Безмолвная - читать онлайн книгу. Автор: Райчел Мид cтр.№ 4

Спустя несколько напряженных секунд Шэн пожимает плечами и усмехается, словно все было отличной шуткой.

«Нам пора работать, – говорит он чересчур непринужденно. – Он заслуживает худшего, но сейчас мне некогда. Пошли».

Поставщики, державшие слугу, разжимают руки, и Шэн со своими дружками поворачиваются, чтобы уйти. Заметив меня, Шэн спрашивает:

«Ты идешь?»

«Нам сегодня в другую сторону», – говорю я, кивком указывая на дорожку.

«Как хочешь», – откликается он.

После их ухода Ли Вэй протягивает руку, намереваясь помочь слуге, лицо которого выражает ужас. Паренек пятится, а потом бросается наутек: страх придал ему силы, несмотря на боль. Ли Вэй провожает его взглядом и поворачивается к нам: похоже, удивляясь тому, что мы еще здесь. Заметив наши синие одежды, он отвешивает почтительный поклон в соответствии с нашим высоким статусом, а потом чуть напрягается, разглядев мое лицо.

Это – единственное внешнее проявление его удивления. В остальном он ведет себя идеально уважительно и благопристойно.

«Прошу меня простить, художники, – говорит он. – Я так спешил помочь, что, боюсь, вас толкнул. Надеюсь, я не причинил вам вреда».

Он обращается к нам обеим, но глаза его прикованы ко мне. Его взгляд настолько пронзителен, что у меня такое чувство, будто он может сбить меня с ног. Или, может, это просто то привычное головокружение, которое я всегда ощущала, оказываясь с ним рядом. Не важно: стоя перед ним сейчас, я обнаруживаю, что не в состоянии двигаться или говорить.

Не замечая моего смятения, Чжан Цзин мягко улыбается.

«Ничего страшного. С нами все в порядке».

«Я рад, – говорит он. Уже начав отворачиваться, он замирает. На его лице отражаются любопытство и неуверенность. – Надеюсь, вы не считаете, что мне не следовало помогать этому пареньку».

«Это было хорошо с твоей стороны», – вежливо отвечает Чжан Цзин.

Хотя она ответила за нас обеих, взгляд Ли Вэя задерживается на мне, словно он надеется, что я что-то добавлю. Вот только я не могу. Я так давно не видела его, и это внезапное, неожиданное столкновение застигло меня врасплох. Выждав несколько неловких секунд, Ли Вэй кивает.

«Ну что же. Желаю вам обеим хорошего дня», – говорит он и уходит от нас.

Мы с Чжан Цзин продолжаем свой путь, и мое бешеное сердцебиение постепенно успокаивается.

«Ты там ничего не стала говорить, – замечает она. – Ты его осуждаешь? Считаешь, что он не должен был мешать Шэну и его дружкам продолжить свою месть?»

Я отвечаю не сразу. Чжан Цзин на год меня старше, и мы чуть ли не всю жизнь были неразлучны и всем делились. Однако есть один секрет, который я от нее утаила. Когда мне было шесть, я залезла на старый подгнивший сарай, что наша мать не раз запрещала нам делать. Когда я оказалась на крыше, она провалилась и погребла меня под собой, а поблизости никого не было. Я застряла в развалинах на два часа – испуганная и уверенная в том, что останусь там навсегда.

А потом появился он.

Ли Вэю было всего восемь лет, но он уже начал работать в шахтах полную смену. Когда он пришел ко мне в тот день, он как раз возвращался с работы и весь был покрыт золотистой пылью. В тот момент, когда он протягивал мне руку помощи, закатное солнце упало на него так, что он засиял и заискрился. Уже тогда мое сердце трогало все необычное и прекрасное; я была очарована. Он помог мне выбраться из-под обломков. Его искренняя улыбка и чувство юмора помогли мне преодолеть робость, положив начало дружбе, которая продлилась почти десять лет и со временем стала чем-то гораздо большим…

«Фэй! – окликает меня Чжан Цзин. Она уже сильно удивлена. – С тобой все в порядке?»

