Между жизнью и смертью - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 15

Этот спокойный голос отрезвил Котлярова. Он постарался взять себя в руки и, все еще взволнованно дыша, сказал довольно миролюбиво:

— Эх, придурки! Да мы линию перерезали еще пару часов назад, когда ты, — кивнул он на Самойленко, — в Киев звонить собирался… Юсупов, — крикнул Котляров в сторону ворот, уверенный, что их разговор прослушивается, — приказываю немедленно восстановить телефонную линию! И вообще — операция закончена. Все в гостиницу и можете спать. Выезд в Москву завтра в десять утра.

Он снова повернулся к парням:

— Думаю, они нас слушали… Ну что, теперь вы мне верите? Ты, Николай, сходи проверь — минут через пять, как только они восстановят линию, телефон заработает. Только… Только не звони никуда, пока я с вами не поговорю кое о чем. Ты мне можешь это пообещать?

— Ладно, не буду, — нехотя согласился Самойленко и зашагал к дому.

— А кому вы звонить-то собирались? — спросил полковник Банду, оставшись с ним наедине.

— Владимиру Александровичу, — подозрение еще не развеялось, и Банда говорил нехотя, все еще не слишком доверяя полковнику. — Большакову. А что, нельзя?

— Можно. Просто в Москве сейчас глубокая ночь, незачем будить пожилого человека.

— Но ведь вы своего шефа разбудили, а?

— Разбудил.

— Ну и как?

— Он дал согласие.

— Значит…

— Значит, операция закончена. Ты же слышал, завтра утром мы выезжаем в Москву.

— Мы?

— Да, все мы. Ты, Алина и Николай тоже. Вам будет лучше поехать с нами.

— А я при чем? — появился из темноты Самойленко. Он, видимо, услышал последнюю фразу Степана Петровича. — Телефон заработал, все в порядке.

— Ну, я же вам говорил! — довольно улыбнулся Котляров и кивнул на бутылку. — Чего не наливаешь? Вот теперь у нас точно есть повод выпить.

— Повод поводом, но я, честно говоря, не понял, зачем мне-то в Москву ехать? Чего я там забыл? К тому же у меня в Одессе есть дело, и довольно срочное… — заметил журналист, разливая остатки водки по стаканам.

— Вот об этом, о твоем одесском деле, я с вами и хотел поговорить, — полковник улыбнулся ребятам, как бы подбадривая их:

— За нашу совместную деятельность! — и залпом осушил свой стакан.

— Давай!

— Вот что, ребятки, — начал Котляров, как только они закусили, — мы «крутим» одно дельце, которое точь-в-точь повторяет вашу одесскую «опупею». Правда, в другом городе и не на Украине, а в России. Но вполне возможно, что корни у этих махинаций общие. К тому же слишком напоминают то, из-за чего был большой скандал во Львове.

— Это вы о чем, о похищении детей? — встрепенулся Самойленко.

— И перепродаже их на Запад, — Котляров, подтвердив его догадку, согласно кивнул головой.

— Я так и думал! Вот черт!

— Самодеятельность, Николай, тут не поможет, и твое журналистское расследование, которое ты затеял, ничего не даст. А возможно, тебя и пристрелят где-нибудь в темном переулке. Работают преступники, я вам должен сказать, профессионально. Тем более, что штаб-квартира всей организации там, за «бугром». И туда вам никак не добраться, я вас уверяю. Поэтому давайте займемся этим делом тоже профессионально, под нашим контролем и с нашей помощью, хорошо?

— Но… — попытался было возразить Самойленко, но Котляров успокаивающе положил ему руку на плечо:

— Гарантирую, что первым из журналистов, кто сообщит об этом громком деле, будешь ты. Сенсацию гарантирую. Доступ к материалам — полный… или почти полный. Да ты и без того многое будешь знать.

— Да ладно, — журналист попытался сделать вид, что сенсация не главное, но по его азартно заблестевшим глазам было заметно, что он уже начал придумывать заголовок покруче к своему потрясающему материалу.

Банда и Котляров не выдержали, рассмеялись.

— Не смущайся, Коля! — подколол друга Сашка. — И вообще, зачем тебе твоя одесская газетенка? В «Комсомолке» напечатаешься, весь эс-эн-гэ прочтет!

— Безусловно, — поддержал его и Степан Петрович, но вдруг, посерьезнев, предупредил:

— Ребята, только никому пока ни единого слова. Я надеюсь, вы все прекрасно понимаете.

— Конечно, — они согласно закивали.

— Слушайте, парни, хорош — о делах будем говорить в Москве, и подробно, а сейчас давайте лучше… — начал было Котляров.

— А на чем мы поедем? — перебил его Банда.

— На «Волге», со мной.

— Честно говоря, я бы предпочел свою машину.

— А что, есть?

— Есть. Друга, Олега… — Банда споткнулся, упомянув имя погибшего товарища. — Его «Опель». Я думаю, Галина Пилиповна не обидится, если я им воспользуюсь. А мне все ж спокойнее будет.

— Не вижу проблемы. Хочешь — поезжай на «Опеле». Только до границы с Россией я бы посоветовал держаться в нашей колонне, чтобы было проще выехать. А то местный КГБ о вас уже немало наслышан, могут быть осложнения.

— Конечно.

— Мужики, если честно, у меня сегодня отличное настроение и совсем не хочется спать, — как-то задорно сказал Котляров. — В гостинице у меня есть бутылочка коньячка. Раздавим, а?

— Обижаешь, начальник! — Самойленко скорчил потешную рожу. — Что, у нас своей горилки не найдется, чтоб к твоей гостинице топать? Сейчас сбегаю к холодильнику и принесу. Запотевшую! — и он исчез в доме.

…Гулянье в саду продолжалось до утра, и Галина Пилиповна, встав утром подоить корову, была крайне удивлена, обнаружив распахнутую калитку… двоих друзей покойного Одежки, спавших вповалку рядом с каким-то незнакомым мужчиной прямо на подсыхающей свежескошенной траве в саду под яблоней. Укрыв их старенькими покрывалами, она ушла в клуню, изумленно покачивая головой…

* * *

— Банда, ну ты и поросенок все же! — выговаривала утром Алина, обливая голого по пояс Сашку прямо из ведра. — Напился сам и Колю напоил. И еще какого-то типа к себе затащили! Кто это такой? Где вы его только откопали среди ночи?

Она кивнула на Котлярова, уже проснувшегося и осторожно поворачивающего голову, жутко трещавшую после ночных возлияний.

— Этот? Пока секрет, Алинушка! — весело фыркал Банда, разбрызгивая вокруг себя фонтаны воды.

— Осторожнее, меня всю обольешь! — воскликнула девушка, отскакивая в сторону. — И почему калитка была открыта? Мне Галина Пилиповна как рассказала, я чуть не умерла от ужаса. Тебе что, жить надоело? Пришли бы эти сволочи и пристрелили тебя, пока спишь. Ну что это за несерьезность такая, Банда? Ну почему я, женщина, должна тебя учить элементарной осторожности…