Меч в рукаве - читать онлайн книгу. Автор: Роман Глушков cтр.№ 34

– Ладно, парень, слушай меня: пошутил, и хватит! Отпускай людей и сдавайся по-хорошему! Думаю, что крови на сегодня ты уже пролил достаточно!

Мефодий не стал уточнять виновника пролитой крови – все равно не поверят, – а, культурно поздоровавшись, сразу же перевел беседу в конструктивное русло.

– Двести тысяч долларов?! – возмутился Мотыльков, услыхав размер требуемой суммы. – Да ты хоть представляешь себе, какие это деньги? И не надейся!

Мефодий посмотрел на внимательно прислушивающихся к переговорам Седыченко и Бесчестного, на их угрюмый вид, потом подумал о том, сколько неприятностей им еще предстоит по поводу утраты оружия, и сжалился до ста тысяч.

Однако и эта сумма была воспринята Мотыльковым в штыки. Но больше всего не понравилось подполковнику требование преступника предоставить ему самолет до Пакистана.

– И что ты собрался делать в Пакистане? – негодовал подполковник, следя за крышами, где выходили на позиции его снайперы. – Думаешь, ты им там, в Пакистане, нужен? Да они в тот же день вернут тебя обратно!..

– Мое последнее слово: сто тысяч долларов, машину до аэропорта и самолет до Пакистана! – настаивал Мефодий, лишь смутно помнивший, где вообще находится такое государство – Пакистан. – Сроку вам до восхода; потом начинаю убивать заложников!

И для убедительности выстрелил два раза в деревянный мольберт.

При слове «убивать» заложники занервничали, но Мефодий, опасаясь, как бы они не выкинули какую-нибудь глупость, ободряюще им подмигнул: дескать, все нормально, это я, ребята, для пущего эффекту…

А за дверью уже ощущалось суетливое копошение – группа захвата изолировала подъезд, эвакуировала жильцов с площадки восьмого этажа и предупреждала остальных о необходимости сидеть, не высовывая носа.

Бряцание оружием слегка умерило гнев подполковника, и он ушел на второй план, а его громогласный бас сменился елейным голоском только что прибывшего милицейского психолога по работе с личным составом – единственного, кто был на службе в столь поздний час.

Отсутствие у психолога опыта при действии в подобных ситуациях и его дрожащая речь больно резали обостренный слух Мефодия. Психолог так старательно умолял его сохранять спокойствие, что от волнения стал заикаться сам. А так как Мефодий, оттягивая время, переспрашивал у него по три раза одно и то же, то их диалог смахивал на попытку описать глухонемому красоту звучания флейты. Через полчаса подобной пытки Мефодий наконец отпустил несчастного «мозгоправа» перекурить, за что тот его даже поблагодарил.

Мефодий загривком чуял, как из соседней десятиэтажки его квартиру обшаривают вооруженные оптикой ночного видения хищные взгляды снайперов, уровень квалификации которых не хотелось проверять на практике. Электричество на лестничной площадке давно было отключено, но Мефодий в отличие от заложников не испытывал по этому поводу никаких неудобств. Глаз Исполнителя мог различить сквозь мрак не только нижнюю строчку на офтальмологической таблице, не только число ее типографского тиража, но и посторонние вкрапления в волокнах ее бумаги.

Между тем оживление во дворе нарастало с каждой минутой. Дом оцепили курсанты школы милиции и ОМОН. После того как Мефодий необдуманно пообещал расстрелять газовый баллон, пожарные принялись спешно эвакуировать жильцов уже всех подъездов. На помощь милицейскому психологу прибыла его более опытная коллега из главка, и теперь они на пару стали убеждать Мефодия в том, что жизнь, несмотря ни на что, все равно прекрасна и незачем такому молодому гражданину губить ее в самом расцвете сил.

Через два часа осады на запах жареного прибыли вездесущие журналисты. Однако все присутствующие официальные лица отказались давать какие-либо комментарии. Тогда, за неимением лучшего, спецкоры и собкоры обратились к выгнанным из квартир жильцам оцепленной многоэтажки.

Мефодий прекрасно слышал все происходящее внизу, но для полноты картины все-таки включил свой маленький приемник на батарейках.

– …И вот по неподтвержденным пока данным, – тараторила популярная в Староболотинске ведущая горячей хроники одного из местных радиоканалов, – нам удалось выяснить, что в захвате заложников и ранении милиционера обвиняется некий Мефодий Ятаганов, безработный художник двадцати пяти лет. Что побудило господина Ятаганова на подобный поступок, мы пока не знаем; на данный момент эта информация выясняется. Хочется лишь заметить, что волна захлестнувшего страну террора и насилия наконец докатилась и до нашего города. Итак, кто же скрывался под личиной безобидного художника все эти годы? Комментарии его соседей по подъезду…

Соседи в преимуществе своем думали именно то, что и должны были думать законопослушные граждане, выгнанные на улицу далеко за полночь в майках, халатах, бигуди и шлепанцах. За пять минут прямого радиоэфира Мефодий узнал о себе столько нелицеприятного, что ему стало попросту стыдно. Кое-кто, знавший Мефодия не так хорошо, как ближайшие соседи, причислял его к пособникам международного терроризма, кто-то доверительно сообщал о подозрительных личностях, наведывавшихся к художнику накануне.

Ажиотаж среди журналистов усилился вдвое, когда возле оцепления остановился припозднившийся кортеж Тутанхамона. Виктор Игнатьевич с опаской вылез из машины, настороженным взглядом окинул заполонившие двор милицейские подразделения и лишь благодаря бдительному Коляну был огражден от налетевших на него со всех сторон репортеров.

– Ваши комментарии? – выпалил первым какой-то паренек с диктофоном.

– Это не ко мне, – огрызнулся Тутанхамон. – Я только что с… конференции, поэтому не в курсе, что у вас здесь происходит.

Ему вкратце поведали о происходящем.

– Ничего себе, – только и сумел вымолвить Тутанхамон. – А ведь такой приличный человек! Никогда бы не подумал…

– Это правда, что вы собираетесь баллотироваться на пост мэра? – последовал новый вопрос, очевидно, волнующий данного корреспондента куда острее, чем текущий.

Эта тема для беседы Тутанхамону приглянулась больше.

– Была такая мысль! – улыбнулся Виктор Игнатьевич. – Думал на досуге. А когда выборы?..

– Как будущий мэр Староболотинска не хотите ничего сказать вашему соседу в защиту сержантов Бесчестного и Седыченко? – послышался вопрос с ярко выраженной издевкой.

– Что могу сказать? – замялся Тутанхамон. – А он меня слышит?.. Ну если слышит… Шишкин, что хочу сказать? Не губи талант по тюрьмам и бросай этот беспредел!.. У меня все.

Завершив свое триумфальное выступление, Тутанхамон сел обратно в автомобиль и отправился прочь от этой кутерьмы в более спокойную атмосферу ближайшего ночного клуба, где, по меткому выражению ветерана шансона Александра Новикова, «на десерт дают стриптиз»…

Мефодий где-то читал, что штурмы в подобных ситуациях проводят ближе к утру – террорист вымотан, глаза у него слипаются и внимание рассредоточивается. И хоть ежедневный сон теперь Мефодию не требовался, к концу ночи он все равно постарался собраться и ни на секунду не терять бдительности.