– Чтобы вместо одной ржавой котлеты в тарелку клали две?! И ты верила всей этой бредятине?
– Ты еще спроси меня, почему я сама не пришла к ней.
– Почему? Хотя я и так догадываюсь… Твои мужики мешали тебе забрать девочку к себе. Ты испорченная, Ева. Отдай свою дочь мне. Я дам ей образование, выдам замуж за Мюстеджепа, ты видела, как он на нее смотрел? Она красивая девочка, у них все сложится, вот увидишь…
– Наим, да что такое ты говоришь?! Она еще ребенок! А твой брат… Он потерял ее в первый же день, и ты хочешь, чтобы после этого я доверила ему свою дочь?!
– Но доверяла же ты ее интернатам на протяжении всей ее жизни! – закричал на меня Наим. – Вы вернетесь в Москву, ты снова свяжешься с каким-нибудь подонком, а твоя дочь, глядя на тебя, тоже пойдет по такому же пути… Живи со мной, ты будешь мне как жена, я куплю тебе дом, чтобы ты не думала, что я забочусь только о матери своих детей и о детях… Дети уже выросли. Я прощу тебе все, только оставайся…
– Заставишь меня носить платки? – усмехнулась я, зная заранее его реакцию. Наим никогда не заставлял меня носить платки и не склонял меня принять мусульманство, он говорил, что в Коране нет места насилию. И, что самое удивительное, он действительно не хотел видеть меня в скрывающих волосы платках. Я, живя у него, носила открытые платья, спортивные легкие штаны, майки, джинсы, короткие юбки… Да и вообще мне жилось у него хорошо. У него, но не с ним. Я никогда не любила Наима как мужчину. Но только с ним я чувствовала себя защищенной, он заботился обо мне, «смотрел меня», как принято у них говорить в таких случаях…
– Да ходи хоть голая, здесь, кроме Айтен и меня, все равно никого нет.
– А твой брат?
– У него свой дом. На соседней улице. Ему нужна жена, пора уже… И твоя дочь…
Я закрыла ладонями уши.
Он придвинулся ко мне, взял мои руки в свои и поцеловал.
– В бассейн тебя, что ли, бросить или в море… – прошептал он, ласкаясь лицом о мои ладони.
– Зачем?
– Чтобы ты остыла. Чтобы пришла в чувство. Подумай хотя бы о своей дочери. Ведь ты собираешься убить своего любовника… Уверен, Валентина спросит меня, поскольку тебя уже не будет, тебя схватят и бросят в тюрьму, так вот, она все равно появится здесь, Мюстеджеп разыщет ее, и она спросит: «Наим, если она знала, зачем ехала в Стамбул, то почему она взяла с собой меня?»
– Скажешь ей, что мне было страшно, что мне нужна была моя дочь, понимаешь?
– Вы вместе с ней прилетели в Стамбул, забыла, что вы прошли регистрацию на самолет? После того как схватят тебя, ее тоже начнут искать и тоже задержат. Такой судьбы ты хотела для своей дочери?
– Ты обеспечишь ей алиби, Наим. Ради меня. Да пойми же ты наконец, что я не успокоюсь, пока не пристрелю его… Я просто сойду с ума!
– Ты уже сошла с ума. И единственное, что я могу для тебя сделать, это устроить тебе встречу с этим щенком и запугать его до смерти… И его подружку тоже. Хочешь, я сделаю это?
