Хроники Розмари - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 43

Она сходила за сыром и колбасой. Поставила тарелку на подлокотник его кресла. Вернулась на свое место и закурила.

– Короче. Пока я вынашивала план мести, они придумали свой план. Я пришла домой и услышала своими ушами разговор Коли по телефону. Бог спас меня – так я тебе скажу! Он так увлеченно говорил, так громко, потому что знал – меня дома нет. А я стояла и слушала… Словом, он знал: я собираюсь за шубами в Москву и у меня при себе будет крупная сумма. И они решили, что именно там, в Москве, меня лучше всего убрать. Избавиться от меня! Коля купил пистолет. Ты не смотри, как тебя там… Валера или Виктор… ты же не стал представляться… Так вот, ты не смотри, что я легко произношу это страшное слово. Оно – страшное, и мне было страшно. Я вдруг поняла, что остановить этих двоих уже невозможно. Что они стали как единое целое. Что после того, как она застрелит меня там, в той квартире, где мы обычно останавливались, Коля женится на ней и они станут распоряжаться всем моим добром, жить в моей квартире и трахаться на этой даче, вот на этой шкуре… Вообще-то за шубами должны были поехать мы с мужем, он же мужчина, он и должен был таскать тюки, и машину мы должны были вести по очереди. Но он сказал, что у него приступ гастрита, он не может ехать, а в Москве меня уже ждали. Словом, меня должны были, понимаешь, должны были убить! Забрать мои деньги…

Она всхлипнула.

– И тогда я поняла, что если не я сама, то кто еще может спасти меня? Не идти же в милицию! Что я кому докажу? Да меня просто поднимут на смех, скажут, что я ревную и придумываю себе бог знает что… Вот так я и убила Алевтину. Ты удивлен? Все произошло очень быстро. Я знала, что пистолет у нее в сумке, где же ему еще быть? Мы должны были переночевать в квартире, довольно далеко от центра, на Краснодонской… А утром поехать на склад, к одному знакомому за шубами. Деньги были при мне. Алевтина, когда мы приехали, сразу куда-то засобиралась, сказала, что у нее какое-то важное дело в Москве, она должна с кем-то встретиться. А я смотрела на нее и думала: когда же, когда же она достанет пистолет и направит на меня? Из разговора Коли с этой сучкой я поняла, что ее пистолет должен находиться в дорожной сумке, где лежат ее ночная рубашка и разные мелочи, необходимые в дороге, в том числе и термос, но пока Алевтина была в ванной, я все же проверила ее маленькую сумку: а вдруг пистолет там? Хотя вряд ли она осмелилась бы таскаться по Москве с такой опасной и тяжелой штукой. Да, я оказалась права: в сумочке пистолета не было. Значит, она точно выполнила Колины инструкции и пистолет оставался в большой сумке, в квартире. Это было то, что мне требовалось. Теперь, решила я, она никогда не увидит пистолета, разве что за мгновение до того самого момента, когда пожалеет, что вообще связалась со мной! Она вышла из ванной комнаты, и я наблюдала за ней, как она себя поведет, и вообще – как может выглядеть убийца… Она казалась спокойной. Я заметила, что она ярко накрашена и, между прочим, смотрится совсем даже неплохо. Даже посвежевшая какая-то стала, бодрая. Она была похожа на женщину, собирающуюся на долгожданное свидание. На ней была белая новая курточка, нарядный такой красный берет, шарф, даже перчатки красные, в тон крови, еще подумалось мне тогда… А духами-то от нее пахло – как от парфюмерного магазина! Представляешь? Она даже улыбнулась мне! А я думала только об одном: когда же ты вернешься, змея подколодная, чтобы я успела подготовиться к твоему приходу… Она не знала, даже не подозревала, что я о чем-то знаю. Она готовилась к этому дню, как ко дню свадьбы. Но и я тоже готовилась. Ночи не спала, мне было так страшно…

Людмила залпом выпила рюмку водки и занюхала душистым ломтиком черного хлеба.

– …Она ушла. Я открыла ее дорожную сумку и на самом дне нашла то, что искала. Он был завернут в маленькое кухонное полотенце. И вот теперь, когда пистолет оказался у меня, я уже не боялась умереть. Оставшись в квартире, я изучала устройство пистолета, пока не поняла, что он заряжен и готов выстрелить в любую минуту. Я даже представила себе, как мой муж, мой родной Коля, заряжает его, чтобы не случилось осечки, чтобы она, эта гадина, застрелила меня наверняка. Понятное дело, пистолет был с глушителем. Этой сучке очень повезло: хозяйка, у которой мы снимали квартиру, ее не видела. Так получилось, что за квартиру платила я, о том о сем разговаривала с ней тоже я… То есть, если бы Аля меня укокошила, соседка сказала бы в милиции, что я была одна. Вот так!

