Цветы абсолютного зла - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 40

– А как же Крымов?

– А как же я? – Она пожала плечами. – Ему все равно, где я, что со мной, так почему же я должна не спать ночами, представляя его в объятиях какой-нибудь американской, французской или немецкой шлюхи? Он всегда был таким, уж тебе ли не знать… Он всегда жил своей жизнью и никого не подпускал к себе близко.

– Но ведь вы же так любили друг друга. Ты уедешь, а вдруг он начнет тебя разыскивать?

– Да я сама ему позвоню и обо всем расскажу.

– Ты не боишься за Патрика?

– Крымов – не убийца, он не станет стрелять в него из ревности. Может, он даже вздохнет с облегчением, узнав, какой груз свалился с его плеч… Он не семейный человек. Но он такой, какой есть… Игорь, ты извини, но у меня нет сил даже говорить. Думаю, что завтра или послезавтра, в зависимости от того, когда у нас на руках будут билеты, вы с Женей приедете ко мне, и мы устроим прощальный ужин.

– И ты уедешь насовсем?

– Разве я куда-нибудь когда-нибудь уезжала насовсем? Я очень постоянна в своем непостоянстве, ты же сам знаешь…

Седьмого марта, в час ночи, с трапа самолета сошел мужчина с охапкой роз в руках и большой дорожной сумкой. Желтое такси весело подмигнуло ему, едва он миновал стеклянные двери и вышел из здания аэропорта на свежий воздух; закинув сумку и букет на заднее сиденье, он сел рядом с шофером, не переставая поражаться необъятным формам толстяка-таксиста, и сказал, куда его отвезти.

– Понял, – сказал таксист. – Вы не возражаете, если я сделаю музыку погромче?

– Нет, пожалуйста… Я все равно не хочу спать, так хоть музыку послушаю…

Сначала они ехали молча, потом перебросились парой фраз, и разговор потек легкий, интересный, даже веселый.

– Правда, мы, мужики, Восьмого марта ведем себя как форменные идиоты, – говорил таксист, давя на газ и радуясь тому, что машина почти летит по сухой, безопасной трассе навстречу загородным перелескам, полям. – Моем посуду, стираем, дарим цветы, как будто это нельзя сделать в любой другой обычный день? Я вот, к примеру, честно признаюсь, что мне как-то стыдно нести в руках цветы. Я даже не знаю, как их правильно держать. Несу их, как веник.

– Ну это ты брось, цветы надо нести как цветы, нежно, гордо, головками вверх.

– Тогда что же это вы ваши розы так небрежно бросили на сиденье? – осторожно спросил таксист и повернул к Крымову круглое розовое лицо, губы его растянулись в улыбке.

– Они, во-первых, совсем свежие, во-вторых, хорошо упакованы, я предупредил в магазине, что мне придется несколько часов везти цветы до дома, так что с ними ничего не случится.

Машина свернула с трассы и запетляла по грунтовой дороге, проехав немного, остановилась перед воротами особняка. Кругом было тихо и очень темно.

– Может, вас подождать? – спросил водитель, когда по выражению лица своего пассажира понял, что тот не уверен, в доме кто есть или нет – ведь не горел даже фонарь на крыльце!

– Да уж, друг, подожди, а то действительно как-то все странно… Идиот, мне надо было дать телеграмму, но хотелось сделать сюрприз жене и дочке…

«Это тот самый муж, что объелся груш… – уже давно догадался таксист, вспоминая свою пассажирку, которую он в начале февраля возил примерно в это же самое время в аэропорт, чтобы встретить друга из Парижа. – Бедолага 5.”

Крымов долго звонил, чтобы ему открыли ворота, но в доме не произошло никакого движения, не загорелось ни одно окно. Тогда он достал связку своих собственных ключей, отпер ворота, прошел по дорожке до крыльца, поднялся по ступенькам, остановился в нерешительности перед дверью, предчувствуя, что и в доме никого не встретит. Постучал на всякий случай в дверь. Тишина. Отпер дверь, нащупал на стене выключатель, вспыхнул свет. Передняя, дальше кухня, он шел и щелкал выключателями… Спальня, детская, столовая, а вот и второй этаж. Все убрано, сложено, холодильник пуст, не считая коробок с соками, молоком и хвостика от ананаса.

…Он не помнил, как запирал дом, ворота. Он мчался в город, к своему лучшему другу. Он еще не знал, что с ним сделает, но был просто уверен, что его жена и дочь сейчас именно там. А где же еще им быть? Не в гостинице же они живут?!

Машина остановилась перед домом, в котором жил Игорь Шубин. Окна его квартиры тоже были темны. Они спят, сукины дети.

– Вот тебе деньги, жди меня до тех пор, пока не загорятся вон те три окна, понял? Если не загорятся, отвезешь меня на другую квартиру.

– Понял, шеф, я подожду.

Крымов поднялся и остановился перед дверью, понимая, что стоит с сумкой и букетом в руках. Ну, форменный идиот. Кому я сейчас буду дарить цветы: жене, которая спит в постели друга? Водевиль, мать ее…

Он позвонил. Затем просто вдавил палец в кнопку звонка и держал так до тех пор, пока не услышал шаги за дверью и раздраженное мужское: «Кто там, какого дьявола?!»

– Шубин, открывай, принимай гостей!

Дверь открылась. Шубин, в одних белых трусах, стоял на пороге своей квартиры, почесывая густую рыжую шерсть на груди. Глаза его щурились от света. Его явно разбудили.

– Ба, Женька! Вот это да!

– Что, не рад? – Улыбка у Крымова получилась кривой, нервной. – Где она?

– Кто?

– Ты что, очумел? Моя жена, вот кто! – Он швырнул сумку на пол, но розы продолжал держать в руках. Он уже представлял себе, как швырнет их сейчас прямо на постель, если не в лицо… ей…

Шубин, не ожидая, что с ним поступят так грубо, буквально отлетел в сторону, Крымов ворвался в квартиру, распахивая перед собой двери…

– Ты думаешь, что она здесь? – Шубин схватил Крымова, вывернул ему назад руку, причинив неожиданно сильную боль. Крымов даже застонал. – Успокойся, ее тут нет и не может быть… Ты напугаешь Женьку…

В спальне вспыхнул свет, и Крымов увидел в постели разбуженную, с испуганным лицом Женю Жукову в ночной рубашке и с растрепанными волосами.

– Мужики, вы чего?

Тут и она узнала Крымова и поняла, что происходит. А ведь они с Шубиным уже сколько раз представляли себе подобную сцену. Юля уехала, так и не позвонив Крымову, но рано или поздно он должен был сюда вернуться, чтобы забрать их. Вот он и прилетел… И подумал, что она здесь! Сердце Жени забилось. Мысль о том, что Шубин был с Земцовой, и без того лишала ее покоя, сейчас же ревность, как тошнота, подкатила к горлу. Ей захотелось плакать.

– Вот черт… Извини… Я прямо-таки спятил… Подумал почему-то, что она тут… – Он посмотрел на Женю и понял, что сморозил глупость. – Извиняй, тезка… Думал, вы все здесь, работаете… Завтра праздник, женский день, я прилетел, взял такси – и за город… А там – пшик, никого… Ну я и сюда… Отпусти руку, больно же…

Шубин отпустил его и отошел в сторону, надел джинсы.