Я прогоняю свои воспоминания, избавляясь от ослепительного образа того золотого мальчишки.

«В полном порядке, – вру я. – Я просто не люблю наблюдать такую жестокость».

«Я тоже», – соглашается она.

Мы сворачиваем на тропу, которая намного у́же главной улицы поселка, но здесь достаточно часто ходят пешеходы, так что она хорошо видна и сильно утоптана. Дорога ведет нас вдоль скалистого обрыва, позволяя любоваться великолепными видами окружающих горных вершин. Время достаточно раннее: в воздухе еще висит туман, скрывающий от нас пропасть.

Мы с Чжан Цзин останавливаемся рядом с кипарисом. Теперь, с приходом лета, он стал зеленее и пышнее, чем когда я видела его в прошлый раз. Сердце у меня сжимается из-за того, что я так давно здесь не была. Древний кипарис упрямо цепляется за свой каменистый карниз, широко раскинув ветви и протягивая их к небу.

«Видите, как гордо он стоит, несмотря на такие суровые условия? – нередко говорил нам отец. – Вот какими нам всегда следует быть: сильными и стойкими, несмотря ни на что».

Тогда мы всей семьей ходили гулять, а эта дорожка, ведущая мимо кипариса, была одной из самых любимых. Когда наши родители умерли, мы с Чжан Цзин развеяли их прах именно здесь.

Сейчас мы с ней стоим рядом и ничего не говорим: просто смотрим на открывшуюся перед нами панораму и наслаждаемся легким ветерком, который играет игольчатыми ветками дерева. Краем глаза я замечаю, что она щурится, – даже здесь. Как это ни больно, я вынуждена наконец что-то сказать. Шагнув вперед, я встаю так, чтобы она видела мои руки.

«Когда это началось?»

Она сразу же понимает, что я имею в виду, и с унылым видом отвечает:

«Не знаю. Довольно давно. Несколько месяцев назад. Поначалу все было не так уж страшно – только иногда в глазах туманилось. А теперь туман приходит чаще и становится гуще. Время от времени я прекрасно вижу. А иногда все вокруг настолько размыто и искажено, что я вообще ничего разобрать не могу».

«Все исправится», – уверенно заявляю я.

Она печально качает головой:

«А если нет? А что, если очень скоро я стану такой, как остальные? Если все вообще накроет мрак? – У нее на ресницах дрожат слезы, но она упрямо смаргивает их. – Мне следует уже сейчас признаться Наставникам и отказаться от ученичества. Это было бы честно».

«Нет! – возражаю я. – Так нельзя!»

«Рано или поздно они узнают, – не соглашается она. – Можешь себе представить, какой это будет позор, когда меня вышвырнут на улицу?»

«Нет, – снова говорю я, хотя втайне испуганно признаю, что, возможно, она права. – Ничего не говори. Я и дальше буду тебя прикрывать, и мы придумаем, как это исправить».

«И как же? – Она улыбается мне, ласково, но грустно. – Некоторые вещи не по силам даже тебе, Фэй».

Я отвожу взгляд, боясь, что мои глаза тоже наполнятся слезами из-за того, что я бессильна изменить судьбу сестры.

«Идем, – говорит она. – Нам нельзя опаздывать».

Мы продолжаем путь по идущей вдоль скалы дорожке. У меня тяжело на сердце. Я не собираюсь ей в этом признаваться – но, возможно, я действительно не в состоянии ей помочь. Пусть я могу грезить о невероятных вещах, пусть способна с помощью красок и кистей воплощать мои видения в реальность, но даже я не в силах вернуть само зрение. Эта мысль меня гнетет и терзает, так что я замечаю собравшуюся толпу, только когда мы чуть в нее не врезаемся.