Фиолетовый меч - читать онлайн книгу. Автор: Иар Эльтеррус, Дмитрий Морозов cтр.№ 16

Хранитель испугался, что, улетев, не сможет вернуться — и тонкий шнур мысли тут же отделился от него и, вытянувшись в сторону неподвижного тела, плотно обмотавшись вокруг него. Элан расслабился — и принялся подниматься вверх, с некоторым трудом просачиваясь сквозь толщу камня.

В нескольких этажах над ним были камеры — тут сидели, лежали совершенно измождённые люди. И не только люди. Ему попалось совершенно фантастическое существо, похожее на помесь человека и ящерицы — тонкое, гибкое, с кожей изумрудного цвета, местами покрытой чешуйками. Впрочем, и человекоящер то же был узником — он так же, как и остальные лежал, уставившись в стену, равнодушный ко всему, даже к собственной участи.

Потом пошли кладовые — загромождённые сундуками, полками, заваленные самыми разнообразными вещами — одеждой, отрезками тканей, непонятными инструментами, оружием. Дальше начались съестные припасы. Элан завистливо посмотрел на молодого монаха, который суетливо заскочил в кладовую, отхватил от ближайшего окорока плотный кусок и принялся его торопливо есть, чавкая и брызгая слюной. Мысленный поводок тут же натянулся, сообщая о беспокойстве оставленного тела, и Элан ускорил подъем, неожиданно оказавшись в центральном нефе здания, предназначенном для молитв.

Час был неурочный, и в нем почти никого нем было — лишь несколько коленопреклонённых человек стояли перед сложным знаком триединого, начертанным на главной стене храма, и молились, отбивая поклоны. Элан уже совсем собрался лететь дальше, когда присмотрелся — и ахнул. От каждого молящегося уходила тонкая нить энергии — словно кто-то вытягиваял часть души из людей, открытых для общения с божеством.

Постепенно истончаясь, крохотные ручейки энергии уходили куда-то вверх и в сторону, скрываясь в верхних этажах здания — или даже исчезали вдалеке. Помедлив, хранитель отправился вдоль серебристый струй энергии — крохотных, почти невидимых зрением даже бесплотного духа, однако тем не менее вполне реальных.

Просочившись ещё сквозь несколько стен, землянин внезапно оказался в личном кабинете верховного иерарха. Все стены его были покрыты золотом, повторяющим всё тот же символ триединого и украшенном драгоценными камнями; стол из красного дерева, покрытый тончайшей резьбой, был завален бумагами, долженствующими показывать высокую занятость хозяина кабинета. Впрочем, судя по слою пыли, к некоторым из них не притрагивались годами. Однако сейчас верховный иерарх был на месте, весь сосредоточенный, и что-то вполголоса обсуждал с двумя монахами, в одном из которых Элан не без содрогания узнал монаха, руководившего его палачами, а в другом — проповедника, читавшего ему проповеди.

— Последнее время его кормили сытно, но не перекармливали, давая пищу лёгкую — фрукты, злаки, лишь иногда мясо. Это возбуждает чувствительность и остроту ума, так что сейчас ему не удастся осоловеть и забыться. С другой стороны, даже самый выносливый человек рано или поздно в таких условиях теряет чувство времени и дальнейшая пребывание его в коконе уже не воспринимается им как наказание.

— Если развязать его раньше времени, уважаемый Протолет, наша цели не будет достигнута! Этот еретик довольно упорен, мы все это наблюдали во время вчерашней схватки. Он должен в полной мере ощутить ужас от пребывание в темноте и тесноте, испытать тысячи страхов в ожидании смерти — от удушья, от голода и жажды, терзаясь муками неизвестности… Иначе его не сломить! Если его развязать и накормить, всё придётся начинать сначала. Более того, решив, что мы не хотим его смерти, он воспрянет духом и дальнейшее пребывание его в коконе перестанет быть эффективным! Тут очень важно уловить момент, когда он сломается, не потеряв при этом повышенной чувствительности! Я говорил вам, что в камере нужно держать наблюдателя, следящего за состоянием подопечного, а вы: спугнем, насторожим…

— Так.

