается…

– Хм… Я все-таки уверен, что ты получил за дело. Тетка Валька без дела трепку не задает.

Между прочим, у меня сегодня свидание с моей новой подружкой.

Пря-ниш-ной девочкой.

Я должен хорошо выглядеть. Так что замену Мальвине я пока не искал, не хочу пугать подружку. Я с ней совсем недавно познакомился, она другая, не из наших – она с той стороны забора, из богачей, иностранка. Ее зовут Ханна.

Молчу. Не хочу ругаться с Глебом, обычно все наши ссоры приводят к дракам, а наказывают меня. Брат это знает и всегда первый затевает ссору. Если меня накажут, то я не успею на свидание. А я хочу увидеться с Ханной.

Не желаю больше видеть Глеба, как и слышать, что ответит ему мама, потому что она всегда на его стороне.

Хватаю Китькину радость и быстро выскальзываю за дверь. От злости хлопаю ей слишком сильно. С потолка сыплется плесень, а на пол с гвоздя в двери падает табличка: «Брыковы. Комн. № 17».

Это мама писала. Почерк красивый, аккуратный.

За этой дверью живет моя семья.

В нашей саманке – два этажа. Наша семья живет на втором.

Иду по коридору. По правую и левую руку – скрипучие двери. За ними живут шахтерские семьи, такие же, как моя.

За дверями у всех одно и то же: одно большое помещение, разделенное самодельными перегородками на несколько крохотных комнаток-клетушек. Кровати, стол, табуретки, печка, вешалка… Мебель у нас здесь только самая необходимая, так как места мало, да и живут все небогато. Хотя наша семья живет хорошо… Мясо едим каждую неделю и козье молоко покупаем. И печку всегда есть чем топить, зимой у нас тепло. А в позапрошлом году мне купили новую куртку. Правда, я в первый год ее смолой уляпал и прожег…

Стены общего коридора в желтых разводах. Вдоль коридора висят тазы, ванночки, шахтерская одежда, швабры, веники и много другой разной разности.

В одном конце коридора – туалет и ванная, а также кухня – общие, в другом конце – выход.

Открываю тяжелую входную дверь. Множество уличных звуков и запахов окатывают с головы до ног.

Гул дробильных машин, шум колес грузовых поездов, запах дыма печных труб, вонь сточных вод, кислый душок из пивнушек.

Лоскутки – так называется место, где я живу. Район на самом краю Чертоги.

Лоскутки тесно жмутся к речке и четвертой и пятой шахтам, которые у нас называют «восточные». Самый первый, самый старый район. Именно здесь жили первые ссыльные.

На холме неровными рядами стоят наши саманушки, кривые и косоглазые, с длиннющими печными трубами, с крышами набекрень.

Саманки валятся друг на друга, как пьяные шахтеры, бредущие в обнимку не пойми куда и зачем.

Улочки узкие, три шага от забора до забора. Перпендикулярно улицам идут тесные переулки. Сюда сливаются стоковые воды с шахт. По этим переулкам никто не ходит, и они летом всегда зарастают лопухом. А иногда даже подсолнухи прорастают – красотища!

Саманки строились наспех одновременно с шахтами, поэтому они сделаны из всего, что имелось под руками – из бревен, жести, глины, соломы, камыша и даже навоза.

Дома окружают низкие заборчики из жердочек и дикого камня.

Лоскутки должны были быть самым унылым районом Чертоги, но все саманки разукрашены яркими красками, на стенах можно видеть целые картины!

Башенные часы, на которых сидят кошки, люди, летающие с помощью раскрытых зонтов, птицы, животные, сказочные существа… Улицы и здания городов разных стран – Парижа, Венеции, Лондона… Тропические острова, море и пальмы.

В домах мало окон, и все они маленькие, поэтому очень много картин изображают огромные балконы и окна с красивыми занавесками. На балконах стоят люди в ярких нарядах.

Рисовать на стенах – традиция, начало которой положили первые поселенцы. Как будто сюда не преступников на каторгу ссылали, а художников.

Благодаря этим рисункам Лоскутки теперь считаются самым красочным районом нашего городка.

Я бегу по улочкам мимо саманок и пивных, перепрыгиваю через вонючие стоки.

Бегу через луг по холмам… К реке! К пограничному забору!

Туда, где встречу самую красивую девочку в мире.

Пря-ниш-ну-ю девочку.

* * *

Спустя год.

Отвязываю от забора розовую ленточку. Горло сдавливает тоска, нечем дышать.