Цветы из огненного рая - читать онлайн книгу. Автор: Сара Ларк cтр.№ 8

– Несколько дней, пожалуй, деточка, – тут же лишила ее последней надежды больная женщина. Голос ее звучал так, словно она уже сейчас собиралась преставиться. – Самое большее – несколько недель. И ты должна понять… Ты поймешь… Я не могу взять тебя к себе. Как это будет выглядеть? В каком положении окажется мой муж, если приведет в дом столь юную девушку за несколько дней до того, как его супруга… Мне действительно жаль, малышка…

Киттен закусила губу. Ей было совершенно наплевать на репутацию Джорджа Хемплмена. Но даже если бы миссис Хемплмен передумала, не имело смысла покидать паб всего на несколько дней или недель. Баркер снова наложит на нее свои лапы, как только умрет Линда.

– Ты приготовишь нам чай, милая? – прошептала миссис Хемплмен. – Может быть… может быть, я поговорю с Георгом о тебе. Вдруг существует какая-то возможность… Вдруг он знает семью в Порт-Виктории или еще где-нибудь, которой нужна служанка…

Больная изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал бодро, но Киттен не питала никаких иллюзий. Порт-Виктория была похожа на залив Пераки, ее тоже населяли китобои и искатели приключений. Правда, она слышала, что с недавних пор на равнине Кентербери появились переселенцы и среди них были женщины и дети. Но нужна ли им служанка, если у них еще и дома-то нет? И возьмет ли одна из этих женщин в дом такую девушку, как Киттен? Внебрачную дочь шлюхи, у которой даже имени нет, пусть ее и считают красивой? В голосе Присциллы звучала ревность, когда она говорила с Баркером о Киттен, а миссис Хемплмен до смерти боялась, что девочка может соблазнить ее супруга.

Заваривая чай и нарезая хлеб, Киттен поняла, что надежды нет, и это отбило у нее весь аппетит. Она не сможет вести честный образ жизни. Если не удастся ничего придумать, придется подчиниться желанию Баркера.

Прошла целая неделя, прежде чем в заливе Пераки показался кит, – для Киттен это стало последней отсрочкой. Во время постройки судна мужчины зарабатывали недостаточно, чтобы позволить себе много тратить на шлюх, даже Присцилле, Нони и Сюзанне работы не хватало. Однако на этой неделе Нони уже была полностью загружена. Миссионер пока не собирался ехать к «дикарям». Вместо этого он каждый день несколько часов проводил у Линды Хемплмен по просьбе ее мужа, молился вместе с ней и пытался поднять ей настроение. Но каждый вечер он появлялся в пабе и выбирал себе женщину, предпочитая обычно Нони. Было совершенно очевидно, что он все еще мечтает о Киттен. Даже встречая ее в доме Хемплменов, он пожирал ее взглядом. Киттен хотелось уйти, но она не могла оставить наедине с преподобным больную подругу. Та уже совсем не могла двигаться без посторонней помощи, и, конечно же, нельзя было ожидать от преподобного, что он станет поддерживать ее, чтобы она могла сесть, или подавать ей кружку с водой. Кроме того, будучи англичанином, он совсем не знал немецкого языка, а миссис Хемплмен плохо говорила по-английски. И женщина очень радовалась, когда Киттен присутствовала во время их беседы и переводила его слова, – а уж преподобный отец приходил в полный восторг. Он всякий раз требовал, чтобы девушка садилась на постель рядом с больной. Он все время искал повода, чтобы дотронуться до нее, временами даже обнимал Киттен, словно охваченный отеческим умилением и гордостью, если ей удавалось быстро отыскать цитату из английской Библии в немецкой и прочесть ее вслух. Впрочем, читала она не особенно хорошо, миссис Хемплмен только начала учить девочку, когда болезнь ее одолела.

– Он тоже захочет сделать ставку, – с грустью произнесла Киттен, обращаясь к Нони, которая по поручению Баркера перешивала для нее платье матери.

Владелец паба даже купил блестки, чтобы украсить его. Утром приехал Том Карпентер, бродячий торговец, который поставлял товары и белым на отдаленных фермах, и племенам маори. Туземцы любили яркие одежды, в то время как поселенцы предпочитали пополнять запасы необходимых продуктов, например муки и бобовых. И, конечно же, Карпентер продавал и виски – дешевле, чем Баркер, который обычно закупал его сам. Капитан Клейтон привозил ему целые бочонки виски из Ирландии.

Нони вздохнула:

– И, возможно, ему даже денег хватит – родная община собрала средства для его миссии. Если бы они знали, где он их тратит!

– Но я не хочу его! – возмутилась Киттен.

Нони подтолкнула ее к старому зеркалу, которым пользовались все проститутки, но Киттен демонстративно отвернулась. Она не хотела видеть себя в новом наряде. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: ее хрупкое тело в облегающем красном платье сведет мужчин с ума. Если же Баркер заставит ее распустить волосы, которые она обычно заплетала в косу, и золотистые локоны рассыплются по плечам…

– Лучше сразу смирись, – равнодушно заявила Нони, собирая ткань декольте. Теперь даже казалось, что у Киттен есть грудь. – Мы не можем выбирать мужчин. А от попа хотя бы не воняет ворванью, к тому же он не берет силой и всегда быстро кончает. С этой точки зрения бывает и хуже. Плохо, если первым становится юнец, молодой и горячий, – еще, чего доброго, вскружит тебе голову! Тогда у тебя сложится неправильное впечатление о том, что тебя ждет.

Киттен не ответила. Она не хотела молодого и горячего мужчину, она вообще не хотела мужчину! По крайней мере, такого, который заплатит деньги за право воспользоваться ее телом! Девочка отчаянно пыталась найти выход: с тех пор как Баркер объявил, что после следующей ловли состоится аукцион, почти все мужчины на станции провожали ее сладострастными взглядами. Она едва осмеливалась выходить на улицу.

Однажды солнечным утром, которое Киттен встретила в особняке, после того как провела полную ужаса ночь рядом с задыхающейся Линдой Хемплмен, раздался возглас, которого она так боялась:

– Кит в бухте! Все по лодкам!

Из дома Киттен не видела приготовлений, но слышала голоса мужчин и чувствовала повисшее в воздухе напряжение. Китобои спускали на воду лодки, в каждой из которых помещалось по двенадцать гребцов и одному гарпунщику. Лодки были довольно большими, однако по сравнению с огромными существами, с которыми мужчины сражались в море, они казались крохотными. Кит мог одним-единственным ударом хвостового плавника перевернуть лодку, однако не делал этого. Эти животные вели себя миролюбиво, даже когда мужчины обстреливали их: они предпочитали бежать, а не обороняться. Снова и снова они подпускали к себе лодки на расстояние выстрела, хотя легко могли бы уплыть прочь или уйти под воду при виде людей.

И только когда крючья тяжелых гарпунов крепко застревали в их телах, киты принимались отчаянно бороться с мужчинами, которые тянули за канаты, свисающие с крючьев, чтобы вытащить их на землю, но почти всегда проигрывали эту борьбу. Боль и потеря крови лишали морских великанов сил, и в какой-то момент они сдавались – зачастую спустя много часов. В конце концов мужчины тоже чувствовали себя измотанными до предела. Но только теперь и начиналась настоящая работа, когда кит лежал на берегу. Они отрезали от его туши куски мяса – чаще всего не дожидаясь, пока животное умрет, – затем вываривали его, чтобы получить ворвань… Киттен встряхнулась. Вонь, исходящая от котлов, еще много дней будет витать над бухтой.