Совершенное тело за 4 часа - читать онлайн книгу. Автор: Тимоти Феррис cтр.№ 88

Фактор стволовых клеток (ФСК), привезенный из Израиля и способствующий выработке клеток крови.

Изготовление плазмы, богатой тромбоцитами.

Инсулиноподобный фактор роста 1 (ИФР-1)

Костный морфогенетический белок 7 (КМБ-7), помогающий взрослым (мезенхимным) стволовым клеткам развиваться в кости и хряще. Вспоминая о нем теперь, я убежден, что это самое опасное вещество из всех, что я испробовал.

Инсулиноподобный фактор роста 1 (ИФР-1). Оказывает анаболическое (способствует наращиванию тканей) воздействие на взрослых и вырабатывается в печени после стимуляции гормоном роста. Один из самых действенных природных активаторов клеточного роста. Кроме того, это дорогой препарат, применяющийся в профессиональном бодибилдинге.

И что же произошло? Конечный результат по прошествии четырех месяцев, согласно вердикту одного из лучших в мире экспертов по позвоночнику, выпускника Гарварда, посмотревшего МРТ-снимки «до» и «после», был таков:

– Не вижу никаких различий.

Может, микроскопические изменения все-таки имелись (цитокины и пр.), но МРТ соответствовала моим болевым ощущениям: никаких изменений не произошло.

Три сеанса лечения обошлись более чем в 7 тысяч долларов и были не только дорогостоящими, но и имели катастрофические последствия. Одна из инъекций в правый локоть вызвала стафилококковую инфекцию, после чего последовала срочная операция в Медицинском центре при университете Калифорнии в Сан-Франциско, затем меня ожидали почти два месяца ограничения движений руки и уплата за лечение более 10 тысяч долларов.

Когда же я связался со спортивным медиком, который нес ответственность за состав инъекций, и попросил 1500 долларов, чтобы покрыть затраты, то получил по электронной почте столь же неортодоксальный ответ, каким было лечение:

Зачем вы вообще тратите время на просьбы, если можете просто взять и заработать еще денег?

Во как.

Выражаясь научно, мой эксперимент завершился полным обломом. Не потому что ОТП, к примеру, неэффективна (я убежден, что она произведет революцию в медицине), а потому, что я не нашел тех людей, которые в состоянии найти ей правильное применение.

Когда ищешь самые новые и эффективные средства, просчеты неизбежны. Каким же образом читателю, не имеющему никакого желания тратить впустую 7–20 тысяч долларов, отсеять шарлатанов и псевдонауку? Наиболее легкий путь – призвать на помощь «подопытного кролика» в человеческом обличии и поручить ему протестировать все предлагаемые средства.

Это и есть моя работа.

Начнем по порядку: какого черта я так издевался над собой?

Все очень просто. За попытки перешагнуть границы дозволенного, которым я посвятил более 15 лет, пришлось платить. А именно: более чем 20 переломами и 20 вывихами, двумя операциями на суставах (плечевом и вот теперь локтевом), а также таким количеством разрывов и растяжений, которых хватило бы на целую жизнь. Десятилетия злоупотреблений доступом к любым специалистам и чрезмерной самоуверенности в занятиях всеми видами спорта, заканчивающимися на «-бординг», превратили меня, по выражению одного ортопеда, в «тридцатилетнего человека в теле шестидесятилетнего».

Диагноз звучал угнетающе и отдавал фатализмом, однако не был редкостью. Мои близкие друзья-мужчины, также в прошлом спортсмены и участники соревнований, дружно начали скрипеть и кряхтеть, перешагнув порог тридцатилетия. Болезненные ощущения вылились в операции, мелкие травмы, полученные на тренировках, доставляли хронические боли, все мы наконец заметили розового слона в тесной комнате и поняли: дальше будет только хуже. Гораздо хуже.

Для меня соломинкой, сломавшей спину верблюда, стал прописанный в 2009 году курс преднизона в больших дозах и эпидуральные инъекции. Все началось с безобидного синдрома сдавления плеча. МРТ не выявила проблем с плечом, зато обнаружила дегенерацию пяти межпозвоночных дисков в шейном отделе.

«Вам придется просто к этому привыкнуть» – такими были заключительные, сопровождаемые неуместной улыбкой слова хирурга, специализирующегося на травмах позвоночника и работавшего с командами НХЛ и НФЛ. Ни один из рекомендованных им препаратов или инъекций не устранил проблему. Все эти средства были не чем иным, как пластырем, скрывающим симптомы и притупляющим ощущения.

На вторые сутки приема преднизона, сильнодействующего иммунодепрессанта, я потратил уйму времени, в растерянности блуждая по району Миссии в Сан-Франциско в поисках машины, припаркованной где-то поблизости час назад. После трехчасовых поисков я наконец сдался и вызвал такси, чтобы не опоздать на назначенную встречу за ужином.

На следующее утро я проснулся весь отекший и помятый и никак не мог вспомнить, с кем ужинал накануне. Это было уже слишком. Если традиционная медицина не в состоянии избавить меня от проблем, пора переходить к более радикальным мерам.

Я намеревался покончить со всеми проблемами сразу.

Если проанализировать конечные результаты тех или иных методик, становится очевидно, что можно избежать значительных затрат, применив описанный ниже подход из четырех этапов. Только если действия первого этапа оказываются неэффективными, надо переходить ко второму, и так далее, вплоть до последнего этапа и последнего средства – хирургического вмешательства.

Этап 1 – Движение: Коррекция осанки и биомеханики посредством специальных движений.

Этап 2 – Процедуры: Устранение ущерба, нанесенного мягким тканям или соединениям, посредством инструментов или ручных манипуляций.

Этап 3 – Медикаменты: Прием медикаментов внутрь – орально, в виде инъекций, и так далее.

Этап 4 – Механическая реконструкция: Хирургическое вмешательство.

Ниже приводится краткий список методов, опробованных в рамках экспериментов для этой книги за пятимесячный период в 2009 году, а также после хирургического восстановления плеча в 2004 году (чем объясняется большинство внутримышечных инъекций). Инъекции вводились наряду с проведениями анализов крови каждые 2–4 недели.

Отчасти на эксперимент меня сподвиг позитивный опыт: я уже знал, на что можно рассчитывать. После операции в 2004 году я применил продуманное сочетание разных видов терапии, которое дало невероятные результаты: мое прооперированное плечо в конце концов превзошло нетравмированное, «здоровое» плечо.

В некоторых случаях можно не только восстановить прежние функции, но и улучшить их – при этом становишься «лучше чем новый». От таких усовершенствований круто меняется вся жизнь.