Ради большой любви - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Соболева cтр.№ 35

– Да? – заинтересовался Князев и подался вперед, хотя не верил в искренность слов мэра, очевидно, Бульдог и Большой Билл что-то задумали. – Позвольте спросить: как?

– Продать активы предприятия.

Князев едва удержался, чтобы не показать жест, обозначающий исключительно мужской орган.

– Мера крайняя, но необходимая. Вырученные средства, разумеется за вычетом зарплаты, налогов и расходов на реализацию имущества, вы сможете направить на погашение долгов, выплату дивидендов, а также на улучшение финансового состояния завода. Он должен функционировать, не мне вам говорить, что ждет нас, когда он перейдет в чужие руки.

– Угу, – междометием подытожил Князев речь мэра. – Это ведь не тулуп продать, кто-то должен его купить, и за короткий срок.

– Найдем покупателей.

– Уже нашли, – догадался Князев. – И кто же наш спаситель?

Мэр воздел очи к потолку, повел бровями и раз, и два, и три.

– Президент?!! – вытаращил глаза Павел Павлович, хотя прекрасно понял, кто собрался облагодетельствовать его.

– Ниже, – скромно сказал мэр.

– Предложение серьезное, один я это не решу, надо собрать совет. К тому же мы еще не оценивали имущество.

– Собирайте, – разочарованно вздохнул мэр. – Но помните: время не ждет.

Павел Павлович решил, что визит был не бесполезен, вернулся в машину и закатился от хохота.

– Что тебя насмешило? – с подозрением спросила Маля, ибо предполагала, что Князев не умеет столь заразительно смеяться.

– На мой завод еще один претендент объявился – Большой Билл. Не знаешь, кто это? – удивился Князев, видя ее неподдельное недоумение. – Губернатор.

– Я с ним не знакома, переживу, если никогда не познакомлюсь.

– То-то он инертно отнесся к делам завода, вожак чаек выжидал! Ну что, Малика, мы с тобой заслужили двухчасовой отдых?

– Что ты имеешь в виду?

– Чемергес, вези нас в Кашкино.

Кашкино – это пригород, напичканный ресторанчиками и кафе, как у хорошего грибника лукошко грибами. Сюда приезжают оттянуться люди разных мастей из близлежащих городов, потому что и природа здесь сохранилась в первозданном виде, и обслуживание и кухня отличные. Погода была тихая, Князев выбрал кафе у реки, предложил устроиться на воздухе возле воды, под пушистой ивой, заказал мясо, вино, зелень и кофе. Пока ждали заказ, выпили по глотку, и Князев подробней рассказал, о чем шла речь у мэра.

– А что такое активы предприятия? – спросила Малика.

– Имущество. Здания, цеха, оборудование, даже забор вокруг завода и фонарные столбы, провода, по которым ток течет.

– Но тогда владельцем завода станет губернатор?

– Подавится, – хмуро усмехнулся Князев. – Малика, давай на два часа забудем обо всем? Посмотри, как здесь здорово.

– Мне нелегко это сделать. Не могу избавиться от чувства вины.

– В чем ты себя винишь?

– В том, что до сих пор сестра и муж находятся у Гриба.

– Скорее я должен чувствовать себя виноватым…

– Князев, я не потому сказала, чтобы переложить вину на тебя. Просто мне неспокойно и поэтому трудно переключиться на природу, погоду и так далее.

Он накрыл ладонью ее кисть, лежавшую на столе, сжал:

– У нас все получится. Сегодня обговорим с участниками план и успешно его осуществим. Знаешь, на чем он базируется? На уверенности. Просто, понятно, но почему-то не каждому доступно. Мы же как привыкли: кто-то должен нас подтолкнуть, уговорить, нажать, а сами не решаемся пошевелиться, неуспеха боимся, ответственности. Когда нас уговаривают сделать тот или иной шаг, мы надеемся, что в случае провала будет кому предъявить претензии, мол, вы же меня уговорили, а сам я не хотел.

– «Мы» – значит и ты?

– Я – нет. Когда начинал, никто не верил, что развалины оживут, а я верил. Я хотел и верил. И сейчас верю в успех.

Принесли заказ. У Князева был аппетит далеко не смертника, однако он пригласил сюда Малику с другой целью, но подступиться к ней не удавалось, вернее, он не знал, как начать, лишь поглядывал на нее украдкой. Состояние робости ему было незнакомо, иногда его упрекали, что он прямолинейный, как шпала, но предложить Малике на час заехать в гостиницу Князев не решался, посему начал с другой стороны:

– Сколько лет твоей сестре?

– Двадцать. Она совсем другая, чем я, как цветочек. Представь, каково ей там… Я стараюсь об этом не думать.

– А кто твой муж, чем занимается?

– Сейчас ничем. Раньше был геологом.

– Как я понял, у вас нет детей. Почему?

– Потому что это невозможно. – Выражение его лица насмешило Малику, но готовый слететь с языка вопрос она пресекла: – Князев, ты чересчур любопытен. Давай переменим тему?

Он с удовольствием сменил бы тему, да чувствовал: Маля отвергнет его предложение. В уме он считал: ее муж Кеша (идиотское имя!) тяжело болен, и, судя по всему, детей не завели по причине его болезни, к тому же он еще и не работает. Хорошо устроился! И этому альфонсу Малика рабски предана, хотя ее невозможно назвать рабыней. Для себя Князев решил: «Отобью. А дистрофику ее предложу калым, когда снимут арест с моего счета. Альфонсы любят бабки».

– Мне хочется знать о тебе все, – сказал он.

– Зачем? – пожала плечами Маля. – Закончится наше предприятие, мы разбежимся по своим углам, ты забудешь меня, дядю Костю, Бомбея, Тетриса.

– Ты так плохо обо мне думаешь?

– Если бы думала плохо, ты не сидел бы сейчас здесь. Просто у каждого из нас своя дорога, они случайно пересеклись, потом разойдутся.

– Не хочу, чтобы расходились.

– Князев, так будет. Мы не то общество, в котором вращаются столь значительные люди, как ты, – сказала она без тени иронии, видимо, это было ее убеждение.

– Вдумайся, что за ахинею ты несешь! – вспылил он. – «Общество», «не те люди»! Бред собачий. Где ты видела «общество»? Там, где я «вращаюсь», полно жуликов и бандитов. А у тебя заниженная самооценка.

– Я смотрю правде в глаза, – улыбнулась Маля. – Князев, не злись, все равно ты из другой касты, хочешь этого или нет.

– Слушай… – заерзал он, потом выдержал паузу и заявил: – Ты мне нравишься. А на твои касты мне плевать. Тч-ш-ш! Не надо возражать, я приблизительно знаю, что ты сейчас скажешь.

Малике осталось обратить в шутку его слова:

– Вы, господин Князев, слишком… бешеный. Ничего, это пройдет, когда вы выскочите из капкана, на глупости у вас не будет времени.

– Угу, думай так, – многообещающе ухмыльнулся он. Тут позвонила мама и обрадовала его тем, что улетает с Фросей на Кипр. – Отлично. Когда летите?.. Завтра? Хорошо, счастливого пути… Нет, не смогу проводить вас… Ладно, постараюсь.