Венера Челлини - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 27

На том они и расстались. Славка подвез Еву к магазину и смотрел, как она шла, стуча каблучками, по молодой кленовой аллее к дверям супермаркета, пока они не закрылись за ней. Он почувствовал необъяснимую легкую грусть, как в детстве, когда праздник кончается.

Стараясь забыть о Еве, Слава начал обдумывать все, что ему удалось узнать во время разговора с ней. Первое, – ее отношения с Матвеевым. Если это интимная связь, то ясно, зачем ей непременно нужны дневники. А вдруг восторженный любовник описывал там в красках прелести их взаимоотношений, в том числе и постель? Не захочешь, чтобы посторонний читал такое. И вообще…

Второе: каким образом с Матвеевым связан Олег Рязанцев? Они просто соседи по даче? Друзья? Или… Вот это «или» Смирнову меньше всего нравилось. Но было похоже, что именно так дело и обстояло – Матвеев «оказывал услуги», как это теперь называется, определенным структурам. В том числе и службе безопасности. Знал ли Рязанцев о связи своей жены и Матвеева, если она была? Если была и знал, то у него мог быть мотив для убийства, старый, как мир… – ревность! А какие новые мотивы появились для того, чтобы отнять жизнь у человека? Никаких! Люди по сути своей изменились очень мало.

Хорошо! Если это Олег убил Матвеева, то он тоже будет искать дневники, опасаясь того же, что и Ева. С другой стороны – записи могут навести на него подозрения. Сейчас никому в голову не приходит, что Рязанцев может иметь отношение к убийству, но если выяснится, что у Евы и Матвеева… Славка почувствовал, как горит у него лицо. И сердце странно колотится. Что это? Неужели он все-таки ревнует? Вот это уже совсем дико!

Смирнов остановил машину у киоска и купил воды. Нужно немного охладить горячую голову. Он пил воду и продолжал думать о Еве. Следил за ней Олег или это было просто совпадение, что он пришел домой сразу после нее? И то и другое могло быть правдой. Тогда появлялся следующий вопрос. Если Олег следил за женой, то с какой целью? Матвеев мертв, и по сему поводу мотив для слежки отпадает. В чем же дело? Может, он догадывается, что Ева будет искать дневники? Или думает, что она знает, где Матвеев их прятал? В таком случае Рязанцев надеется, что жена покажет ему дорогу к тайнику.

Славка все больше склонялся к выводу, что дневники не найдены. И что практически никто не догадывается, где они спрятаны.

Сегодня на сцене появился новый персонаж – Иван Николаевич Наумов. Трость! Если предположить, что она принадлежит Наумову, то как трость могла попасть на место убийства? Тоже интересный вопрос. Матвеев купил ее у Наумова? Возможно, но зачем? Были ли они вообще знакомы – Наумов и Матвеев? У Славки появилось ощущение, что были. В любом случае поговорить с Наумовым необходимо. Если, паче чаяния, трость все-таки окажется не его, то он сможет сказать, где он ее приобрел. Владельцев подобных вещей не может быть много. Это же не серийный выпуск?! Наверняка трость или сделана на заказ, или приобретена в антикварном магазине.

Что-то подсказывало Славке: трость принадлежит Наумову, и они с Матвеевым были знакомы. И Наумов каким-то образом оставил свою трость в доме Дениса Аркадьевича, ныне покойного. Интересно, когда Наумов был у Матвеева и оставил трость, хозяин дома пребывал в живых – или уже нет? И знает ли Наумов о том, что его приятель умер насильственной смертью? Наверное, знает! Иначе давно поинтересовался бы судьбой трости. Ведь у него болит нога и он хромает, если верить Аглае Петровне. А может, Наумов уже выздоровел?

Словом, вопросов у Славки накопилось гораздо больше, чем ответов. Он решил, что не стоит откладывать дело в долгий ящик и нужно сегодня же позвонить Наумову.

Прекрасный летний день обещал быть жарким. На ясном небе не было ни облачка, а в воздухе пахло горячими булочками. Смирнов почувствовал, что проголодался. Он с трудом нашел место для парковки в тени огромной липы и направился в кафе перекусить. Легкое беспокойство не давало ему расслабиться и получать удовольствие от вкусной еды и красивого вида с открытой веранды. Маленький белый храм вдалеке, утопающий в молодой зелени, ярко сверкал золоченой луковицей купола, напоминая о вечном – о покое, о любви к ближним…

Славка поймал себя на том, что снова думает о Еве. Ему отчего-то стало страшно за нее. Олег Рязанцев с его жестким, холодным взглядом не должен быть с ней рядом. Она совсем другая… нежная и порывистая… А Олег… опасен.

Плотно задернутые шторы едва пропускали свет. Иван Николаевич лежал в полумраке комнаты, вдыхая прохладу летнего воздуха, и размышлял. Боль в суставе чуть-чуть отпустила благодаря лекарству, и он смог немного поспать ночью. Что ему снилось? Сон был неприятным, даже зловещим. Пустынная темная улица, темные громады домов, в которых не светятся окна, где-то очень высоко в черном небе тускло мерцает луна… Вокруг царит неестественная, мертвая тишина. На безлюдной дороге стоит машина с открытыми дверцами. В ней на заднем сиденье – женщина, откинувшая безжизненную голову…

Сколько раз ему уже снился этот сон! Когда же все это кончится?

Боль в ноге усилилась. Наумов сел на кровати, посмотрел на часы. Не может быть! Неужели он так долго спал? На часах было шесть вечера.

Дверь в комнату приоткрылась, заглянула жена:

– Тебе звонили.

– Кто?

– Какой-то Смирнов.

– Я же просил…

Жена вздохнула, входя в комнату с чашкой горячего чая.

– Он сказал, что дело очень важное. Касается Ольги…

– Ольги? О господи! Что хотел этот…

– Смирнов, – подсказала жена.

– Ну да, Смирнов. Что ему надо?

– Он хочет поговорить с тобой.

– Ладно, – Наумов закрыл глаза и сморщился, потирая ногу. – Завтра, может быть, я смогу…

– Он сказал – сегодня. Дело очень срочное. Он позвонит через полчаса.

Иван Николаевич обреченно кивнул головой. Придется поговорить с этим Смирновым. Почему они не хотят оставить его в покое?

Кто – «они», Наумов и сам не знал. «Они» – это все те люди, которые превратили страшную трагедию в предмет шантажа и шумихи в прессе, которые лезли везде и всюду со своими дикими домыслами и абсурдными обвинениями, от которых невозможно скрыться, как нельзя убежать от самого себя. Уже вроде бы все утихло… так еще какой-то Смирнов объявился!

– Принеси мне телефон.

Через полчаса Наумов согласился поговорить со Смирновым у себя дома, в рабочем кабинете, если тот не возражает.

Славка не возражал. Ева была права: скорее всего, трость принадлежит Ивану Николаевичу. Что ж, тем лучше!

Наумов поразил Славку своей бледностью. Кажется, он действительно сильно болен, это видно невооруженным глазом. Смирнов окинул взглядом кабинет – трости нигде не было.

– Присаживайтесь! – Иван Николаевич жестом указал на мягкое кресло у стола. – Я, с вашего позволения, воспользуюсь стулом. Кресло глубокое, потом тяжело вставать, знаете ли… Чай, кофе?