Персиковый мед Матильды - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 23

– Томас, прошу тебя, успокойся. Не заводись.

– Хорошо. Но что бы она мне ни сказала, этот вечер мы проведем здесь, в твоей комнате. Иди, милая, прими душ, а я сейчас, – и он, в предвкушении возвращения и того, что за этим последует, еще раз поцеловал Татьяну. – Я скоро. Смотри, не засыпай без меня!

Тяжело вздохнув, Томас двинулся в сторону апартаментов Лоры Бор. Он понятия не имел, о чем пойдет речь. Хотя… Может, она хочет предложить ему долю в бизнесе? Или еще что-нибудь, столь же интересное?

Он остановился перед дверью и постучал. Послышался женский голос:

– Войдите!

Томас открыл дверь и вошел в необычайно просторную и светлую комнату, застланную коврами. Перед ним стояла женщина: высокая, худощавая, затянутая в тугое черное платье с белым кружевным воротником – не тетка, а набитый опилками музейный манекен, изображавший женщину Средневековья. Хотя, возможно, он слишком строг к ней, и это платье в силу своей универсальности никогда не выйдет из моды? Томас с усмешкой подумал, что только пьяному мужчине могут полезть в голову такие идиотские мысли о наряде хозяйки его любовницы.

– Добрый вечер, фрау Лора, – слегка кивнул Томас и опустил тяжелые веки. Он знал, что нравится женщинам, а потому не мог не воспользоваться случаем, чтобы не поиграть с этой перезревшей, высохшей особой в кошки-мышки. Хотя уже спустя минуту он пожалел, что взял такой дружелюбный тон – ничего хорошего эта встреча, как он чувствовал, не предвещала.

– Добрый вечер, Ганс.

– Меня зовут Томас Хард, – твердым голосом отозвался он. – Чем могу служить?

– Вы, мой дорогой…

От этого «мой дорогой» у него свело судорогой челюсть. Ничего себе тетка, да она с ума сошла, раз позволяет себе такой тон!

– Мой дорогой, вы встречаетесь с моей работницей, русской женщиной по имени Татьяна. – Лора Бор подняла на него свои тусклые, словно эмалевые, бесцветные глаза и нервно сжала губы. – Так вот, эта женщина служит у меня уже три года.

– Сколько-сколько? – так же нервно хохотнул он.

– Она служит у меня уже три года и еще ни разу не позволила себе оставить ночевать мужчину в своей комнате. Так… Стоп! Не перебивайте меня! Вы нарушили внутренний распорядок замка, оставшись у нее этой ночью. Бедная женщина влюбилась в вас и совершенно потеряла голову. И вы, недостойный человек, воспользовались этим обстоятельством и гнусно надругались над ней! Вы опозорили ее перед лицом всего нашего небольшого персонала. Теперь они будут косо смотреть на несчастную русскую! Вы что же думаете – раз она приехала сюда на заработки из России и, по большому счету, бесправна, находится в зависимости от своих работодателей, то с ней можно поступать таким образом?

Томас слушал ее, не перебивая, чувствуя, что за всей этой речью кроется какой-то умысел, подвох. Вот только зачем Лора все это выдумала?

И тут, когда в дверях показалась тоненькая фигурка девушки в переднике, он вдруг понял, что весь этот концерт дается для ее ушей. Кто она – кухарка или горничная? Она явно не случайно пришла в комнату своей хозяйки, вероятно, ее тоже вызвали. Но к чему Лоре слушатели? Свидетели этого унизительного для него разговора? Он понимал, что надо уходить, и чем скорее, тем лучше.

Молча развернувшись, он уже сделал несколько шагов в сторону двери, всем своим видом демонстрируя решимость прекратить этот гнусный спектакль, как вдруг услышал визг Лоры Бор:

– И вы после всего, что обещали Татьяне, хотите просто взять и уйти?! И оставить ее с младенцем на руках? Или вы, быть может, не знаете, что она ждет ребенка?

Томас взглянул в испуганное личико случайной свидетельницы, кухарки или горничной, которая тоже всем своим видом показывала, что она хочет уйти и все эти слова, произнесенные хозяйкой, предназначены не для ее ушей, как Лора вдруг обратилась к ней:

– А ты, Катарина, стой и слушай, тебе это полезно! Вот что бывает с женщинами, которые так доверяют разным проходимцам!

– Послушайте, это уже слишком! Да, у меня были… отношения с вашей работницей, но это касается только нас двоих, и никто не вправе совать в это свой нос, даже вы. Да Татьяне вообще не нужна эта работа, она уже устала драить ваши лестницы, чистить ковры и мыть окна! – вспылил Томас.

– Замолчите! Вы уже все сказали! Татьяна – порядочная женщина, и я на правах человека, приютившего ее, не позволю кому бы то ни было портить ее репутацию.

Он понимал, что Татьяна ждет его. Если он сейчас уйдет, то причинит ей боль. Но, с другой стороны, Томас не желал, чтобы его желание поговорить с Татьяной было воспринято Лорой Бор как следствие ее хамской беседы с ним, чудовищного инструктажа – мол, иди, дорогой, и женись на моей служанке! Ему, Томасу Харду, никогда никто не указывал, как следует поступить. Да он и сам собирался предложить Татьяне жить с ним – он хотел этого. Но откуда взялась эта беременность? Да и какая вообще может быть беременность у сорокалетней женщины? К чему им сейчас ребенок?

Он бросился вон, решив, что позвонит Татьяне из машины и скажет, что больше ноги его не будет в замке. Он поговорит с ней в нейтральном месте. Хотя бы сегодня, часов в восемь-девять вечера, в «Красной башне».

– Так опозорить женщину! – доносилось до его слуха еще какое-то время и воспринималось им, словно удары. – Негодяй! Как попользоваться женщиной, так пожалуйста, а как жениться… Слышишь, Катарина?! Он не подумал, как ей теперь после всего этого жить! Это же стыдно, стыдно!

Томас выбежал из замка, сел в машину и, понимая, что рискует быть задержанным полицией, поехал в сторону Раушенбурга, в «Красную башню». Оттуда он, если повезет и его не лишат прав, вызовет такси и вернется в Мюнхен. Но перед этим непременно позвонит Татьяне.

Он не знал, что Лора Бор еще довольно долго кричала что-то оскорбительное и унизительное ему вслед, глядя в лицо ничего не понимающей кухарки Катарины. Время от времени Лора делала паузу и прислушивалась, словно ожидая – Томас через минуту вернется, чтобы ответить ей, либо появится сама Татьяна, услышавшая ее крики. Она не может не отреагировать, не прийти, чтобы узнать, в чем же дело. Но Томас уже катил в Раушенбург, а Татьяна, сморенная сытной едой и крепкой выпивкой, уснула, так и не дождавшись возвращения своего любовника. Причем она даже не успела раздеться и лежала на кровати, разметавшись во сне, в платье своей хозяйки, даже не подозревая, что творится вокруг. Когда в ее комнату заглянул Михаэль, она спала мертвецким сном здоровой подвыпившей женщины. Она, понятное дело, не почувствовала, что он подошел к ней, боязливо протянул руку и сразу же отдернул ее. Затем он сделал еще одну попытку: взял ее за кисть и дернул. Она вновь никак не отреагировала, и он, осмелев, приложил ухо к ее груди, чтобы послушать, бьется ли сердце. Ему показалось, что оно замерло. Он пулей вылетел из комнаты и помчался к матери – доложить, что русская умерла.

Когда он ворвался к ней, то застал Катарину, которая, выслушав наконец до конца вопли хозяйки, спросила, зачем она ее вызывала.