Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Голышков cтр.№ 34

(6882-й по Календарю Кироффе от начала Сида Лайса)

Хаггоррат. Иллионд

Лайс медленно поднимался над южным Хаггорратом, и вместе с ним просыпался портовый город Иллионд. Рыбаки выходили в море на маленьких судёнышках с яркими, в косую красно-белую полоску парусами. Перекупщики не спеша открывали свои палатки на рыночной площади; заботливо раскладывали товары на прилавках, не забывая при этом посматривать на сновавший рядом народ, да подгонять нерасторопных слуг крепким словцом и звонкими затрещинами. Горланили первые петухи, громко кричали чайки. По брусчатке погромыхивали возы и телеги. Начинались обычные будни Иллионда: суетились, шелестя бумагами и щёлкая костяшками счёт, вечно озабоченные феа; шустрили хламидники, выкатывали свои тележки лудильщики, торговки молоком и свежей зеленью.

Со стороны замка наместника раздались привычные каждому иллиондцу звуки колокола, возвещавшего о начале нового дня — 13 миара 1145 года.

Левиор третий день слонялся по городу без дела: одноногий Краут — мастер кожевенного дела, у которого он состоял в учениках, выгнал его, грозно на прощание пролаяв:

— Своих дармоедов кормить нечем, не хватало ещё с чужими ублюдками нянчиться! — Он благословил ученика, переходившего в статус бывшего, звонкой оплеухой и добавил, потрясая кривым костылём: — Иди давай, иди! Чего зенки-то вылупил, Хорбутово отродье! Гляди у меня, а то сейчас ещё деревяшки моей отведаешь!

Денёк обещал быть погожим, и Левиор решил попытать счастья в порту: глядишь, удастся чего стащить или того лучше прошмыгнуть на корабль.

«Что я только там жрать буду? До Сабутора при попутном ветре пять-шесть дней пути, думаю, можно и перетерпеть, а вот до Стиггиарта целый месяц, тут никакой терпелки не хватит».

Он вздохнул, глядя с грустью, на двухмачтовый зарокийский красавец хаорд с кариатидой в виде одноглазого чудовища Хорбута.

План наклёвывался простой: прошмыгнуть на корабль, схорониться среди тюков и ждать, моля богов, чтобы его не обнаружили и не выкинули за борт. Выходило так, что прежде, чем искать подходящий корабль, надо было ему еды раздобыть.

«Одёжа тоже нужна нормальная. Зима хоть и закончилась, а ночами — ой как холодно», — он поёжился, вспоминая предыдущую зябкую ночь, которую провёл под телегой, во дворе, у «Пяти Подков». — Ничего! — подбодрил себя Левиор. — Зиму пережил, летом уж не замёрзну».

Шёл мальчишке девятый год, был он круглым сиротой, и ничего его в Иллионде не удерживало. Самостоятельности и решительности ему было не занимать.

«Еда и одежда — что может быть проще для уличного воришки? — подбадривал он себя, хотя таковым никогда и не был.

Но если бы всё было так просто. У Краута, помимо науки, пинков и оплеух, имел он крышу над головой да верный, хоть и небольшой кусок хлеба. Чёрненькое дедово дииоровое колечко, болтавшееся у него на шее, да половинка медной тифты составляли всё его теперешнее богатство.

«Буду, как Тарбокс, великим путешественником. Первооткрывателем. Обо мне будут слагать легенды и песни. А может, стану великим полководцем, как Лоттинитор или Арикус. Нет, — задумался он ненадолго, — всё же лучше, как Тарбокс, — мореплавателем…»

В какой-то момент Левиор понял, что заблудился: то ли, размечтавшись, свернул слишком рано, то ли поздно, а может и вовсе пошёл не в ту сторону. Пытаясь найти дорогу, он шмыгнул в толпу скотников, продрался меж загонов, набитых овцами. Свернул в переулок, потом в ещё один. И вот он, кажется, нашёл выход: узкую щель между каменными стенами.

Но нет, и она заканчивалась тупиком.

Он повернул ещё раз и с размаху налетел на столб, тут же на его плечо опустились чьи-то грубые руки.

Обернувшись, увидел мальчишку постарше, тот был выше и явно сильнее его, с длинными, грязными волосами и хищным, свирепым, как у бродячей собаки, взглядом. От него несло дёгтем, потом и прогорклым маслом. Ещё трое, такие же грязные и злые, выглядывали у него из-за спины.

Левиор вскрикнул, когда один из них подскочил и ловко вывернул ему запястье. Старший отпустил его и одобрительно кивнул, сплюнул, щербато улыбнувшись.

— И что же ты здесь делаешь, вонючий сарбах? Неужто заблудился? — издевательски прошепелявил он.

Левиор попытался вырваться, но тут же получил удар коленом в живот и, корчась от боли, коротко выдохнул:

— Нет.

— Нет?!

Лицо шепелявого исказилось от злости.

— Ну так что? — взвизгнул второй и нанёс Левиору удар тыльной стороной ладони по щеке — не сильно, скорее для острастки. — Ничего у тебя нет?!

— Я заблудился.

— Мозг твой заблудился, глупый сарбах! — мальчишка, стоявший справа, сплюнул в грязь и загоготал. — Есть у тебя хоть что-то, что сможет успокоить Блоху? — он подобострастно взглянул на старшего.

— Нет.

Старший пнул его в живот ещё раз, и Левиор почувствовал руки, выворачивавшие его карманы.

— Сегодня мы его съедим, а на завтра поглядим. Блоха, нет у него ничего, вот только половинка медной тифты! — мальчишка подбросил обрубок в воздух, но поймать не успел. — Блоха ловким движением схватил монетку, почти опустившуюся в подставленную ладонь.

— Ещё есть чего, Чарэс, погляди?

— Не, пустой. Ничего больше нет.

— Ничего нет? Смотри лучше!

— Да нет ничего, говорю!

Блоха развернулся и двинул его локтём. Мальчишка застонал и повалился на землю.

— Что значит нет?! — заревел он, будто подельник был виновен в отсутствии денег у жертвы. Обернувшись, он продолжил:

— Где деньги, гадёныш? Ты что, сарбах, припёрся в наш город без денег?!

— Блоха, меня-то за что? — мальчишка зажимал ладонью окровавленное лицо.

— В следующий раз под руку не лезь.

— Нет у меня денег, — прошептал Левиор, еле цедя слова. Он хотел всё объяснить: что он вовсе не сарбах и живёт, точнее жил, недалеко от дока, в дубильном квартале, у канала, и что он никуда не припёрся, а попросту заблудился. Но говорить ему не давали.

— Ты что, сарбах, совсем тупой? — наседал шепелявый. Он развернул обезумевшего Левиора, схватил за горло и швырнул наземь. Ударил ногой в живот — раз, другой…

В глазах потемнело, переулок бешено завертелся перед глазами. Потом всё остановилось…

Он лежал в груде вонючих кишок, костей и тухлой рыбы. Его вырвало.

— Фу… Подними-ка его, Щур, — приказал старший склонившемуся над Левиором мальчишке.

— А чё я? — заартачился дебелый толстяк.

— Подними! — рявкнул шепелявый.

Всё это время четвёртый — тощий долговязый заро — стоял, прислонившись к стене, с любопытством взирая на происходящее.

— Оставь его, Блоха. Ему уже хватит, — отстранённо протянул он. — Ляму зря обидел. Хлыгу это точно не понравится.