Инструктор спецназа ГРУ - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 77

— Ну, — сказал генерал, и Северцев дрожащей рукой протянул ему дискету.

— Молодец, полковник, — сказал генерал, убирая дискету в карман. — Что значит, для себя человек старался. Шлепнуть бы тебя, — неожиданно добавил он безразлично-тусклым голосом, — да мараться неохота. Тебе и так не позавидуешь.

Несмотря на то, что генерал почти дословно процитировал артиста Евгения Леонова в роли матерого уголовника, Илларион не находил его смешным. Генерал был страшен, как оборотень в момент перерождения. Размышления Забродова прервал один из приехавших с генералом спецназовцев, который прибежал с той стороны, где сиротливо раскалялся на солнце северцевский «мерседес», и протянул генералу большой конверт из плотного картона. Генерал заглянул в конверт и вынул оттуда магнитофонную кассету.

— Любимые мелодии? — спросил он у полковника.

Илларион посмотрел на Северцева и поспешно отвел глаза: на полковника было жалко смотреть. Тем не менее, тот собрался с духом и довольно твердо сказал:

— Никак нет, товарищ генерал. Это коиия вашего досье. В случае моей внезапной смерти или исчезновения, а также в случае ареста оригиналы этих записей будут переданы в прокуратуру.

— Это наши с тобой разговоры, что ли? — вполне равнодушно спросил генерал.

— Совершенно верно.

Генерал помолчал, рассеянно похлопывая по конверту ладонью.

— Ты прапорщика Калищука знаешь? — спросил наконец он. — Должен знать. Такой усатый… начальником охраны у тебя на даче работает.

— Не может быть… — прохрипел Северцев.

— Еще как может, — уверил его генерал. — Оригиналы эти самые прямо сейчас горят в твоем камине — замерз прапорщик Калищук, греется. Так что, полковник, езжай домой и жди звонка из прокуратуры. А лучше сделай, как я советовал стреляйся к чертовой матери. Это, по крайней мере, красиво.

Он немного помолчал и вдруг сказал с доверительной интонацией, от которой Иллариона перекосило:

— А ведь я тебе, братец, доверял. Занесся ты не по чину, вот и результат. Жаль. Когда я еще себе путного помощника подберу?

Он направился к машине, совсем не по-генеральски помахивая конвертом, на который бедняга Северцев возлагал такие надежды, но вдруг остановился и оглянулся на Иллариона.

— Это тот самый спецназовец? — спросил он.

Северцев молча кивнул, не в силах выдавить из себя ни звука.

— Отведите в сторонку и шлепните, — распорядился генерал и полез в кабину грузовика. — И побыстрее, у меня дел по горло.

— Отделение, в машину, — скомандовал один из людей в масках и толкнул Иллариона стволом автомата: — Пошли.

Они скрылись в кустах. Через минуту там прогремела короткая очередь, и вскоре спецназовец тенью выскользнул на дорогу, не задев ни одной ветки. Пройдя мимо столбом стоявшего посреди дороги Северцева, как мимо пустого места, он рывком вскинул тренированное тело в кузов «урала», откуда уже протянулись ему навстречу готовые помочь руки. Мощный грузовик взревел двигателем, неуклюже развернулся на узкой дороге, мимоходом подвинул бампером загораживавший проезд «мерседес» — зазвенело разбитое стекло, заскрежетал сминаемый металл — и, поднимая пыль высокими колесами, покатил в сторону шоссе.

Распластанные на дороге люди в замасленных комбинезонах встали и молча полезли в бронетранспортер. Водитель, часто шмыгая разбитым носом, задним ходом подогнал изувеченный «мерседес» к сгорбленной фигуре хозяина, по-прежнему понуро маячившей посреди дороги. Северцев молча сел в машину, и та, дребезжа смятым крылом, тоже двинулась в сторону шоссе.