Верховный иерарх с трудом встал, опираясь на богато изукрашенный посох, в вершину которого был вставлен огромный алмаз, горящий в лучах солнца ослепительным светом — и Элан увидел, что тот совершенно сед и даже благообразен — у него был вид мирного, мягкого старичка, доброго и всепрощающего. Впечатление портил лишь острый взгляд неожиданно тёмных, со злым прищуром глаз.

— Так. Хранителя нужно сломать во что бы то ни стало. Во-первых, силы в нём много, а как она нам нужна — сами знаете. — Дождавшись утвердительных кивков с другой стороны стола, он продолжил, роняя тяжелые слова: — Если не получится сломать- жить он не должен. Это вообще большая удача, что он, ещё не инициировавшись, попал к нам в руки. Помедли мы пару недель — и весь наш труд за несколько тысяч лет пошёл бы прахом. Рано ещё Кавншугу меряться силами с инициированным хранителем…

Элан, поняв, что речь идёт о нём, подлетел поближе — и задел одну из нитей энергии, пронзающих комнату.

— Чужак!

Низкий, словно потусторонний голос заполнил комнату, заставив елейного монаха забиться под стол, а остальных судорожно оглядываться по сторонам, сжимая головы в плечи. Внезапно глаза верховного иерарха торжествующе вспыхнули — он увидел хранителя! Из камня на вершине посоха вырвался слепящий луч — и Элан, потеряв контроль, полетел вниз, во тьму….

Солнце неторопливо клонилось к закату, окрашивая тёмные громады камней побережья в золотистые оттенки. Никакой, даже лёгкий ветерок не разметал песчинки меж валунами, не тревожил водную гладь. Камни неторопливо впитывали лучи заходящего светила, готовясь к прохладе ночи. На скалах, неподвижные, словно изваяния, ловили последние лучи солнца два существа — маленькая, почти миниатюрная девушка — и крупный и мощный ящерочеловек, тем не менее стоящий перед ней в почтительном поклоне. Оба были неподвижны и, казалось, были сродни камню этого мира. Людям не дано узнать всей полноты жизни таких моментов, когда тело замирает, уходит из сознания, заставляя забыть о самом его существовании, оставляя дух наедине с мыслью… Это дано только рептилиям.

— Все началось с вопроса о устричных отмелях. Наш народ может годами питаться чем угодно, но устрицы, пожалуй, это единственный вид пиши, стимулирующий правильное развитии молодых раконцев и дающий силу пожилым. В нем есть всё, что необходимо и взрослой особи — это и комплекс витаминов, и лекарство. Неудивительно, что весь народ Вар-Раконо тщательно и трепетно выращивал устричные отмели, видя в этом залог здоровья нации. Во все времена все правители нашей земли следили за устрицами — и за их равномерным распределением. Возможно, при этом кому-то доставалось больше, кому-то меньше, кому-то приносили домой и с поклоном, а кто-то выстаивал очередь за своей порцией — однако все раконцы ели эту простую, но столь необходимую нам пищу.

Так продолжалось до тех пор, пока клан пожирающих рыбу не заявил, что это несправедливо! Что устрицы не должны быть достоянием нации, потому что среди правящего клана всегда есть те, кто захочет урвать себе большую долю, и что отмели должны быть поделены между кланами, а внутри кланов — между семьями, что бы каждый раконец имел часть побережья в своей собственности, и, следовательно, был сам хозяином своей доли столь необходимой пищи. Находящийся в то время у власти клан был не лучшим представителем народа Вар-Раконо — пользуясь тем, что быт раконцев был налажен и никаких сложных вопросов не возникало, они ничего не делали, сибаритствуя и поглощая излишек устриц. Недовольство народа росло и клан пожирающих рыбу ловко воспользовался этим. Под торжественные песни всего народа предыдущие правители были отправлены в отставку, и новый клан начал управлять змеиным архипелагом. Нужно сказать, они выполнили своё обещание. Каждый город, каждая деревня, а потом и каждый гражданин получил бумагу, согласно которому вступал во владение участком устричной отмели. По этой бумаге можно было всегда получить причитающуюся тебе долю устриц, оплатив «лишь стоимость добычи и доставки».