Дневники принцессы - читать онлайн книгу. Автор: Мэг Кэбот cтр.№ 10

Моя мама не такая, она ВСЕГДА проверяет. Поэтому я понимала, что было несправедливо убегать вот так и заставлять маму беспокоиться. Что думает папа, меня тогда мало волновало, в то время я его почти ненавидела. Мне просто нужно было некоторое время побыть одной. Я хочу сказать, что, если ты вдруг узнаешь, что ты принцесса, к этому нужно еще как-то привыкнуть. Наверное, кому-то из девчонок это могло бы понравиться, но только не мне. Меня всякие девчоночьи штучки никогда особенно не привлекали, ну, знаете, всякие там колготки в сеточку, макияж и все такое. То есть я, конечно, могу краситься и наряжаться, если нужно, но предпочитаю обходиться без этого. Я этого терпеть не могу.

Короче говоря, не знаю, как это получилось, но ноги как будто сами знали, куда меня нести, и через некоторое время я очутилась в зоопарке. Мне нравится зоопарк Центрального парка, с самого детства нравится. Он куда лучше, чем в Бронксе, потому что он такой маленький, уютный и животные здесь гораздо дружелюбнее, особенно тюлени и белые медведи. Я люблю белых медведей. В зоопарке Центрального парка есть один белый медведь, который целыми днями только и делает, что плавает на спине. Честное слово! Про него однажды говорили в новостях, потому что зоопсихолог забеспокоился, что этот медведь переживает слишком большой стресс. Должно быть, ужасно противно, когда на тебя целыми днями глазеют люди. Но потом ему купили какие-то игрушки, и он поправился. Он просто сидит себе спокойненько в своем вольере – в Центральном парке у зверей нет клеток, у них вольеры – и наблюдает за тем, как вы за ним наблюдаете. Иногда он держит мячик. Мне нравится этот медведь.

И вот, после того как я отдала пару долларов за вход – этот зоопарк хорош еще тем, что он дешевый, – я ненадолго зашла навестить белого медведя. Судя по всему, он чувствует себя хорошо. Гораздо лучше, чем я на тот момент. Я хочу сказать, что ему-то его папа не сообщил, что он оказался наследником трона какого-нибудь государства. Интересно, откуда привезли этого белого медведя? Надеюсь, что из Исландии.

Через некоторое время возле белого медведя собралось слишком много народу, и я ушла в домик пингвина. Здесь интересно, хотя плоховато пахнет. В домике есть такие окошечки, которые выходят под воду, через них можно смотреть, как пингвины плавают, скользят по камнями и вообще развлекаются по-своему, по-пингвиньи. Малыши прикладывают ладони к стеклу и, когда пингвин подплывает к окошку, начинают визжать. Меня это ужасно раздражает. Но зато здесь есть скамейка, на которой можно посидеть, и я сейчас на ней сижу и пишу вот это. К запаху довольно быстро привыкаешь и перестаешь его замечать. Наверное, привыкнуть можно ко всему.

Господи, неужели я правда это написала? Самой не верится. К тому, что я – принцесса Амелия Ренальдо, я НИКОГДА не привыкну! Я даже не знаю, кто это такая! Звучит, как название какой-нибудь дурацкой линии косметики, а еще похоже на имя какой-нибудь героини диснеевского мультика, которую в детстве похитили, или она потеряла память и только что пришла в себя, или еще что-нибудь в этом роде. Что же мне делать? Ну не могу я переехать в Дженовию, просто не могу! Кто тогда присмотрит за Толстым Луи? Мама точно не сможет, она и сама-то поесть забывает, что говорить о том, чтобы покормить кота.

Мне наверняка не разрешат держать кота во дворце. Во всяком случае, такого кота, как Толстый Луи, который весит двадцать пять фунтов и жрет носки. Он там всех придворных дам перепугает.

Господи, что же делать, что делать?

