Утраченная реликвия... - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 27

На соседней картинке был кабинет Льва Григорьевича – не слишком просторный, но обставленный именно так, как, по мнению Валерия, и должен быть обставлен кабинет владельца антикварного магазина. Тяжелая старинная мебель с резными ножками, потемневшие от времени картины, бархатные портьеры с кистями, массивный стальной сейф – тоже старинный, с вычурными медными накладками, мудреным механическим замком и отполированным частыми прикосновениями колесом на дверце, вроде тех, какими оснащают люки на подводных лодках и двери противоатомных убежищ. Валерий мысленно пожал плечами: он впервые видел хозяина заведения, который отважился поставить следящую камеру в собственном кабинете. Похоже, антиквару было нечего скрывать, или он так пекся о собственной безопасности, что выбрал из двух зол наименьшее: дескать, лучше пусть охранник подсмотрит парочку секретов, чем не увидит грабителей…

В кабинете не происходило ничего интересного. Антиквар сидел за огромным, как футбольное поле, письменным столом, в старинном кресле с высокой резной спинкой и внимательно читал какой-то журнал, издалека похожий на каталог. Потом он, не вставая, дотянулся до сейфа, покрутил цифровой диск, с усилием открыл тяжелую стальную дверцу и вынул оттуда какой-то плоский прямоугольный пакет в оберточной бумаге. Валерий заметил, что камера в кабинете установлена с умом: охранник у монитора имел возможность контролировать все пространство кабинета, но при этом не мог разглядеть ни шифра замка на сейфе, ни того, что лежало на столе перед антикваром. Следящая камера не передавала звук, так что секреты антиквара, пожалуй, все-таки были неплохо защищены от нескромных взглядов охраны. Тем более что Лев Григорьевич был уже далеко не молод и оргий у себя в кабинете, наверное, не закатывал, а занимался там своими антикварными делами, пониманию простых смертных недоступными.

Посетители ушли, так ничего и не купив. На выходе молодой человек поддержал свою спутницу под локоток и опасливо обогнул торчавшего у дверей Дракона, вызвав у наблюдавшего за этой сценой Валерия улыбку.

Марина Витальевна по-прежнему читала журнал и таскала из-под прилавка конфеты – одну за другой, одну за другой. Бондарев заметил, что она периодически прикладывает к уголкам глаз скомканный платочек, и снова улыбнулся: повышенная чувствительность, а также любовь к беллетристике и сладкому выдавали в Марине Витальевне старую деву. Ну, пусть не деву (где ее найдешь в наше время, деву-то?) но «закоренелую холостячку».

«Небось, влюблена в своего шефа по уши, – подумал Валерий. – Еще бы ей не влюбиться! Пожилой, интеллигентный, богатый, с виду – настоящий джентльмен, только тросточки с золотым набалдашником не хватает… Чем не жених? А то, что из него, наверное, песок сыплется, так это ей до фонаря, она и сама далеко не девочка…»

Мысли текли лениво и плавно, ни на чем подолгу не задерживаясь. Это было привычное состояние; объекты наблюдения, попадая в поле зрения видеокамеры, переставали восприниматься как живые люди, автоматически превращаясь в персонажей немого черно-белого кино – скучного, бессюжетного. Они могли чудить, как им заблагорассудится, Валерия это не касалось – до тех пор, естественно, пока их чудачества не начинали угрожать безопасности охраняемого объекта. Плоские черно-белые фигурки, копошившиеся на экране, не имели ничего общего со своими живыми прототипами и вели себя совсем не так, как ведут себя люди на глазах у других людей. Вон Дракон, пользуясь тем, что его никто не видит, запустил мизинец в левую ноздрю и орудует им с таким глубокомысленным видом, словно рассчитывает обнаружить там что-то ценное. Так и есть, обнаружил. Вынул, внимательно осмотрел, слизнул с ногтя… Сожрал. Знает ведь, что камера наверняка где-то рядом, – знает, но не помнит, потому и поступает как горилла в клетке… А как там наш работодатель?

Работодатель, как и следовало ожидать, не тратил время на ковыряние в носу. Он давно развернул извлеченный из сейфа пакет и теперь разглядывал его содержимое – то просто так, то через сильную лупу. Насколько мог разглядеть Валерий, это была какая-то доска – икона, наверное. Скорее всего икона, и, судя по тому, как бережно Лев Григорьевич с нею обращался, икона по-настоящему старая и очень ценная. Наверное, это и был тот самый предмет, о котором антиквар говорил, явившись в магазин, недаром же икона хранилась в сейфе, вскрыть который было под силу далеко не каждому медвежатнику.

Вдоволь насладившись созерцанием своего сокровища, антиквар убрал икону обратно в сейф, закурил, снял трубку телефона и набрал чей-то номер. Он долго ждал ответа, а потом еще дольше с кем-то говорил – довольно эмоционально и, судя по выражению лица, раздраженно. Не добившись, по всей видимости, желаемого результата, он швырнул трубку и с крайне недовольным видом откинулся на спинку кресла. Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, после чего он вернулся к разглядыванию каталога. Валерий негромко вздохнул: излишне вспыльчивый и высокомерный антиквар ему не нравился, – и он мечтал поскорее убраться с этого объекта на привычный склад, куда можно было смело приводить Шайтана, – там, на складе, против присутствия обученной собаки никто не возражал и даже наоборот: хозяин немного приплачивал Валерию за то, что тот приходил на дежурство с помощником. У них это называлось «на колбасу» – ну, как официантам или таксистам дают на чай, которого ни те, ни другие не пьют…

Время тянулось медленно, но все-таки шло, не стояло на месте, и в полдень Валерий сменил Дракона на его посту у входной двери. Перед тем как сделать это, он вышел на улицу и с наслаждением, в охотку выкурил сигарету, щурясь на веселое солнышко и слегка поеживаясь на свежем мартовском ветру. Потом его место у крыльца занял Дракон и тоже покурил – торопливо, жадно и без видимого удовольствия, как человек, который наедается впрок просто потому, что позже поесть ему будет негде.

Заняв позицию у входа, Валерий некоторое время осторожно маневрировал, пытаясь стать так, чтобы не составлять единую композицию с закованным в латы чучелом рыцаря. Из этого, увы, ничего не получилось: чтобы окончательно отвязаться от железного болвана, следовало уйти в глубину помещения, откуда входная дверь почти не просматривалась. Бондарев решил, что вредный старикан, хозяин этого заведения, нарочно поставил латы здесь, чтобы поиздеваться над охраной.

Придя к такому выводу, он мысленно плюнул и махнул рукой: каждый развлекается, как умеет. И самоутверждается, между прочим, тоже… Мускулистые амбалы никогда не упускают случая позубоскалить по поводу интеллигентных хлюпиков в очках, а те, в свою очередь, не устают обвинять своих оппонентов в тупости. Редко, очень редко встретишь такого человека, как Филатов, – чтобы и голова работала, и в рыло в случае чего мог бы закатать.

В магазине было тихо, тепло и скучно. Марина Витальевна за кассой шелестела страницами журнала и время от времени тихо, деликатно сморкалась в платочек – видать, роман ей попался чрезвычайно жалостный.

Про несчастную любовь, наверное… И как люди могут читать такую чепуху? Этого Валерий не понимал, хоть убей. Сам он, кроме газет, ничего не читал: газеты, хоть и врали, но все-таки излагали факты, а не выдумки каких-то бездельников, которые высасывают из пальца истории, каких на свете не бывает да и быть не может.