Эльдорадо - не награда - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Лютый cтр.№ 29

– Андрюха, а о каком это конфликте говорил Чимальпопоке? – поинтересовался он так, чтобы тлатоани ацтеков не слышал.

– А помнишь, я тебе рассказывал, как ацтеки решили считать себя ответственными за существование солнца? – так же тихо напомнил наш эксперт, и мой хозяин кивнул. – Вот до этого момента почти все они поклонялись Кецалькоатлю, а затем переметнулись к Уицилопочтли. Обидевшийся Пернатый Змей покинул ацтеков, но сказал, что однажды вернется. И это возвращение станет концом их расы.

– Ни фига себе, – присвистнул Жомов, проявивший просто чудеса сообразительности. – Это получается, что мы для них непосредственную угрозу составляем? Вероятные противники, так сказать?

– Именно, – кивнул головой Попов. – И я боюсь, нам тут всяких гадостей наделать могут.

– Или нет, – усмехнулся мой умный Сеня. – Судя по тому, как нас встретили, этот Уицилопочтли Кецалькоатля побаивается. Если будем вести себя правильно, нас тут в ближайшее время на руках носить будут.

– Ну а если нет, разгоним всех ацтеков к какой-нибудь ихней матери, – вставил веское слово омоновец. – Тем более с нами Горыныч, а с этим факиром мы и горы свернем, и городишко их дурацкий.

Вот уж не знаю, как бы прокомментировал милитаристские устремления Жомова мой хозяин, но в этот момент мы вошли в Изумрудный дом, и Сене стало не до разговоров. Впрочем, не ему одному! Стены довольно просторной комнаты оказались выложены мозаикой из драгоценных камней. Было их тут такое огромное количество (в основном изумрудов), что даже у далекого от стяжательства и любования культурными достижениями аборигенов омоновца рот от удивления раскрылся. А Чимальпопоке, довольный произведенным на нас эффектом, усмехнулся.

– Что, нет у вашего Кецалькоатля теперь такой роскоши? – поинтересовался он, а затем повернулся к жрецам. – Вас сюда кто звал? Давайте-ка, теософские вопросы с нашими гостями обсудите позже, а пока мне нужно поговорить с ними наедине.

Жрецы покорно поклонились и попятились обратно из Изумрудного дома, а тлатоани махнул рукой, приглашая нас к накрытому столу, на который никто поначалу внимания не обратил. Чимальпопоке уселся во главе стола в резное кресло, любезно отодвинутое слугой, а моим ментам предоставил право рассаживаться там, где они сочтут нужным. Сеня сел справа от хозяина, а Ваня с Поповым – слева. Горыныч тут же принялся расхаживать среди яств, выбирая, что именно будет жрать, ну а я устроился у ног Рабиновича, и тут же перед моим носом слуга поставил золотую миску с отборным мясом. Я даже тявкнул от такой роскоши! Давно обо мне так не заботились.

Ну а когда все уселись, Чимальпопоке, жестом отослав всех слуг, с усмешкой посмотрел на моих коллег.

– Ну что, гости дорогие? Как там Оберон поживает? – поинтересовался он и, увидев, как вытянулись лица моих коллег (я этого не видел, но почувствовал), рассмеялся своим громовым хохотом. – Вот это я понимаю, удивил! Не ожидали, что я в курсе всех ваших дел? А зря! Вам же Ачитометль говорил, что я в отличных отношениях с Уицилопочтли? Так вот, а Уицилопочтли много чего знает. Больше, чем вы думаете…

Спасибо, что открыли мне глаза. Больше этого не делайте!

Вий

На некоторое время после заявления Чимальпопоке в комнате наступила гнетущая тишина. Молчали все, и даже Горыныч, раньше всех с аппетитом накинувшийся на какое-то кушанье, перестал чавкать, повернув к тлатоани все три свои головы. Причем, если правая с левой перемигивались друг с другом, средняя смотрела на правителя ацтеков не моргая. Менты оторопели, и даже Мурзик был не в своей тарелке. Что и не удивительно! Поскольку, даже если золотую тарелку из-под стола Сеня с собой заберет, пес из нее питаться точно больше не будет.

