Искусство семейного воспитания - читать онлайн книгу. Автор: Шалва Амонашвили cтр.№ 61

Все это время я вместе с вами вычислял разрыв в возрасте отца и сына, я тоже путался в цифрах и тоже выражал решимость поработать вечером.

Ты и твои товарищи были заняты вычислениями и на другой, и на третий день, вовлекли в это дело и других в классе. И, разумеется, в конце концов все пришли к выводу что надо вычислять, не во сколько раз «молодеет» отец а на сколько лет он старше своего сына. Вот эта разница никак не может измениться.

Вся эта затея, по моим наблюдениям, напрягла твои умственные способности и дала тебе еще одну возможность пережить радость познания.

А когда ты был уже в третьем классе, я задал тебе очередную задачу, достаточно известную из книжек по занимательной математике. Ты, конечно, ее не знал.

«Могу поспорить, что ты не сможешь справиться с одной задачей!»

Ты в это время занят рисованием.

«А какая задача? Почему не смогу справиться?»

«Да потому, что она потребует от тебя большого терпения, точности, внимания».

«Скажи, пожалуйста, какая твоя задача!»

Слушай. Встретился в поезде один богатый человек с нищим математиком и начал хвастаться, как много у него денег. «Хоть я и не знаю столько наук, сколько ты, но какая же польза тебе от твоей математики, раз ты такой нищий? – сказал он ученому. – Я разбогател, зная только простую арифметику сложения и вычитания». «А вы уверены, что хорошо знаете сложение и вычитание?» – спросил математик. «Еще бы!» – ответил тот. «А не хотите ли вы, чтобы в течение месяца каждый день я приносил бы вам сто тысяч рублей, а вы взамен в первый день дали бы мне одну копейку, на другой день – две копейки, на третий – четыре копейки, на четвертый – восемь копеек…» «То есть ты будешь приносить мне каждый день сто тысяч рублей, а взамен будешь брать у меня копейки?» – удивился богач. «Да, буду приносить сто тысяч, а вы взамен давайте мне сумму вдвое большую, чем накануне». Богатый не хотел упускать случая нажиться и тут же заключил пари. «Давайте начнем с первого марта» – «Согласен» – «Будем держать пари до марта включительно», – пожадничал богатый. «Согласен». И они приступили к выполнению своих обещаний, как договорились.

Тебя заинтересовала эта история: «А дальше?»

«А что дальше? Как ты думаешь, кто мог выйти победителем в этом пари?»

«Конечно, богатый… Он ведь каждый раз получал сто тысяч рублей и давал взамен копейки!»

Но задача заключается в том, чтобы высчитать до последней копейки, кто сколько получил, сколько выдал и сколько осталось чистой прибыли.

Прошла неделя, и ты со своими одноклассниками в конце концов решил задачу. Ты аккуратно переписал два столбика цифр. В конце листка твоим крупным почерком было написано: «Ура математику! За 31 день он отдал богачу 3 100 000 рублей, получил же 20 774 836 рублей 47 копеек. Чистый выигрыш составляет 17 574 836 рублей 47 копеек. Ура математику!

Какое оно – учение?

Легкое? Трудное?

Конечно, учение – дело не из легких. Оно и не должно быть легким.

Если бы учение стало процессом времяпрепровождения, игрой, ребенок вырос бы умственно хилым, безвольным существом и к тому же еще беспечным.

Но нельзя, чтобы трудности учения стали заведомо непосильным для ребенка грузом. Не зная, как справиться с этой тяжестью, поднять которую так пытаются заставить его все, ребенок начинает ухитряться избегать его. И растет он опять-таки умственно хилым и безвольным существом.

«Наши школьные программы перегружены!» – слышу я повсюду, читаю в газетах. Мой опыт склоняет меня вместе с другими возмущаться толстыми учебниками, объемистыми домашними заданиями. Вместе с другими я жалею детей, которым так трудно успешно усваивать все школьные предметы.

Почему школьники все больше тяготятся учением?

Почему многие из них считают, что учение – одно мучение?

Неужели детей пугают трудности умственной деятельности, трудности познания?

Нет, дети не из пугливых. Они не могут, они не хотят избегать трудностей, они ищут их и сами преодолевают.

Но они не хотят, я убежден в этом, чтобы их учили в школе так же, как учили детей в прошлые века. Они не хотят, действительно не хотят, чтобы им преподносили готовые знания и им оставалось бы только раскрыть рот и глотать их порциями.

Чего от них требуют учителя?

Внимательно слушать, безошибочно повторять, говорить наизусть, пересказывать в точности, списывать с доски, отвечать на вопросы, вспоминать пройденное, не переглядываться, не списывать у товарища.

Но может ли ребенок научиться думать самостоятельно, если нет того, над чем можно думать, если нельзя поспорить с педагогом о «научных» проблемах, да никто и не даст повода поспорить. Так проходят годы, и, приученный повторять, подражать, заучивать, ребенок постепенно оказывается не в состоянии самостоятельно познавать, созидать и преобразовывать.

Мы как будто этого и ждем, чтобы еще раз ахнуть и мудро проговорить: «Какое пришло время – учащиеся не хотят учиться… А вот когда мы были школьниками, тогда, знаете, как мы учились!..» И как истинно заботливые взрослые, решаем ради будущего благополучия самих же детей принуждать их к учению.

«Детей надо принуждать к учению!» Что это, педагогическая аксиома?

«В ребенке злое начало, и его нужно подавлять силой». И это тоже педагогическая закономерность?

Нет, в современных учебниках по педагогике этих формулировок я нигде не прочел. Но, мне кажется, они трансформировались в другие формулировки.

Испокон веков существует уверенность в том, что только сила способна укрощать строптивый нрав ребенка. Рассмотрите, пожалуйста, поучительный альбом немецкого ученого Роберта Альта, в котором собраны репродукции рисунков, фресок, барельефов, росписей, оформления учебников, отражающих типичные сцены процесса обучения и воспитания, начиная с античной эпохи до позднего феодализма. Они вам объяснят, какое конкретное и разнообразное воплощение приобрела эта уверенность.

Раздетого мальчика силой удерживают двое его сверстников. Еще двое избивают его пучками прутьев. Рядом, среди мраморных колонн, учитель преспокойно продолжает свое занятие.

Бородатый учитель с чувством глубокого удовлетворения на лице тянет за ухо мальчика с искаженным мучительной болью лицом.

Мальчик со спущенными штанишками просунут между ступеньками лестницы, приставленной к стене, а учитель бьет его пучком прутьев по ягодицам.

Мальчика, на голову которого надета маска ослика с длинными ушами, посаженного на осла задом наперед, высмеивает весь класс, а педагог, довольный своим воспитательным приемом, размахивает палкой, пугая ребенка.

Мальчик, стоящий перед учителем на коленях, зубрит что-то по книге.

Педагог учит своих учеников, держа в левой руке раскрытую книгу, а в правой – пучок прутьев или палку.