Желтый свитер Пикассо - читать онлайн книгу. Автор: Мария Брикер cтр.№ 21

– Не имею ни малейшего представления, – печально вздохнула Мишель, – я не успела запомнить адрес. В эту хазу мой друг художник, с которым я познакомилась в Интернете, определил меня на постой, чтобы я перекантовалась до выставки. Но я умираю тут и боюсь, до выставки не доживу.

– Так перебирайтесь ко мне. Записывайте адрес, – предложила она.

– Большое спасибо вам, милая моя Алевтина, но я не могу переехать к вам. Во-первых, это неудобно, во-вторых, есть ряд обстоятельств… – Мишель замялась. – Понимаете, Алевтина…

– Послушайте, Мишель, давайте поступим так. Вы сейчас выходите из квартиры на улицу, спрашиваете у прохожих, где вы, и тут же перезваниваете мне. Я беру такси и заезжаю за вами. Посидим где-нибудь, выпьем кофе, и вы мне все расскажете. А потом я покажу вам Москву, как и обещала. Договорились?

– Договорились, я страстно желаю кофе и посмотреть Москву, – искренне обрадовалась Мишель. – Благодарю вас, Алевтина! Надеюсь, своим неожиданным звонком я не оторвала вас от дел?

– Что вы! Я совершенно свободна и в полном вашем распоряжении, – успокоила девушку Аля. – Номер квартиры запишите! – напомнила Алевтина, но мадемуазель Ланж уже отсоединилась.

Ждать звонка пришлось недолго. Мишель вскоре перезвонила и объяснила Алевтине, как ее найти, сообщив номер дома и название улицы. К счастью, от Чистых прудов до высотки на Котельнической набережной, где, как выяснилось, располагалась «клоака», в которую «определили Мишель на постой», даже с пробками ехать было недалеко. Спустя двадцать минут Алечка уже была на месте.

Француженка выглядела уставшей и растерянной. Алечка знала Мишель совсем недолго, но была уверена, что подобное состояние этой яркой эмоциональной девушке совсем несвойственно. Судя по блатным выражениям, которые добавила в свой безупречный лексикон мадемуазель Ланж, ее знакомый по переписке художник оказался криминальным элементом и жлобом. Необходимо было в срочном порядке возродить Мишель к жизни и «погрузить» ее в более привычную среду. Алечка на мгновение задумалась, перебирая в уме приличные московские рестораны, куда не стыдно было бы привести наследницу одной из самых богатых женщин Франции, потом окинула взглядом ее дешевые рваные джинсы, оранжевые кеды и кожаную куртку и, тяжело вздохнув, с грустью отвергла рестораны «Пушкин» и «Годунов». Необходимо было подыскать что-то более неформальное, но достойное, например, кафе «Vogue»… Алечка объективно оценила свой наряд: простенькое твидовое пальтишко в рубчик, высокие ботинки на шнуровке, узкие черные бриджи и ничем не выдающуюся короткую трикотажную кофточку, вспомнила о дядечках – фейс-контролерах при входе – и решила не рисковать.

– На Большую Лубянку! – скомандовала она таксисту, и они двинулись в модное, немного пафосное, но симпатичное итальянское кафе «Скромное обаяние буржуазии».

В машине Мишель стала понемногу приходить в себя и оживилась, с жадностью разглядывая мелькающую за окном Москву. Через Яузский мост от Котельнической выехали на Солянку, мимо образчика екатерининского барокко – церкви Кирилла и Иоанна с синим куполом и шпилем над звонницей, свернули на Бульварное кольцо, на Яузский бульвар, затряслись по трамвайным путям и обогнали трамвайчик, переделанный в трактир «Аннушка». Мишель визжала от восторга, оценив шутку Алевтины, что это тот самый трамвай, который отрезал голову булгаковскому Берлиозу. А далее – Покровский бульвар, желтое здание бывших гренадерских казарм ХVIII века, розовая с белыми колоннами усадьба, построенная Казаковым, площадь Тургенева, усеянная бесчисленными кафешками, узкие переулочки Сретенки… Когда выехали на Большую Лубянку, от прежнего подавленного состояния Мишель не осталось и следа. Вот только у входа в кафе, прочитав название, мадемуазель Ланж вдруг опять на минуту впала в ступор, мрачно процитировала Маяковского и, перед тем как зайти в гостеприимные двери, в легкой панике осмотрелась по сторонам.

Время близилось к обеду, в кафе было довольно многолюдно. Стильно одетые юноши и девушки лениво кушали салат «Цезарь», бизнесмены в деловых костюмах, не прекращая беседовать по сотовым, торопливо поглощали суши и китайский суп. В целом «Скромное обаяние буржуазии» своим меню старалось охватить самые широкие вкусовые пристрастия населения. Желающие калорийно покушать могли отведать изыски итальянской кухни, гурманы и сладкоежки – всласть попить кофейку и слопать восхитительное пирожное на десерт.