Была ночь, я, пьяная и уставшая, с натянутыми до предела нервами, плачущая, почувствовала себя настолько слабой, что подумала: я не то что пистолет, и сигарету-то в руках едва держу… Да, они испугаются… Вернее, нет, это не то слово. Они будут шокированы, удивлены моим появлением в «Джихан-отеле», но, нацелив на них пистолет, я и минуты так не простою, рухну на колени, уроню пистолет, и тогда Маргарита, розовая голая змея, выскользнув из постели, сама кинется на меня, схватит пистолет и направит на меня… И вот тогда они уже поиздеваются надо мной, потешатся… Так унизят, что я после этого жить не смогу. Да и к Наиму путь будет закрыт. Он не простит мне того, что я не приняла помощи, ослушалась его, повела себя как последняя кретинка…
– Да, Наим, я хочу, чтобы ты сделал это. «Джихан-отель»…
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я встала, чтобы выйти в сад и прийти там в себя. Я не чувствовала своего тела, от водки оно словно онемело, стало бесчувственным. Я боялась, что это же произойдет и с моим сердцем…
Выйдя из дома, я села в плетеное кресло, вдохнула в себя прохладный, настоянный на ароматах сада воздух и попыталась протрезветь… Из распахнутого окна доносились голоса. Я услышала, как Наим, обращаясь к Айтен, жалуется на меня: она думает только о своем любовнике, забыв, что у нее потерялась дочь… Это же Стамбул, здесь можно потеряться на всю жизнь…
И это, к моему стыду, была горькая правда.
Глава 28
Девушку, работающую в отеле, звали Катей. Высокая стройная блондинка в черной короткой юбке и белой блузке. Глядя на меня, она постоянно улыбалась, будто я была ее родственницей, приехавшей погостить к ней в Стамбул.
– Как вижу, что у нас останавливаются русские, всегда захожу, спрашиваю, не нужно ли чего. Я хоть и три года здесь, привыкла, да и муж у меня турок, но все равно своих не забываю, приятно послушать русскую речь…
– Присядь на минутку, – попросила я ее. – Это потрясающе, что ты зашла. Словно сон снится… Ведь я потерялась… Была с одним знакомым на площади, где поют слепые музыканты, неподалеку отсюда, место называется, я запомнила на всю жизнь, Кадыкёй, там еще жареную скумбрию продают…
– Я поняла. И что же, потерялась? Как же так?
– Голова закружилась, я отпустила его руку, а когда все прошло, смотрю, а его нет… Но я знаю, где он живет, у его брата кёшк на самом берегу Босфора…
– Ты даже знаешь, как называются эти богатые дворцы на Босфоре? – Катя лукаво покачала головой. – А этот твой знакомый, видать, не из бедных, раз у него такой брат…
И тут на меня накатило, я вдруг, только что осознав, что прилетела в Стамбул с Евой, которую практически знала всего несколько дней, и оказалась среди неизвестного мне народа, в чужом городе, по-настоящему испугалась и рассказала Кате все, кроме изнасилования и убийства…
– И как ты думаешь, зачем она тебя сюда привезла? – холодноватым тоном спросила меня Катя. – Мамочку твою разыскивать, да? И как это так оказалось, что твоя мать в Стамбуле, именно здесь, где живет покровитель твоей Евы? Что-то тут нечисто, вот что я тебе скажу. И быть может, это судьба твоя, что ты потеряла своего турка на площади… Ты не переживай, мы что-нибудь придумаем. Ты не первая такая девчонка, которой я помогаю. Тебе еще повезло, ты просто потерялась, а вот Таню, она из Рязани, мне пришлось выхаживать после того, как ее продержали два дня на одной квартире… Хорошо, что в сумке она держала ксерокопии паспортов, настоящие-то документы у нее забрали. Мы с ней поехали в посольство, и там ей помогли с документами, я даже деньги дала ей на самолет.
Когда я выплакалась, сразу же пожалела, что раскрылась первой встречной. Точнее, второй. Первая встречная была Ева. После того как я рассказала о ней Кате, мне показалась, что я предала Еву, представила ее этакой злодейкой, хотя она за короткое время успела сделать для меня так много хорошего. А Мюстеджеп? Ведь он произвел на меня такое хорошее впечатление… И зачем я только устроила эту истерику? Поговорили бы с Катей на дежурные темы, да и все. Я взяла бы на всякий случай номер ее телефона, адрес…