До шоссе полковник не доехал. Он застрелился на два километра южнее того места, где незадолго до этого по его приказу был убит капитан армейской разведки Алехин. Он не выбирал место специально — просто вставил в рот дуло подобранного на дороге армейского «кольта», который кто-то небрежно выкинул из кузова отъезжавшего «урала», и спустил курок. Оглянувшийся на звук выстрела водитель затормозил так резко, что шедший следом бронетранспортер с грохотом смял багажник «мерседеса». Водитель, распахнув дверцу, выпустил на волю свой ранний завтрак, состоявший из куска ветчины с черным хлебом, двух сваренных вкрутую яиц и трех чашек растворимого кофе. После этого он вышел из машины и целеустремленно зашагал через расстилавшиеся до самого горизонта поля, кое-где оживленные темными островками перелесков. Его никто не задерживал, и обнаружить его впоследствии так и не удалось: видимо, он и в самом деле знал, куда шел.

Бронетранспортер немного сдал назад, объехал развалину, бывшую когда-то шикарным автомобилем, и на предельной скорости вернулся в воинскую часть.

«Урал» повышенной проходимости, в кабине которого сидел генерал Драчев, остановился в полукилометре от того места, где грунтовка впадала в шоссе, как ручей в полноводную реку. На обочине дороги стоял человек в выцветших джинсах и черной футболке с изображением черепа, скалившегося на фоне американского флага. Это был волосатый очкарик, больше всего смахивавший на покойного Джона Леннона.

Он стоял на обочине, задрав тощую руку в универсальном жесте. Водитель «урала» даже не посмотрел в его сторону, но генерал вдруг сказал:

— Останови.

Водитель едва удержался от того, чтобы пожать плечами, но машину остановил. «Леннон» подбежал к пассажирской дверце кабины, но генерал кивнул в сторону кузова. Очкарик резво метнулся туда, ухватился за задний борт и, подтянувшись, заглянул в кузов.

— Оба-на, — сказал он.

Из кузова протянулось не меньше десятка рук. Ухватив «Леннона» за одежду, они втащили его под тент, и машина тронулась. Вскоре она достигла окраины Москвы и затерялась в ревущем транспортном потоке. Водитель тихо матерился, лавируя среди легковушек, хозяева которых плевать хотели на правила и ехали кто как хотел. Каждый раз, помянув чью-нибудь мать, он осторожно косился на генерала, но тот никак не реагировал на явное нарушение субординации, занятый еобственными мыслями. В руке генерал все еще держал объемистый конверт из плотной бумаги, а в левом нагрудном кармане его форменной рубашки лежал квадратный кусочек черной пластмассы с металлическим диском в центре. Лицо генерала сохраняло привычную кислую мину, но в душе он улыбался — старые счета были, наконец, закрыты, и теперь можно было со спокойной душой приступать к реализации новых планов. Планы у генерала были далеко идущие.

Утро выдалось хлопотным, но это были вполне нормальные хозяйственные хлопоты, к которым прапорщик воздушно-десантных войск Федор Аристархович Калищук привык и относился не то чтобы положительно, но и без ярко выраженных отрицательных эмоций. Во всяком разе, по сравнению с тем бардаком, который творился на вверенном ему объекте минувшей ночью, это были семечки.

Прапорщик был кадровым военным и не зря носил голубой берет, что позволяло ему в полной мере оценить залихватскую дерзость проведенного ночью штурма. Он не верил в Бога, но, убедившись предварительно в том, что вокруг нет посторонних глаз, вознес к небу коротенькую благодарственную молитву. Он благодарил Всевышнего за то, что руководивший ночной атакой спецназовец, похоже, совсем не жаждал крови и разрушений. Он хотел лишь умыкнуть у полковника свою бабу, что и сделал с минимумом энергозатрат. Его профессионализм вызывал уважение прапорщик отлично понимал, что, руководи штурмом он сам или кто-нибудь из его бывших коллег и сослуживцев, охрану дачи вырезали бы подчистую или просто забросали бы гранатами, а от дома не оставили бы камня на камне. Нападавшие явно творили здесь, что хотели, и прапорщик в который уже раз порадовался тому, что хотели они немногого.