Обаятельная и скромная менеджер радушно улыбнулась, ненавязчиво оценила их внешний вид, попросила следовать за ней, провела через зал и подвела к столику в самом дальнем углу кафе, любезно сообщив, что именно здесь, на мягком диванчике, им будет невероятно удобно и комфортно. Алечка села. На диванчике и правда было удобно. Немного смущало, что рядом с диванчиком располагалась высокая барная стойка с уставшим барменом, разрывающимся между кранами с напитками и кофейным аппаратом. Ничего страшного, подумала Алевтина, посмотрела на Мишель и поняла, что у француженки иное мнение.

– Нам этот столик не подходит. Думаю, там нам будет удобнее, – вскинула бровки Мишель, выразительно посмотрела на менеджера и властным жестом указала на столик у окна.

А за окном умирал апрель и начинался май, солнечный и покладистый. Горожане, щурясь на солнце, сбрасывали надоевшие куртки и пальто, подставляли бледные физиономии весенним ласковым лучам, и даже здесь, в центре города, было слышно веселое щебетание охрипших от выхлопных газов птиц.

– Я так и не поняла, надолго ты приехала? – поглядывая через стекло на залитую солнцем улицу и подцепив вилочкой вишенку от десерта, спросила Алевтина.

– Пока что не знаю. Все будет зависеть от того… Даже не представляю, от чего, – усмехнулась Мишель, закуривая сигарету с золотым ободком вокруг фильтра. Больше всего француженку удивило и обрадовало, что в кафе можно курить. Что она и делала постоянно, выкурив за час почти полпачки сигарет и постоянно тираня официантку просьбами немедленно сменить пепельницу после каждого затушенного окурка. Сменив десятую пепельницу, девушка, обслуживающая их столик, крайне любезная вначале, стала смотреть на них волком. Но причина была не только в пепельницах. Официантка, записывая заказ и разглядывая их, неожиданно поинтересовалась: не сестры ли они, и получила вместо ответа гневную тираду о правилах поведения обслуживающего персонала. «А она и правда сноб», – подумала Алевтина, испытывая неловкость перед официанткой. Снобов Алечка органически не переносила, но общаться с мадемуазель Ланж ей по-прежнему было приятно и интересно. Уже через десять минут беседы они легко перешли на «ты», и Мишель открыто выболтала Алевтине все свои сокровенные тайны и переживания. Она рассказала, как некоторое время тому назад, участвуя в очередной вялой дискуссии о смысле и восприятии мира на форуме любимого сайта почитателей постмодернизма, она неожиданно столкнулась с серьезным оппонентом, который своим единственным замечанием буквально втоптал ее в грязь. Человек этот на форуме был новичком, высказывание его Мишель восприняла как провокацию и решила поставить нахала на место. Другого выхода у Мишель не было: на форуме она прописалась уже давно и была среди своих чуть ли не богиней. Ее обожали и ценили за нестандартный подход к любой теме и превосходное знание современной европейской философии. Но образ мыслей этого человека, его суждения, интеллект и напор перебить оказалось не так-то просто. Две недели они с пеной у рта доказывали друг другу свою бесспорную правоту, пока не поняли, что, в сущности, правы оба. В один миг из злейших врагов они превратились в друзей и стали тесно общаться в личной переписке, сохраняя при этом инкогнито. Единственное, что знала о своем друге Мишель: он – художник, живет в России. Он знал о ней не больше: Мишель закончила Сорбонну, факультет изобразительных искусств и искусствоведения, живет во Франции и имеет русские корни. Некий налет тайны и недосказанности страшно заводил обоих. Казалось, они знали друг о друге все и в то же время – ничего конкретного. Но главное – социальный статус, материальное положение – все отошло на второй план, и оголилась душа… И эта душа оказалась настолько близка ей, что Мишель долго не могла поверить, что такое возможно. Удивительным было еще одно странное совпадение: виртуальное имя художника было некоторым образом связано с ее аватарой: он взял в качестве ника имя любимого живописца, а она выбрала в качестве виртуального портрета картину того же великого художника. Это судьба, вдруг подумала Мишель и поняла, что не сможет дальше жить, пока не встретится с этим человеком в реальности. Ведь часто бывает так, что в реальности все оказывается иначе: плоско, пресно и скучно. Вероятно, он думал о том же, и они боялись сделать первый шаг к сближению. Очень долго их возможная встреча вообще не обсуждалась. Но потом все изменилось. Поводом послужила выставка его работ. Для него было очень важно, чтобы она познакомилась с его творчеством. Он предложил взять на себя все расходы, связанные с ее приездом. Она испугалась: если он вдруг узнает ее настоящее имя, станет относиться к ней по-другому, а это было бы преждевременно. Поэтому согласилась с оговоркой, что билет оплатит сама. Договорились, что он встретит ее в аэропорту и отвезет в отель, который забронирует на свое имя. Вся эта затея выглядела как авантюра, впрочем, их виртуальный роман тоже иначе назвать нельзя, но в этом и была вся прелесть.