Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах - читать онлайн книгу. Автор: Светозар Чернов cтр.№ 60

— Я читала, что многоженство принято среди варварских народов Востока, мисс Пенелопа, — сказала она. — Например, у турок.

— То-то он все про гаремы да про султанов сегодня намекал, — злорадно потер руки доктор Смит. — Да, ты уж сыскала себе женишка, доченька!

— Вас не спрашивала, — огрызнулась Пенелопа.

— Видела бы тебя твоя покойная мать…

— Моя мать тридцать лет назад тоже нашла себе женишка, такого, что не позавидуешь.

— Это ты о своем отце, мерзавка?!

Пенелопа демонстративно отвернулась от отца и сказала поляку со скрытым сарказмом в голосе:

— Стивен, когда приедешь в Париж, пришли мне телеграмму, что у тебя все в порядке. А если тебя сразу пошлют в Сибирь, сделай это прежде, чем доедешь до этого, как его…

— До Омолоя, душенька, — улыбнулся Фаберовский.

— Прощай, мой милый, передавай привет мистеру Гурину.

— А как же мое письмо?! — встрепенулась Эстер, но ее тут же прервал грозный окрик мужа:

— Я тебе покажу письмо!

— Скажи мистеру Гурину, — сказала Пенелопа, — что не только у вас в России, но и у нас в Англии встречаются такие ненормальные, как он, чему примером мой отец со своей женой, его чудесные коллеги и я сама, связавшаяся с тобою и с ним.

1 октября

Мысль о возможной ловушке не оставляла Фаберовского до самого Кале. Поэтому, взяв билет до Парижа, он сошел с поезда минут за пятнадцать до Северного вокзала, в Сен-Дени, сделав вид, что ему интересна знаменитая базилика с гробницами французских королей. На самом деле он сел там на конно-железную дорогу и за пятьдесят сантимов добрался до Парижа, где поселился в большом многоэтажном отеле «Ливерпуль» на улице Кастильон, облюбованном англичанами. Здесь он за пять франков снял на день номер и оставил там свой саквояж.

Почти целый день он потратил на то, чтобы разузнать парижский адрес Джевецкого, изобретателя подводной лодки, которую им придется использовать. Когда уже в сумерках поляк позвонил наконец в дверь дома Джевецкого, прислуга сообщила, что мсье Джевецкий уехал обедать на Эйфелеву башню.

Теперь уже сам Бог повелевал ему поехать к этой пресловутой башне и сразу встретиться и с Владимировым, если тот там вообще появлялся, и с Джевецким. Добравшись до Военной школы, он прошел к Марсову полю, но не направился прямо к башне, а сперва осмотрел ее со стороны, стоя у опустевшего огромного Промышленного павильона прошлогодней Международной выставки.

Гигантская рыже-красная ажурная железная башня, освещенная белыми матовыми лампионами на всех своих трех этажах, монументально стояла на берегу Сены напротив Иенского моста четырьмя слоновыми ногами, вознося свою вершину ввысь на триста метров. С фонаря башни ночной мрак над Марсовым полем разгонял мощный луч друммондова света. Светляками ползали по башне вверх-вниз между этажами подъемные машины. Между ног башни в центре роскошного цветника бил фонтан, струи которого подсвечивались разноцветными огнями.

В парке оркестр играл вальс Вальдтейфеля, и Фаберовский пошел по дорожке на его звук, внимательно вглядываясь в лица гулявших. От оркестра он повернул к башне и обошел ее кругом, но Артемия Ивановича не разглядел. Он решил, что либо его тут никогда и не было, либо он уже покинул свой пост, как где-то за спиной услышал знакомый голос, требовательно просивший на смеси языков:

— Ун ситуасьон десеспере… Нужда и лишения…. Плиз, мэм… Подайте нищему агенту русской заграничной агентуры в Париже!

Фаберовский обернулся и увидел фигуру Владимирова, который донимал какую-то пожилую английскую пару — грузного джентльмена с седыми бакенбардами в тяжелом пальто-честерфилде с пелериной и его супругу, тощую высохшую старуху с надменным лицом. Артемий Иванович еще не освоил все богатство нищенских приемов, поэтому он ходил за одним и тем же человеком и беспрестанно канючил, пока его не прогоняли палкой прочь либо не давали десять-пятнадцать сантимов. Было очевидно, что Владимиров действительно находится в нужде.

— Пан Артемий! — окликнул его Фаберовский. — Может быть, нищий агент охранки соизволит обратить на меня свое благосклонное внимание?

— Пошел к черту! — огрызнулся Владимиров.

Внезапно его осенило, котелок выпал у него из рук и с трудом собранные монетки раскатились по желтой дорожке. Артемий Иванович бросился на шею не готовому к такому бурному изъявлению чувств поляку и они оба рухнули в цветник.

— Сумасшедшие французы! — неодобрительно покачал седой головой в цилиндре пожилой джентльмен и постучал пальцем по виску. — Нажрутся лягушек с улитками, а потом вон что вытворяют.

— Как ты здесь оказался, Степан? — спросил Артемий Иванович, когда они с Фаберовским выбрались из поломанных цветов. — Ну, у тебя и нюх. Найти меня в Париже в единственно возможном месте!

— Я читал телеграмму пана Артемия, — растерянно сказал поляк и вновь всплыли в мозгу мысли о подстроенной Рачковским ловушке.

— Ах, да! Но я ни в чем не виноват. Она пошла купаться и стала тонуть. Я не мог остаться в стороне и спокойно смотреть, как она тонет. Поэтому я бросился на помощь.

Фаберовский перевел дух. Он уже отвык от своеобразной логики и быстрых переходов в мыслях Артемия Ивановича, которые скакали у того в голове, как блохи.

— Сколько мне известно, пан сам не умеет плавать, — заметил поляк. — Почему тогда Шарлотту де Бельфор нашли на берегу?

— Я не знаю, — ответил Артемий Иванович, подбирая с дорожки монетки и складывая их обратно в котелок. — Я стал тонуть и хвататься за что попало. Потом я ухватился за что-то подо мною, что плыло к берегу. Когда я очухался, я увидел, что она лежит бездыханной лицом в воде рядом со мною у самого берега. И я вытащил ее из воды.

— Газеты писали о страшных увечьях.

— Я только делал ей искусственное дыхание, как учили в гимназии.

— И как же это, пан, выглядело?

— Встать коленями на грудь и надавить со всей силы на шею руками, пока вода горлом не пойдет.

— Понятно, — Фаберовский вдруг понял, что два года назад за спиной у его невесты во время их совместного с Артемием Ивановичем купания в Серпентайне стояла в образе Владимирова сама Смерть с уже занесенной косой. Он похлопал Владимирова по спине. — Пан Артемий настоящий бич Божий. Просто русский Аттила какой-то!

— Черт возьми! — воскликнул Артемий Иванович. — В последнее время я слышу столько комплиментов, что страшно становится. И Рачковский хвалил, и мадам де Бельфор хвалила, теперь ты, Степан, хвалишь. Уж лучше бы ты меня поленом хватил.

— Где я тебе, пан Артемий, тут в Париже полено возьму? Но с башни я тебя сброшу в случае чего, за мной дело не станет. Пошли до касс, нам нужно будет встретиться на башне с одним человеком. Кстати, что ты там говорил насчет похвал от пана Рачковского?