Собственно говоря, понять, из-за чего путешественники впали в ступор, было вполне можно. Конечно, помотавшись по разным вселенным, они насмотрелись и наслушались такого, что уже практически ничему не удивлялись. Однако до сих пор, где бы ни были российские милиционеры, никто не знал, кем именно они являются, и не догадывался о их роли в происходящем. Первый раз за долгое время путешественники встретили человека, осведомленного об их контактах с Обероном. Впрочем, ступор длился недолго. Трое ментов уже обсуждали между собой все возможности того, как именно правитель эльфов собирается заняться организацией отпуска для них. Сеня даже и сам высказывал мнение, что Чимальпопоке может быть именно тем лицом, которому поручено претворять в жизнь планы Оберона. Однако менты рассчитывали на какое-то инкогнито, которого не было. И уж никак не ожидали услышать от тлатоани последнюю фразу, тем более сказанную многозначительным, если не сказать зловещим тоном.

– Что ты имел в виду, когда говорил, будто твой Уицилопочтли знает больше, чем мы думаем? – первым справившись с чувствами, осторожно поинтересовался кинолог.

– Вот это я понимаю, схватывают всё на лету! – обрадовался Чимальпопоке. – Вы мне, ребята, точно нравитесь. До зуда в наколках рад, что мы с вами в одной команде.

– А кто тебе сказал, что мы работаем на Оберона? – продолжил допрос Рабинович, и Жомов, уловив знак друга, повернулся так, чтобы видеть входную дверь, и отстегнул дубинку от пояса. Просто так, на всякий случай. Тлатоани заметил это.

– Вот это я понимаю, слаженность! – воскликнул он и хотел добавить что-то еще, но тут Жомов не выдержал.

– Слушай, ты, павлин татуированный, – рявкнул он. – Если ты сейчас не скажешь, что здесь происходит, то больше ничего понимать не сможешь. Отдам дерматологу, он из тебя отменное чучело сделает.

– Чучела делают таксидермисты, – как-то неуверенно поправил друга Попов и совершенно меланхолично направил в рот кусок мяса.

– Да мне по фигу, кто из него чучело будет делать. Пусть хоть дерматин этим занимается! – не сдался омоновец. – Мне всё это не нравится. И если я сейчас не получу удовлетворительных объяснений, то из этого попугая расписного даже на чучело материала не останется.

– Вот это я понимаю, экспрессия! – с хохотом восхитился Чимальпопоке и, увидев оборачивающегося к нему Жомова, выставил руки ладонями вперед. – Шучу. И перестаньте вы на меня, старого вояку, обижаться. Сейчас я всё разъясню, как смогу. А за подробностями обратитесь к Уицилопочтли. Он завтра вечером объявится…

– Ты уж давай, старый вояка, объясни нам всё так, чтобы потом к твоему богу у нас минимум вопросов осталось, – вкрадчиво произнес Сеня, явно утомленный тем, что какой-то дикарь знает о происходящем больше российских, милиционеров и не торопится своей информацией поделиться.

– Да без проблем! – развел руками тлатоани. – Короче, ваш отпуск – не то, чем он вам кажется…

– Так я и думал, – вздохнул Рабинович и, увидев удивленный взгляд ацтека, усмехнулся. – В российской милиции тоже не дураки работают. Дураки там сидят! В общем, не пялься на меня, как Моисей на господа. Выкладывай, что знаешь.

Рассказ Чимальпопоке был в равной мере и интересным, и поучительным. Все путешественники, включая Мурзика и Горыныча, слушали тлатоани не перебивая, стараясь реалистично оценить глубину той выгребной ямы, в которой они оказались. А ацтек, упиваясь чувством собственного превосходства и значимости, расписывал случившееся в таких красках, что удивительно, как речь этого вождя всея Мезоамерики не оказалась занесенной в летописи его народа?! Хотя и это понятно, особенно если учесть, что никого из соотечественников Чимальпопоке в качестве слушателя рядом не оказалось.