Если об этом узнает Лана Уайнбергер, мне конец.

Я, конечно, не могла прятаться в домике пингвина до бесконечности. В конце концов они выключили свет и сказали, что зоопарк закрывается. Я убрала дневник и вышла вместе с остальными посетителями. Потом я села в автобус и поехала домой. Я не сомневалась, что дома меня ждет большой нагоняй от мамы, но я никак не ожидала, что мне достанется от обоих родителей одновременно. И это был только первый сюрприз.

– Где вы были, юная леди? – спросила мама.

Она сидела за кухонным столом вместе с папой, между ними стоял телефон.

Папа одновременно с ней сказал:

– Мы чуть с ума не сошли от беспокойства!

Я приготовилась к большой головомойке, но они только хотели знать, все ли со мной в порядке. Я заверила, что все нормально, и извинилась, что повела себя, как Дженнифер Лав Хьюит. Мне, говорю, просто нужно было побыть одной.

Я очень боялась, что они начнут меня пилить, но, как ни странно, они не начали. Мама даже хотела накормить меня китайской лапшой, но я не стала есть, потому что она была с ароматом говядины.

Тогда папа предложил послать водителя в японский ресторан за суши, но я ему сказала:

– Честное слово, папа, мне ничего не нужно, я хочу только спать.

Тогда мама стала щупать мой лоб и все такое, как будто я заболела. От этого я чуть снова не разревелась. Папа, видать, понял это по лицу, наверное, в «Плазе» у меня был такой же вид, потому что он вдруг сказал:

– Хелен, оставь ее в покое.

Как ни странно, мама послушалась. Поэтому я пошла в свою ванную, закрыла за собой дверь и долго-долго лежала в горячей воде с пеной. Потом я надела свою любимую пижаму, красную фланелевую, нашла Толстого Луи (он прятался под диваном в японском стиле, потому что недолюбливает моего папу) и легла спать.

Пока я еще не уснула, мне было слышно, как папа с мамой долго-долго разговаривали на кухне. Папа ворчал басом, как будто где-то далеко гремел гром, а еще его голос немного напомнил мне голос капитана Пикарда из фильма «Стар Трек: следующее поколение». У папы вообще много общего с капитаном Пикардом. Он тоже белый, лысый и должен править небольшим государством. Вот только капитан Пикард к концу каждой серии благополучно решает все проблемы, и все кончается хорошо. А я очень сомневаюсь, что папа решит все мои проблемы и все кончится хорошо.

Сегодня утром, когда я проснулась, за окном ворковали голуби. Они живут на пожарной лестнице возле моего окошка. На подоконнике сидел Толстый Луи и наблюдал за ними, вернее, сидела та его часть, которая умещается на подоконнике. Светило солнце, и я даже встала вовремя, а не засыпала и просыпалась снова сто раз, как бывает. Я приняла душ, нашла на дне шкафа не слишком помятую блузку и даже сумела расчесать волосы так, что они стали выглядеть более или менее приемлемо. Настроение у меня было отличное. Сегодня пятница. Пятница! Мой самый любимый день, не считая субботы и воскресенья. Пятница означает, что впереди два замечательных дня, когда можно будет расслабиться, – два дня без единого урока алгебры!

Потом я спустилась в кухню. Из окна в потолке лился розовый свет, мама стояла прямо под ним в своем лучшем розовом кимоно и готовила французские тосты с яичным порошком вместо натуральных яиц. Я больше не отказываюсь от молока и яиц, потому что узнала, что яйца не оплодотворены и из них все равно никогда бы не вылупились маленькие цыплятки. Я уже собралась поблагодарить маму за то, что она так внимательна, но тут услышала шорох. Оказывается, за обеденным столом (вообще-то это просто стол, поскольку у нас нет столовой, но неважно) сидит папа и читает «Нью-Йорк таймс». Папа был в костюме. В костюме! Это в семь часов утра!