Эпоха Стального Креста - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 37

Мясник обернулся к нам:

– Брат Эрик, займитесь! Вольф, помоги им!

Перешагнув подоконник, мы огляделись. Три стороны террасы обрывались вниз отвесными стенами, плавно переходящими в скальные обрывы, что, в свою очередь, нависали над поселком рыбаков. Справа слышались шум и возня: трое молодых людей – два парня и одна девушка – пытались по обломкам снесенной «мириад» крыши взобраться на разрушенный чердак. Оттуда они, вероятно, планировали перескочить в окно церкви, подходящее почти вплотную к дальнему чердачному карнизу. Девушка, уже находившаяся на чердаке, протягивала руку первому парню, стараясь подтянуть его к себе наверх. Второй ее товарищ, держа наготове автомат, их прикрывал.

– Эй ты, бросай оружие! – крикнул ему Михаил. – Бросай, кому говорю!..

Очередь вспорола штукатурку над головами, осыпав нас едкой шершавой крошкой. Гюнтер ответил стрелявшему зарядом картечи, сбившим того с ног будто резиновый мяч плюшевого медведя. Оброненный убитым автомат забряцал к самому краю террасы.

– Беги, Кэтрин! Беги, спасайся!.. – Карабкавшийся по обломкам молодой отступник выпустил руку девушки, отчего та, не ожидавшая подобного, плюхнулась задом на перекрытия чердака.

– Тьерри, не надо, слышишь? – пронзительно закричала отступница вслед кинувшемуся к автомату другу.

Громила Вольф, несмотря на свои верные сто восемьдесят с лишним килограммов, гигантскими скачками догнал желавшего заполучить оружие, затем ухватил его поперек туловища и придавил собственным весом.

– Беги, Кэтрин! Беги! – продолжал напутствовать девушку прижатый Циклопом Тьерри и умолк, заработав от великана сокрушительную оплеуху.

Оставшаяся в полном одиночестве Кэтрин недолго думая развернулась и помчалась через лишенный кровли чердак, грациозно перепрыгивая уцелевшие кое-где стропила.

– Гюнтер, помоги! – Я сделал знак германцу, чтобы он подбросил и меня туда же. Упершись широченной спиной в стену, старожил Одиннадцатого сцепил пальцы возле паха, а затем, поймав мой ботинок, подтолкнул меня наверх с немыслимой для обычного человека легкостью.

Оглянувшись и заметив бегущего следом меня, Кэтрин припустила еще быстрее, обнаружив отличную для хрупкой девушки физическую форму. Но я все равно настигал беглянку – рывки на короткие дистанции всегда давались мне проще, чем выматывающие марафонские забеги. Вот уже совсем рукой подать до развевающейся гривы огненно-рыжих волос и ритмично двигающихся (как можно такое не заметить!), обтянутых узкими кожаными брюками, крепких ягодиц молодой отступницы.

– Стой, мерзавка! Стой, кому говорю! Стой, там же обрыв! – постарался я воззвать к ее рассудку, правда, без особой на то надежды.

– Отвали, козел! – Не оборачиваясь, Кэтрин приравняла мою гордую испаноскандинавскую натуру к парнокопытному.

До открытого церковного окна было всего ничего, но с чердаком их разделяла четырехметровая по ширине и весьма глубокая пропасть, оканчивающаяся булыжниками внутреннего двора Ла-Марвея. Я вскинул гансовский «хеклер-кох» и буквально рявкнул ей в спину:

– Стой, стрелять буду, идиотка!

А затем, направив ствол в небо, дал короткую очередь.

И это не подействовало. Девушка же, совершив три размашистых скачка, оттолкнулась от карниза и сиганула к заветному окну, взмыв над бездной словно элегантная ласточка.

У меня перехватило дыхание – еще секунда, и пронзительный визг унесется вниз, где и завершится глухим ударом тела о мостовую. Резко сбавив темп, я затормозил у края чердака и при этом сам едва не перекувыркнулся через карниз. Нет, ну не кончать же мне вслед за Кэтрин жизнь самоубийством, в самом деле!

Однако мрачные предчувствия не оправдались. Рыжая действительно совершила невозможное: она висела, вцепившись мертвой хваткой в подоконник, и извивалась всем телом в стремлении подтянуться.

Я наклонился вперед и, упершись руками в колени, шумно вдыхал-выдыхал воздух натруженными незапланированной пробежкой легкими.

– Что, козел, обломилось? – Кряхтя от натуги и елозя по каменной стене носками ботинок, Кэтрин постепенно втягивала свой весомый, но в то же время компактный бюст внутрь. – Такой же слабак, как и все ваше мерзкое отродье!

Даже назови она меня не просто козлом, а горным козлом, навряд ли бы я воспроизвел подобный акробатический пируэт, а потому оставалось лишь прикусить губу и угрожать ей отсюда пистолетом-пулеметом.

– Ну, стреляй! Чего телишься как старая корова! – Кэтрин уже сидела на подоконнике и трясла уставшие кисти рук. Ее светло-серые глаза, поразительно контрастирующие и в то же время чудесно гармонирующие с пламенем огненных локонов, смотрели прямо в мои вызывающе-презрительно.

Я никогда не стрелял в женщин и начинать со столь великолепного создания не собирался, будь оно проклято Пророком хоть десятикратно.

– Ну и что ты, милочка, выиграла? – прокричал я ей, опуская ствол «хеклер-коха». – Долбанутая, наши люди уже повсюду, а с минуты на минуту будут и в церкви!

– Я же сказала: слабак! Сла-бак! Ни-что-жест-во! – Пропустив мои аргументы мимо своих ушек, Кэтрин залилась уничтожающе-звонким, но каким-то натянутым смехом.

Вообще-то я человек спокойный – как-никак командир отряда, – но эта рыжая бестия вывела-таки меня из себя. Закипев в бессильной злобе, я пнул в сердцах по карнизу, а потом, заметив сбоку от себя обвалившийся лист деревянной обрешетки, разрядил в него остаток обоймы.

Кэтрин засмеялась еще звонче, после чего, эффектно перекинув стройную ножку через подоконник вовнутрь, выставила перед собой кулак с разогнутым средним пальцем – древнейший оскорбительный жест.

– Пока, слизняк! – закончила она мое моральное уничтожение. – Надеюсь, больше никогда не увижу твою отвратительную рожу!

И полутьма церкви скрыла ее от меня.

Я все еще продолжал выпускать пар, пиная по чердаку куски черепицы (моя горячая испанская половина иногда давала себя знать), когда сзади неспешной рысью подбежал Михаил, ставший невольным свидетелем столь яркого финала опозоривания в моем лице всего Братства Охотников.

– Я все видел – ты намеренно дал ей уйти! – Уж кто-кто, но он-то точно был доволен представлением. – О, только не говори, что рука твоя дрогнула и ты промахнулся!

– Слушай мой приказ: заткнись, пожалуйста! – малость охладил я его и, развернувшись на каблуках, зашагал обратно к террасе. Михаил, уступая мне дорогу, проворно отскочил в сторону, а затем, затрусив следом, тут же нарушил распоряжение командира.

– Мне кажется, испаноскандинав, я только что нащупал твое слабое звено! – умозаключил он с уверенностью дьякона-медика при диагностике открытого перелома. – Когда-нибудь стерва вроде этой вскружит тебе башку и ты натворишь массу глупостей. Можешь поверить моему опыту...

Стрельба в монастыре тем временем сходила на нет и вскоре утихла совсем.