Прайд. Кольцо призрака - читать онлайн книгу. Автор: Софья Прокофьева, Олег Попович cтр.№ 52

– Девочки, а где тут уборная?

– Ой, да Олюня здесь в первый раз. Даш, покажи ей. Может, ей еще здесь срать придется!

Все почему-то развеселились. Даша захихикала, прикрыла рот ладонью. На пальце кольцо, в широкую оправу налито немного мутной воды. Опустила руку. Да у нее серый зуб! И у этой тоже. А у Ритули?

– Ань, ты что дрожишь? Смотрите, как дрожит. На, еще выпей.

– Прямо трясет ее. Больная, что ли?

Только тут Анна ощутила ледяной стеклянный столб позвоночника.

– Не скажу, что он внешне вполне урод. Эдик говорит, терпи. Я терплю. Если Эдик говорит, он зря не скажет.

– Мне Эдик сапоги достал. Точно, как я мечтала. Вишня с кровью.

– Ешь! – Анне в руку сунули бутерброд. Ветчина была холодная, влажная. Анна с жадностью откусила и вдруг замерла. Это они об Эдике, о Лапте говорят. А что? Упустила, прослушала.

– С ним это бывает, тогда ему все равно.

– Может, по пьяни?

«Ну, хамки. И все друг друга знают, подружки, – подумала Анна и тут же перестала слышать их неспешные, отдыхающие голоса. – Это Лапоть их прислал. Он. Зачем? И как эта рыжая тут зубную щетку забыла?»

Анне послышался твердый перестук каблуков в спальне. Кто-то остро перебежал комнату наискосок.

– Ты чего? Сиди, – сказала Ритуля. И, удерживая ее, протянулась рука с музыкой сбившихся к запястью браслетов. – Просто удивляюсь тебе. Отдыхай.

Анна оттолкнула полную звона руку, кое-как выбралась из-за стола. Остановилась на пороге спальни. Мохнатый медвежий свитер, длинный, до колен, а из-под него черные блестящие ноги. А эта откуда? Еще одна… четвертая, пятая? Рука, обернутая клочковатой шерстью, потянулась к подушке, где, едва держа лучи на весу, капал зеленью кристалл.

– Э-эй! – негромко окликнула Анна.

Девушка обернулась к Анне. Хорошенькая мордашка, даже очень, только вот рот велик, в пол-лица и помада почти что черная. «И как только я услышала? – подумала Анна. – А то засадили меня в угол, разговорчики завели…»

– Чего это он какой стал? Сломался, что ли? – простодушно удивилась Мордашка. Глаза глупые, светлые. – Может, его в починку? Где их чинят? А я просто так, посмотреть, давно не видела.

Девушка легко, неопасно вздохнула и побежала к двери с веселым стуком. Ноги ее защебетали, будто не каблуки у нее, а птичьи клювы: скрип-стук-чик-чи-рик!

Анна взяла кристалл, он благодарно облил ей пальцы разбавленной зеленью. Оглянулась. Спрятать, спрятать, в бюро запру. Повернула ключ. А куда спрятать ключ от бюро? В письменный стол. Запереть, чтоб не добрались. А ключ от письменного стола? Его тоже запереть… Нет, я так с ума сойду.

– Ты чего там? – приветливо окликнула ее Ритуля. – Иди-ка сюда. Покурим. Ну что, согрелась?

– Еще кофе сварю, – сказала Мордашка.

– Ага. Если я кофе на ночь не выпью, не засну. Такой организм.

Зазвонил телефон. Хоть бы Андрюша.

Анна, что-то волоча за собой, побежала в комнату. А… Кто-то из девок накинул ей на плечи платок, она и не заметила. Платок по пути зацепился и повис. Вот он, проклятый гвоздь. Да ладно, вытащу потом.

– Анюта… – прокислый голос.

– Да. Что?

– Возьми ребенка из садика. Погода. Перебои у меня.

«Ребенка!» Что, у него имени нет? Всех детей забрать из всех детских садов. Андрюша скоро придет. Тащиться через весь город.

– Что ж ты не попросила Олину маму? Она бы заодно и Славку взяла.

– Я думала, сама дойду. – Голос удушливо рвался.

– Хорошо, ладно.

И, не дожидаясь, что скажет мать, она повесила трубку.

Анна остановилась в дверях. Яркий стол, чернота на донышках чашек, пестрые девушки, плотно сидящие. Жуют. Надкусанный бутерброд на тарелке. Как их выгонишь, вон как уселись. Все, как одна, молча посмотрели на Анну. Ритуля зажала в зубах кусок сахара.

– Мне уйти надо, уйти, – разбивая вращающийся круг света над столом, тихо сказала Анна. – Я бы… пожалуйста. Но вы собирайтесь.

– Иди, иди, – спокойно откликнулась Даша, – мы тебя дождемся. Мы – тут.

– Нет, мне за ребенком, – чувствуя свое бессилие, сказала Анна. Господи, не за ноги же их тащить. – Мне ехать за ребенком. Далеко.

Теплое вращение, уютный запах кофе, сигаретный дым – все остановилось.

– А нам Эдик велел до упора, – кругля розовые глаза, протянула Мордашка.

– Так у нее ребенок. Она за ребенком, – сказал кто-то, кривой башенкой собирая чашки.

– А… ребенок.

– У меня тоже ребенок. Весь в соплях. Ну и что? – обиделась Мордашка.

– Да ведь ребенок… далеко.

– Ладно, девочки, побежали, мне еще заскочить надо, – сказала Ритуля.

– И мне. Мы еще как-нибудь!

О!.. Какие тонкие, гибкие. Как медленно, мягко они поднимаются, плавно расправляя спортивно-крепкие спины, укрепляя нежные плечи. Неохотно расстаются с ими же согретым воздухом.

– Сигареты не забудь. Твоя зажигалка?

– А то чья!

– Уж посуду сама вымоешь, извини.

Неожиданно в передней они стали дикими, шумными, все разом вырвались в дверь.

– А Эдику чего скажем?

– Надо было тебе самой, Ритуля, самой…

Дверь гулко захлопнулась.

«Заждалась», не то «зажилась», – послышалось Анне. Затихающий хохот посыпался вниз по ступеням.

Славка стоял один у голубого шкафчика с облупившимися вишнями, грустный, опустив тяжелолобую голову. Одно ухо багровое, вспухшее.

Опять его мать так постригла. На полгода вперед, чтоб лишний раз в парикмахерскую не ходить. Нарочно уродует.

Лидия Павловна, воспитательница, молодая, с бледно-серым лицом, длинным носом посмотрела на Анну с брезгливой неприязнью, даже без зависти. Отгораживаясь осуждением, протянула руку.

Анна словно увидела себя со стороны. В черной шапочке по брови, тонет в свежем дымчатом песце. За кого она меня держит, за проститутку, что ли? Бросила сына и шляется?

– Извините. Мама поздно позвонила. Сердце у нее.

У нее-то, может быть, и сердце, а вот у тебя… Весь вид Лидии Павловны говорил, что у Анны нет сердца, неоткуда ему взяться, давно променяла его на голубую шубу, на роскошную ночную жизнь. Вот и коньяком пахнет.

– Обратите внимание, мальчик плохо развивается, отстает. – Лидия Павловна осуждающе вздохнула. – Кушает плохо. Ты кому котлету отдаешь?

– Любочке, – одними губами прошептал Славка.

– Тапочки ему малы. Обратите внимание.

– Что у тебя? Почему ухо… – Анна потянулась к свекольному уху. Но взгляд Славки исподлобья, страдальческий и отчужденный, остановил ее.