Молчание в тряпочку - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Луганцева cтр.№ 30

— Нам не потянуть ежемесячную аренду… — сокрушался Григорий Андреевич.

— А мы и не будем арендовать, мы купим себе новое, просторное помещение. У меня же есть свой капитал! — парировала Яна и повторила то, что уже однажды говорила: — Вы думаете, что только мой муженек может обеспечивать свою сумасшедшую жену? Я сама достаточно зарабатываю и вправе распоряжаться своими честно заработанными деньгами, как мне вздумается!

— Мы не нуждаемся…

— Я нуждаюсь! Я в неоплатном долгу перед вашим агентством из-за прихоти моего мужа! Не приведи он меня сюда, возможно, все были бы живы! Это же мне пришла в голову идея устроить в этот чертов пансион вашего сотрудника для разведки!

Яна вообще пребывала в прескверном настроении, так как ее угрозы Лилии Степановне повисли в воздухе, то есть так и остались пустыми угрозами. Яна привыкла доводить до конца начатое дело, и уж тем более если что-то пообещала кому-то. Она проверила по своим связям пансион «Прогресс» и с грустью поняла, что к нему не подкопаться. Все документы, лицензия были у них в порядке. Никаких претензий к ним не было и от санэпидслужбы, и от проверки качества проводимой лечебной работы. Яна не знала, что ей делать. Класть кого-то еще туда она не решилась бы теперь ни за что на свете, а ее саму в пансион не подпустят и на пушечный выстрел. Прощальный, умоляющий о помощи взгляд несчастного старика Бориса Ефимовича преследовал ее в кошмарных снах, где она в медсестринской форме вместе с Алисой вливала несчастным старикам в капельницы цианистый калий, при этом зловеще смеясь. Она просыпалась в холодном поту.

— Яна!! — прервала ее грустные размышления Лера звонким голосом. — Тебе какой-то пакет!

— Мне?! — удивилась Яна. После того как она не добилась особых результатов в расследовании, вряд ли ее клиент Анатолий Борисович будет присылать ей деньги по почте.

Яна взяла конверт среднего размера, с печатями, отправленный пять дней назад, судя по штемпелю, с почтамта номер восемьдесят как ценное письмо. Она села на свое место рядом с Лерой и вскрыла пакет ножом для бумаг.

— Осторожней, — предупредил ее шеф, выглядывая из своего кабинета, — вдруг там споры сибирской язвы.

— Они к ней не пристанут! — оптимистично добавил Евгений из своей комнаты.

Яна вытащила содержимое пакета. Это было письмо, написанное на плотной бумаге большими, почти печатными буквами. Яна погрузилась в чтение.

«Здравствуйте, Яна.

Если вы получили мое послание, значит, меня уже нет в живых…»

«Неплохое начало», — подумала Яна, поежившись.

«…Пишет вам бывшая пансионерка „Прогресса“, ваша знакомая Клавдия Михайловна. Я ушла из жизни с неспокойной совестью, и у меня не осталось времени замолить свой грех. Возможно, вы несколько облегчите мои страдания в аду, найдя этих нелюдей. Я считала себя самой счастливой из всех жителей пансиона. Наивная! Смерть подкрадывается ко всем, не спрашивая, счастлив ты в это время или опечален. Перед нею все равны. Мне всегда было страшно в доме пенсионеров и инвалидов в последнее время, и я хотела уехать оттуда в свою еще одну оставшуюся у меня квартиру. Страшно потому, что я жила там достаточно долгое время и заметила странную тенденцию. Почти все обитатели „Прогресса“ рано или поздно начинали себя плохо чувствовать, переезжали в блок для лежачих больных, а затем на кладбище. Нет! Нет! Я никого не обвиняю! Я пытливая старушка и не заметила ничего криминального в действиях персонала пансиона. Все милы, любезны, обходительны, к тому же профессионалы своего дела. Никаких уколов с запрещающими лекарственными и отравляющими веществами. Никогда и никто не травился пищей в пансионе. Ничего! Можете мне поверить, я наблюдала за ними долгие месяцы. Наверно, я преувеличиваю, и это естественный процесс старости, плавно переходящий в стадию беспомощности, а затем и смерти. Но поверьте мне, быть безмолвным свидетелем всего этого просто ужасно! Все говорят, что старики должны общаться друг с другом, им есть о чем поговорить, о чем вспомнить. Им никто не треплет нервы, они спокойны. Кроме того, они находятся под постоянным медицинским контролем, поддерживая свое пошатнувшееся в старости здоровье. Это полный бред! Старики должны жить среди молодежи, среди детей и внуков, среди своей семьи! Видеть свое продолжение в них и не ждать смерти, молодежь просто не даст думать о ней.