Если бы ты только знал, как я нервничала, ожидая ее! Просто сходила с ума. Я же еще ни разу никого не убивала. И вдруг слышу – пришла. Тихонько так открыла дверь (я специально оставила ее незапертой), слышу – разувается… Подумала еще тогда: зачем разувается-то? Может, для того, чтобы потом было легче избавиться от следов своих сапог? Затем входит в комнату, лицо злое, красное, смотрит на меня молча, потом, все так же не сводя с меня глаз, опускается на колени перед своей дорожной сумкой, роется там, говоря при этом, что у нее болит голова и ей нужно достать какие-то таблетки, долго роется, уже не смотрит на меня, тяжело так дышит, никак не может найти то, что нужно. Потом, быть может, она все-таки поняла, что произошло. Поднимается с колен и смотрит на меня. Говорит – не нашла, мол, таблетки. Но я-то знаю, что именно она не нашла! И вдруг слышу, как она шипит: «Сука!..» Это я – сука, представляешь? А руки у нее – в перчатках. Чтобы на пистолете не оставить отпечатки пальцев. Но пистолет был уже давно в моих руках, с тех самых пор, как я услышала ее шаги за дверью. И на мне тоже были перчатки. И я выстрелила. Я тоже действовала по инструкции Коли, который говорил тогда ей по телефону: спокойно целься прямо в сердце… Перед тем как выстрелить, я сказала ей что-то очень грубое, но сейчас уже не помню что… Конечно, я для храбрости выпила. Что было потом, тоже помнится смутно… Она упала. И, как мне показалось, со страшным грохотом. Словно не женщина легкая, а стеклянный тяжелый скелет. Рухнула, как разбилась! Я осмотрела ее одежду, мало ли… нашла записку и телефон. И вдруг поняла, с кем она встречалась. Чагин. Знакомая фамилия. Кажется, это какой-то ее родственник. Я не могла не воспользоваться ситуацией, тем более что приблизительно знала, где находится улица, указанная в записке. Пистолет жег мне карман. Я поехала по адресу, поднялась по лестнице и сунула пистолет за батарею, быстро вышла – и все. Теперь я была свободна и, главное, жива… А тот, кто примется искать убийцу, пусть подумает: почему пистолет – именно там? Главное – отвести от себя подозрение. Потом я с почты позвонила домой и сказала своему благоверному, что убила Алевтину, что я все знаю и что он должен всем говорить: мол, я дома. Я припугнула его тем, что записала их телефонный разговор. И он пообещал мне молчание. Я, дура, подумала, что теперь уж он точно в моих руках…

Людмила затянулась сигаретой и выпустила дым в лицо своему безмолвному «гостю».

– Э-эй! Ты как? Живой? Понимаю, тебе не очень-то интересно все это. Но я все-таки дорасскажу. После того как я избавилась от пистолета, я села в машину, отъехала на соседнюю улицу и всю ночь проревела в тачке. За окном шел снег, а мне казалось, что это падает на город сама смерть… Утром я поехала за шубами. Все делала как во сне. Летела по заснеженным улицам, заправлялась бензином, что-то ела по дороге, кажется яблоки… Я до сих пор не понимаю, почему они запланировали убить меня именно в Москве, в той квартире, а не в машине. Но, думаю, для того, чтобы никто не заподозрил Алевтину. Хотя теперь этого никто уже не объяснит. Когда тело Алевтины привезли и Коля узнал о похоронах, я поняла, что проиграла: он не станет молчать, расскажет все… Я знала, что он пьет на складе – один, поминает свою любовь, и ради того, чтобы избавиться от меня, от убийцы своей ненаглядной Али, он способен на все. После кладбища, где я должна была появиться обязательно, тем более что мне важно было, чтобы меня там видели, я вернулась на улицу Рахова; нарисовалась и там, среди поминающих… Потом вышла из квартиры, спустилась, села в машину и поехала на рынок. Уверена, что меня никто не видел. Все сидели за столом и что-то ели, пили, нахваливали селедку, купленную, между прочим, – вдруг оживилась она, – на мои деньги!.. Рынок – совсем рядом, три минуты езды. Я сразу пошла туда, на склад. Шел снег, на рынке уже никого не было – короткий день… Я знала, как пройти туда, чтобы меня никто не увидел. Нашла мужа в подсобке, где он спал, рядом храпел пьяный сторож… И я убила Колю. Просто представила себе, что сжимаю горло гуся. Вот только не спрашивай меня, почему именно гуся… не знаю! Но я не могла допустить, чтобы он, задумавший мое убийство, избавился от меня, засадив за решетку… Вот так. Хочешь знать, что было потом? Я быстро вернулась на улицу Рахова, забрала к себе девчонок с поминок, где все чуть не передрались, и мы напились, расслабились… И я внушила себе, что ничего не знаю – ни кто убил Алевтину, ни кто удушил Колю. Я старалась вести себя как обычно. Даже предлагала им шубы. Мол, похороны похоронами, а жизнь-то продолжается, купите, девочки, шубы по дешевке. И мне тогда было совсем не страшно. Вот только сейчас мне становится не по себе, когда я вспоминаю их обоих – Колю и Алю – и понимаю, что больше никогда не увижу их… Скоро похороны Коли. Но я постараюсь взять себя в руки. А что еще остается делать? Ты все молчишь? А тебе не страшно, черт бы тебя подрал?! Или ты такой же слизняк, как и Коля? Ты боишься меня? И правильно! Уж лучше, чтобы меня боялись, чем я кого-то. И все равно я выиграла, потому что я – живая. А теперь я пойду спать. Потому что я тебя придумала, тебя нет, и мне некого бояться. Завтра я позвоню одной сволочи и попробую найти замену Алевтине, не стану же я в такой мороз торчать на рынке…