Они вернулись в Москву, Оскар вложил немалые деньги в ремонт большой, но сильно запущенной панаринской квартиры, купил мебель и, сильно переживая, что не уживется с Кларой и Виктором под одной крышей, постепенно переехал туда с минимумом вещей, компьютером и коллекцией настольных книг. Для окружающих, однако, он по-прежнему жил у себя, в своей собственной квартире в старом доме в Брюсовом переулке, где изредка принимал гостей, преимущественно своих коллег по работе или пациенток, желающих поближе познакомиться со своим доктором в более камерной обстановке, и где, как правило, он и получал от них свои скромные гонорары.
Понятное дело, что постоянное присутствие рядом Клары и ее мужа сильно отравляло жизнь Оскара и вносило в его отношения с Ритой элемент пошлости и какой-то болотной затхлости. Все эти утренние сборы на работу и в школу, когда приходилось подолгу дожидаться своей очереди в ванную или туалет, скомканные и торопливые завтраки с молочными кашами и жирной ветчиной, обмен взглядами, любопытными, с одной стороны, и прячущимися – с другой, обильные и долгие ужины с непременными котлетами и картофельным пюре, во время которых доктору Араме приходилось поддерживать разговор, и много чего другого, омерзительного по причине сомнительности самого пребывания Оскара в этом доме, – все это не могло не отразиться на Рите. Все понимающая и тонко чувствующая фальшь со стороны заботливых до патологии родителей, она стала пленницей в собственном же доме и практически не выходила из своей комнаты. Оскар все чаще и чаще стал привозить ее к себе. Обычно они садились в машину под покровом ночи, и он вез свою маленькую жену в Брюсов переулок, чувствуя себя чуть ли не растлителем, преступником. У Оскара дома Рите нравилось все. И просторные, чистые комнаты со свежим кондиционированным воздухом, и хорошая классическая музыка, которая начинала звучать, едва Арама переступал порог своего холостяцкого жилища, и даже сам Оскар, который на своей территории словно преображался и превращался совершенно в другого человека с открытым взглядом, открытой улыбкой и распахнутым сердцем. Случалось так, что, не успев приготовить домашнее задание дома, Рита занималась за письменным столом Арамы и даже просила его помочь ей по химии или геометрии. «У тебя полностью отсутствует пространственное мышление», – говорил ей Оскар, на сырых картофелинах объясняя ей правила сечения, в то время как Рита сидела у него на коленях и на ней, кроме маленьких коралловых бус, не было ничего. Ради таких вот блаженных часов, проведенных в тишине, где не было места чужим голосам и запахам, Арама с Ритой и терпели последние месяцы своего проживания вместе с ее родителями. Когда же ей исполнилось шестнадцать, Оскар, воспользовавшись своими связями, довольно быстро получил разрешение местной управы на брак, после чего была сыграна свадьба, и молодые на месяц отправились в Египет.
… Доктор Арама уснул в своем кресле лишь под утро, так и не дождавшись звонка. Записка, написанная рукой его жены и продиктованная ей мерзавцем Амфиараем (он словно слышал его голос и даже видел его, тискающего его ненаглядную Риту где-нибудь в подъезде или в прихожей ащепкинской квартиры, мечтая поскорее умыкнуть ее, но прежде решив предусмотрительно запастись этим сомнительным документом), валялась рядом на полу.
Глава 11. Ночной звонок в загородном доме
Молодое тело Рая, его непохожесть во всем на Оскара, его резкость и ласковость, категоричность и бешеный темперамент поначалу оглушили Риту, не привыкшую к таким бурным отношениям с мужчиной, а потому превратили неделю добровольного плена в загородном доме своего молодого любовника в испытание. У нее было не так уж и много времени на осознание того, что с ней происходит. Она уединялась лишь, когда Амфиарай спал. Я должна проснуться, так больше не может продолжаться, ведь Оскар там сходит с ума, я должна ему хотя бы позвонить и успокоить, что я жива… И она говорила об этом проснувшемуся Амфиараю, но в ответ слышала каждый раз одно и то же: я оставил ему записку, он все понял, он знает, что ты со мной… Но откуда ему знать, где она и с кем ушла? Записка – пустяк, она не может остановить такого дотошного и педантичного человека, как ее муж. Он непременно станет ее разыскивать, обратится в милицию, и ее, Риту Араму, будут искать, вернее, начали искать уже спустя три дня после ее исчезновения. Если не раньше. И если Оскар был внимательным, а он всегда внимателен, особенно если речь идет об его Рите, то он не мог не заметить, что она вышла из гостиной Ащепковых вместе с Амфиараем. К тому же они и выпали из поля его зрения как бы вместе. И если учесть, что почти все общество, собравшееся на ту злосчастную вечеринку к Вере, состояло из друзей, приятелей и знакомых Лени, то первый, к кому обратится Оскар с вопросом, кто такой Амфиарай и где его можно найти, будет именно он. С другой стороны, Оскар больше всего на свете боится показать себя в невыгодном свете, это его жизненное кредо. И он, чтобы не унижаться, выпытывая у Лени адрес Амфиарая, будет до последнего пытаться разыскать его сам. Хотя возможен и другой вариант: Оскар, потрясенный исчезновением жены, забудет о своих дурацких принципах и бросится к Лене, умоляя его чуть ли не на коленях помочь ему найти этого проклятого грека или ассирийца…
Вечером шестого дня воскрес сотовый телефон, который считался умершим. И Рита поняла, что ее обманули, что Рай просто не хотел, чтобы она звонила Оскару, и поэтому что-то сделал с телефоном, возможно даже, просто вынул батарейку. Она видела, как это смуглое животное, не стесняющееся своей наготы, с полотенцем на плечах скрылось в обнимку с телефоном в соседней комнате и там довольно долго разговаривало с кем-то. После чего Амфиарай вернулся с довольной улыбкой на лице, подошел к примостившейся на краешке софы Рите, встал перед ней на колени и сказал, что у него для нее есть сюрприз.
– Рай, мне не до сюрпризов, отвези меня домой… Я устала, я боюсь, я сама не знаю, что со мной…
– Я люблю тебя, и ничего не бойся. У меня большая квартира на Варварке, туда я тебя сегодня и отвезу. Но прежде, – и он обнял ее бедра, обвился вокруг них виноградной лозой, поцеловав едва заметный шрам на левом колене, – мы заедем с тобой в одно волшебное место, где я так люблю бывать и где будешь бывать теперь и ты…
– Мне нужно собираться? Что мне делать? – Она несколько растерялась. Мысль о том, что они поедут на машине, из которой она постарается выскользнуть, добраться до дома и броситься в ноги Оскару, согревала ее и придавала сил. Главное, чтобы он ничего не заметил.
– Собираться? Нет, за тебя это сделают другие люди. Ты должна просто жить и ни о чем не задумываться. Только ты не думай, что я буду для тебя таким же цербером, как и твой муж…
– Он не цербер, – вырвалось у нее.
– Все равно, насколько я знаю, он взял тебя совсем девчонкой и превратил в свою наложницу, попросту говоря, купил тебя у твоих же родителей…
Рита почувствовала, что ей стало трудно дышать. Амфиарай знал историю их раннего скоропалительного брака, а это могло означать только одно: он заинтересовался ею прежде, чем они встретились у Ащепковых.
– Скажи, откуда тебе все известно обо мне? И почему ты выбрал именно меня?