Я поздно поняла свою ошибку. Я захотела уйти из „Прогресса“, когда поняла, что Дмитрия Ивановича и Элечку убили. У меня есть доказательства этому».

Руки у Яны затряслись, и листок бумаги задрожал в ее руках.

— Что там?! — с любопытством спросила Лера.

— Воды! — прохрипела Яна и осушила стакан минералки, услужливо протянутый Лерой.

— Яна, что там? — снова поинтересовалась секретарь.

— Подожди, всему свое время! — ответила Яна и снова погрузилась в чтение письма.

«Я находилась в самой дальней комнате, в душевой, когда случился пожар. Сначала я ничего не поняла, когда почувствовала запах гари, а затем повалил дым, и я, впав в панику, выглянула в коридор. Банный отсек, сделанный из бетона, не содержал никаких деревянных конструкций, так как был пристроен к основному зданию много позже. Кроме того, там всегда повышенная влажность, и поэтому он фактически не пострадал. Я увидела, что весь коридор объят пламенем, и сквозь эту огненную пелену я явственно услышала, как раздаются голоса Дмитрия Ивановича и Элечки, голоса, полные ужаса и боли. Они кричали: „Выпустите меня! Откройте дверь! Я горю! Спасите меня!“ Поверьте мне, Яна, это были самые страшные крики, которые я слышала за всю свою долгую жизнь. Громче и пронзительнее, конечно же, кричала Элеонора. Естественно, я ничем не могла им помочь, но я проявила чудеса эквилибристики для своего возраста и состояния здоровья и вылезла через окно в душевой комнате. Уже много позже, когда меня привели в чувство медики, сделали успокаивающий укол, умыли и оставили в покое, я проанализировала все увиденное и услышанное и осознала, что Элеонору и Дмитрия Ивановича закрыли специально, так как наружными щеколдами никто никогда не пользовался, у наших жильцов была свобода передвижения! Я не хотела верить столь устрашающему предположению, но факт оставался фактом. Я скрыла эту улику от следователей, так как испугалась за свою жизнь, глупая старуха испугалась, что ее также поджарят в клетке. Чем я могла противостоять им? Старая слабая женщина, которая чувствует каждый свой сустав и плохо спит, чудом уцелевшая при пожаре? Я хотела рассказать вам о своей страшной догадке, но животный страх удерживал меня от этого. Вы хорошая девушка, и мне было бы очень жаль, если бы с вами что-то случилось, поэтому я настоятельно просила вас оставить это гиблое место под названием „Прогресс“, не объясняя причины. Но бог все видит, и пережитый пожар не прошел для меня даром, у меня после этого стало пошаливать сердце. Лилия Степановна любезно отпустила меня в мою вторую квартиру. Стресс повлиял на меня, я с каждым днем стала чувствовать себя все хуже и хуже, я уже не могла подниматься из магазина к себе на третий этаж в доме без лифта. Я поняла, что дни мои сочтены, поэтому я написала это письмо вам по адресу, который вы мне оставили, и отдала его моей старой приятельнице с наказом отправить письмо только после моей смерти. Вот такая я оказалась трусиха. Хочу умереть без мук и без пыток, сама… При жизни я боюсь говорить правду, и в то же время страшно уходить в мир иной с грехом на душе, вот такой парадокс!