Великая мудрость прощения. Как освободить подсознание от негатива - читать онлайн книгу. Автор: Уэйн Уолтер Дайер, Линн Лаубер cтр.№ 7

– И Логан это тоже чувствует, уж ты поверь! Он способен подмечать малейшие нюансы в отношениях, даже если ты ничего не видишь.

«Не впутывай сюда Логана, – сказал Райан. – У меня сигнал слабый. Почти не слышно», – добавил он и повесил трубку.

* * *

В итоге он резко затормозил у своего дома без малого в семь утра, даже раньше, чем рассчитывал.

Немного помедлил, прежде чем припарковаться и войти. Ему хотелось подождать с часок, насладиться свободой, на которую он, по его мнению, имел полное право.

С самого рождения Логана Райан намеревался быть ему хорошим отцом, хотя и с трудом представлял себе, что это значит. Кроме того, всем в семье верховодила Софи благодаря обширным, отточенным материнским навыкам. И пока Райан мямлил и колебался, у нее всегда было верное решение наготове. Она могла взять хнычущего Логана на руки, поцеловать и успокоить его и решить любую проблему, пока Райан взвешивал все «за» и «против».

Едва у Райана родился сын, он стал относиться к нему с боязливой любовью и трепетом. Еще в больнице он все время опасался, что младенца уронит медсестра, что кто-нибудь перепутает новорожденных и ему дадут чужого ребенка; что у сына разовьется тяжелая, невиданная доселе аллергия или инфекция, от которой он если и не умрет, то будет сильно отставать в развитии. Но на большее его не хватало, он лишь понапрасну тревожился сам и изводил своими страхами и Софи, и медицинский персонал.

По мере того как сын подрастал, Райан становился все более беспокойным отцом. Он знал, что мог бы заняться с Логаном множеством вещей, даже когда тот еще только начинал ходить – играл бы для него детские произведения Моцарта, обучал бы его упражнениям, которые развивают зрительно-двигательную координацию; научил бы его сначала ползать, а потом делать первые шаги. И вот теперь, когда Логан взрослел, Софи хотела, чтобы отец научил его играть в бейсбол, футбол и теннис – в спортивные игры, в которых Райан и сам плохо разбирался. Или вместо этого, может, он поговорит с Логаном о честности, возмужании и сексе? Но Райан был гораздо больше озабочен наблюдением за внешним миром – ужасным, по его мнению, местом, где полным-полно коварных автострад, смертельной отравы и подозрительного вида мужчин – растлителей и похитителей детей, рыскающих по супермаркетам в поисках очередной жертвы.

«Посмотри вон на того парня в синей майке, – обратился он к Софи во время одного из их редких совместных посещений супермаркета в прошлом месяце. – Он уже стоит там целых пять минут и все время пялится на Логана. Думаю, о нем нужно сообщить куда следует».

– Кому? В отделение полиции по борьбе с дурными мыслями? Он стоит просто так, как и ты. Да что с тобой?

Девятилетний Логан был теперь еще более отдален от отца, чем прежде, словно загипнотизирован электронным миром игровой приставки Nintendo DS и мобильного телефона, против покупки которого Райан возражал с самого начала, но который Софи считала необходимым для сына по социальным причинам. Логан с головой ушел в притягательные видеоигры, из-за которых и он, и все его поколение росли неграмотными. Как Райану хоть ненадолго привлечь внимание мальчика, чтобы хоть чему-то его научить? Казалось, это совершенно невозможно. Так что по большей части он не вмешивался, просто сидел с сыном за завтраком, отхлебывая кофе, пока Логан кликал кнопками игровой приставки Nintendo DS, держа ее на коленях. Сидеть поблизости от своего ребенка – разве и это тоже не было родительским делом? Всего лишь присутствовать там, где был сын.

...

И все же временами Райан задумывался, а не лучше ли было всю жизнь оставаться холостяком, сочинять свои непопулярные книжки, по вечерам каждый раз заказывать «особое блюдо» в недорогом местном ресторанчике, заводить романы с почитательницами из числа студенток, которые можно было прекратить, прежде чем возникнет настоящая близость. И не слышать ни от кого попреков, что он неудачник, не оправдавший надежд.

Без бремени брака и отцовства он был бы свободен от обязательств, от ипотечного кредита, от ужасной тяжести на сердце. А сейчас он был не волен уйти с работы, даже если та ему опостылела, или снять небольшую комнатку и целый месяц писать, не ощущая тяжкой ноши обязательств, которая не давала ему распрямиться.

Разумеется, подобные соображения не остановили его отца. «Но ведь я не такой, как отец, у нас нет ничего общего», – все время твердил он, убеждая сам себя.

Он перестал думать об этом, увидев сына, который распахнул дверь и выбежал ему навстречу в пижаме. Мальчик был шатеном с густыми вьющимися волосами с рыжим отливом и выразительным ртом с печально опущенными уголками.

Младенцем Логан больше был похож на родню Райана. И отец подолгу выискивал в этом только что появившемся на свет лице черты сходства с родственниками по линии своей матери, поскольку родственников со стороны отца он почти не знал. Лоб у Логана был похож на старого доброго дядюшку Конвея в вечно промокших сапогах из магазина, где продавали радиаторы. Профилем сын пошел в брата Дэйва. А смеялся как давно умершая тетушка Люсиль – большая любительница той-пуделя и бренди, – которая была древней старушкой уже тогда, когда родился Райан. Но теперь, когда Логан подрос, он стал больше похож на родственников по линии Софи – стройных и крепких. При мысли об этом Райан вдруг ощутил мучительную тревогу – что, если Логан был слишком женственным, чересчур изнеженным?

– Па, ты вернулся!

– Разумеется, вернулся! – сказал Райан, невольно впадая в обиженный тон. При виде сына его захлестнуло чувство вины и вымученной любви.

– Я же обещал маме, что приеду вовремя! Она тебе разве не сказала?

Логан на какое-то мгновение повис у Райана на ноге и ничего не отвечал. Отец смотрел на сына, и его сердце переполняли противоречивые чувства. Сам он в детстве был лишен отцовской привязанности, поэтому никогда не был уверен, правильно ли себя ведет по отношению к Логану.

Изначально в семье именно Райан хотел завести детей, а Софи полагала, что сначала должна стать художницей, дома писать картины и завоевывать себе репутацию в окрестных художественных галереях. Но ненадежность и переменчивость мира искусства заставили ее изменить взгляды. Слишком уж сильной была конкуренция в живописи и борьба не на жизнь, а на смерть за место под солнцем. Она разочаровалась в изобразительном искусстве и все больше восхищалась перспективой материнства.

«Я для этого просто создана», – твердила она, и действительно, роды у нее были быстрыми, и пока другие матери маялись из-за кормления грудным молоком, у Софи не было с этим ровным счетом никаких проблем. И вот теперь, спустя десять лет после свадьбы, именно она жаждала снова завести ребенка, хотя им обоим было уже за сорок. А Райан, наоборот, стал относиться к этому скептически.

...

Он считал, что и с одним ребенком в их жизни достаточно хлопот. В самый неподходящий момент, когда у него не было или желания, или времени, Софи вечно поручала ему чем-то заняться с Логаном. Он что, непременно должен был отложить работу над книгой, чтобы почитать сыну перед сном; причесывать его или выслушивать, как прошел день в школе, когда Софи всегда была рядом и отлично бы с этим справилась?

Страница