Симон Визенталь. Жизнь и легенды - читать онлайн книгу. Автор: Том Сегев cтр.№ 73

Тем временем Визенталь стал заметной фигурой в «холодной войне».

Ввязавашись в битву за отстаивание позиций Израиля на мировой арене, Визенталь подставил себя под огонь мощных пропагандистских машин стран коммунистического блока. После Шестидневной войны все эти страны, за исключением Румынии, разорвали с Израилем дипломатические отношения, и начался период открытой враждебности.

Визенталь мыслил в исторических категориях; он был склонен относиться к истории в соответствии с ее влиянием на его жизнь. На первый взгляд у него была причина быть благодарным Красной армии, ее командирам и Сталину, пославшему их разрушить нацистскую Германию, но Визенталь не забыл режим подавления, установленный Советами во Львове. Уже в 1953 году он обратился в Лигу по правам человека с протестом против антисемитизма, которым был отмечен последний период сталинского правления.

Он сражался со сталинизмом в свойственной ему манере: подобно тому, как в молодости он рисовал карикатуры на Гитлера, так в 1962 году он опубликовал едкий сборник антикоммунистических анекдотов. Юмор в глазах Визенталя был оружием слабых и угнетенных; это было почти единственное имевшееся в его распоряжении средство защиты от коммунистического зла, идеологического лицемерия, стагнирующей экономики, коррумпированной бюрократии, выродившейся культуры, идиотской пропаганды и унижения человеческого достоинства.

Небольшую часть анекдотов он собрал, но остальные сочинил сам. Откуда известно, что Адам и Ева жили в Советском Союзе? Потому что они были голые и босые, но верили, что живут в раю. В советском концлагере разговаривают три зека. «Почему ты здесь?» – спрашивает первый зек второго. «Потому что в 1939 году я оскорбил товарища Попова. А ты?» – «Потому что в 1943 году я выступил в поддержку товарища Попова». – «А ты почему?» – спрашивают оба третьего зека. «Я – Попов», – отвечает тот.

Никита Хрущев и Джон Кеннеди решают проверить, чья машина быстрее. Кеннеди на «кадиллаке» приезжает первым; Хрущев на «Победе» – намного позже. На следующий день газета «Правда» сообщает, что Хрущеву удалось занять второе место, а Кеннеди – всего лишь предпоследнее. Леонид Брежнев гуляет вдоль китайской границы с козой. По другую сторону границы появляется Мао Цзэдун. «Почему ты гуляешь со свиньей?» – спрашивает он. «Это не свинья, а коза», – отвечает Брежнев. «А ты помолчи, – говорит ему Мао, – я не с тобой разговариваю». Однажды Брежневу надоело выслушивать каждый день критику за то, что в Советском Союзе преследуют евреев. Чтобы мировое сообщество от него отвязалось, он вызвал к себе министра культуры Фурцеву и приказал ей в течение трех месяцев построить тридцать синагог и укомплектовать их тридцатью раввинами. Через три месяца он вызвал ее снова и потребовал отчитаться о результатах. «Синагоги построены, – доложила Фурцева, – но найти людей на должность раввинов я не смогла, потому что все претенденты были евреями».

По словам Визенталя, было продано 65 тысяч экземпляров книги. Большую часть тиража тайно переправили по ту сторону «железного занавеса». Это было вкладом Визенталя в разрушение коммунизма, и он этим гордился, но предпочитал, чтобы его с этой книгой не ассоциировали, и опубликовал ее под псевдонимом «Миша Кукин». Учитывая его связи с американцами, не исключено, что издание книги и ее контрабанду в Восточную Европу финансировали именно они. Визенталь также поддерживал тесные отношения с американскими радиостанциями вроде «Свободной Европы», транслировавшими передачи на страны коммунистического блока. Вместе с тем до Шестидневной войны ему удавалось сохранять полезные связи с некоторыми людьми в странах Восточной Европы и с послами этих стран в Вене, включая посла Советского Союза.

После Шестидневной войны у Визенталя не было сомнений относительно того, чем он должен заниматься. Теперь он сосредоточился на разоблачении нацистских преступников, нашедших прибежище в коммунистических странах.

В сентябре 1968 года Визенталь распространил список бывших нацистов, работающих в ГДР журналистами. По его словам, он сделал это потому, что пресса ГДР публиковала антисемитские нападки на Израиль. В списке было 39 имен. Английский журналист Джонатан Стил все эти имена проверил и обнаружил, что среди них было также несколько человек, которые еще при нацистах успели перейти на сторону коммунистов, а двое из них даже были заочно приговорены нацистскими судами к смертной казни.

Министр юстиции Югославии получил от Визенталя письмо с протестом против предоставления убежища одному из нацистских преступников. Правительство Советского Союза получило от него список имен военных преступников и просьбу предоставить ему материалы об их деятельности. Когда прошел год, а ответ так и не пришел, Визенталь выступил с осуждением. Министру иностранных дел Израиля Аббе Эбану он послал документы, свидетельствовавшие о том, что русские сознательно не спасали евреев в годы Холокоста.

В январе 1970 года Визенталь осудил антисемитизм в Польше. Он опубликовал брошюру с именами высокопоставленных лиц в польском правительстве, которые, по его словам, были антисемитами. Брошюра была разослана в том числе американским сенаторам. Одним из упоминавших в ней людей был заместитель министра культуры Польши Казимир Русинек. У Визенталя были с ним давние счеты: по его словам, именно Русинек был тем человеком, который оскорбил его и даже ударил на следующий день после освобождения Маутхаузена. Через два года Визенталь опубликовал еще один список бывших нацистов, живших в ГДР, – на этот раз сотрудников университетов.

Так Холокост стал частью «холодной войны». Еще больше осложняли ситуацию враждебное отношение Советского Союза и его сателлитов к Израилю и усиление в этих странах антисемитизма. «Поскольку из-за Гитлера и Сталина слово “антисемитизм” стало неприличным, – сказал Визенталь в одном из своих выступлений, – этому слову нашли замену. Сегодня больше не говорят “еврей виноват”; сегодня говорят “сионист виноват”». Как и многие другие видные общественные деятели, Визенталь тоже вел борьбу с угнетением евреев в Советском Союзе и выступал за их право на выезд из страны. Он говорил на эту тему с иностранными послами и делал публичные заявления.

«Холодная война», которая уже в 50-е годы начала мешать юридическому преследованию военных преступников, заставляла Визенталя идти на компромиссы. Он знал, что США пользуются услугами бывших военных преступников, часто обуздывал себя и не клеймил нацистов, занимавших высокие посты в ФРГ, и по крайней мере один раз пошел на компромисс во имя интересов Израиля. Речь в данном случае шла о Гансе Глобке.

При нацистах Глобке был, помимо всего прочего, замешан в исполнении печально известных «нюрнбергских законов». Вместе с людьми Эйхмана он также участвовал в организации выселения евреев из Германии и конфискации их имущества. Однако в 50-е годы он занимал пост государственного секретаря в правительстве канцлера Конрада Аденауэра и принимал участие в установлении отношений между ФРГ и Израилем, включая подписание договора о репарациях. Визенталь осудил Нахума Гольдмана за контакты с Глобке, но сделал это только в частном письме.

Перед судом над Эйхманом премьер-министр Израиля Бен-Гурион потребовал от обвинителя Гидеона Хаузнера не привлекать к имени Глобке излишнего внимания. Как объяснил позднее Хаузнер, Бен-Гурион не хотел навредить Аденауэру. ГДР – через адвоката Фридриха Кауля – выразила готовность предоставить суду обширные материалы на Глобке, но Визенталь, находившийся тогда в Иерусалиме, вступил с Каулем во время пресс-конференции в спор и заявил, что это коммунистическая пропаганда.