– Мы все проходим три контроля.
– Это известно. Мне Эльза Васильевна говорила. То есть Эльза, наставница. Сам я не помню, меня до второго не допустили. И так все ясно было. Уже в пять лет.
– Процентов на девяносто бывает ясно, – кивнула она. – Основные свойства личности в пять лет уже сформированы. Потом остается определить второстепенное – склонности, способности.
– Второстепенное?!
– Второстепенное, – подтвердила Гертруда. – И еще кое-что. Насколько человек со своими талантами окажется полезен обществу.
– Значит, все эти годы я со своими талантами… – начал Андрей.
– Да, – сказала она.
– А теперь, значит…
– Да.
– И кто же это решает? Насчет пользы? – сдавленно проговорил Андрей.
– Не заводись, не надо. Наша роль сравнима с ролью рядового оператора. Мы делаем то, что от нас требуется, – не больше и не меньше.
– И ты – один из них, из этих операторов? Нашего общего конвертера… Но я все равно не понимаю. Я каждый месяц прохожу тест…
– Нет, – покачала головой Гертруда. – Это не тест интеллекта, это фикция. Автомат по сетчатке распознает твою личность и отсылает запрос в координационный центр. А там уже готов результат – на тебя и таких, как ты. Независимо от вашего реального статуса. Вам просто накидывают пару-тройку баллов. Или, наоборот, отнимают. Разницы-то нет. Главное, чтобы ИС не превышал ста пятидесяти.
Андрей задумался. Он мог бы жить в центре – с детства. Мог бы иметь такой же автомобиль, такую же квартиру… Он мог бы себя уважать.
– Сколько у меня на самом деле?
– Это секретная информация.
– Для меня?!
– Для меня, – усмехнулась Гертруда.
– Но почему сейчас?
– Мы ждали подтверждения. Как только мы его получили, я тут же поехала за тобой.
– Я не про сегодня, я вообще.
– Возможно, Республике потребовались твои способности.
– И в чем они заключаются, эти мои способности?
– Не знаю, – ответила она. – Действительно, не знаю. И не хочу знать.
Гертруда, не снижая скорости, промчалась по пустым улицам и затормозила у своего дома. Андрей узнал его безо всякого труда: салатные кубики на небесно-голубом. В Бибиреве-6 ориентироваться было несравненно сложнее.
За входными дверьми Андрей заметил пару мелких осколков и сырое пятно. Интересно, сберег ли Вадик вторую?
Зайдя в квартиру, Андрей почувствовал чье-то присутствие. Он замешкался, но Гертруда ободряюще похлопала его по спине. Андрей остановился у закрытой гостиной и, положив ладонь на ручку, снова обернулся.
– Нас не ждали так рано, – пояснила Гертруда.
Андрей толкнул тяжелые двери.
На круглом столе в центре комнаты лежала знакомая квадратная коробка. Рядом, скрестив руки на груди, стоял его новый наставник, Сергей Сергеевич.
– Здравствуй, Андрюша, – сказал он. – Проходи. Здесь нам мешать не будут.
Глава 10
Суббота, день
– Царапин?..
– Нет, это покойный Эйнштейн.
– Ха-ха… смешно. Слушай меня, Царапин.
Голос за ухом звучал вкрадчиво, голова у Ильи почти не чесалась.
– Слушай внимательно, Царапин. Сейчас ты поедешь в другой блок. Зайдешь в хозяйственную лавку…
– Тут недалеко есть, рядом с домом.
– Не перебивай. Отъедешь как можно дальше и возьмешь в гуманитарной лавке отвертку. Жало должно быть сантиметров двадцать, из хорошей стали.
– За хорошую много спишут, – вяло возразил Илья.
– Не важно. Лимитная карта тебе больше не понадобится. Запоминай адрес…
– Отверткой?! – ужаснулся он. – Вы за кого меня принимаете?!
– Царапин, надо сделать грязно, – просительно, чуть ли не жалобно, произнес голос. – Нужна не просто акция, а… ну, ты понял. Зато это в последний раз. Не откажешь – получишь вдвойне, плюс за Эйнштейна. Который, сам знаешь, без твоей помощи обошелся.
– Но отверткой!.. Нет.
– Царапин, сделай. И больше таких поручений не будет. Мы же тебя выводить собирались, ты видел. Основную задачу ты уже выполнил, но вокруг объекта что-то возни многовато. Придется почистить.
– Отверткой!..
– Что ты заладил? Да, отверткой! И полиции поможем – на маньяка спишут, и другим психам наука.
– Ладно, – бросил Илья. – Но после этого – все! Заберу кредитку, смоюсь, чтоб никогда, никогда в жизни…
– Это сколько угодно. Динамик мы тебе удалим, и смывайся хоть на Северный полюс.
– Потеплее места найдутся, – проворчал он. – Давайте свой адрес.
Голос продиктовал номер блока, дома и квартиры. Илья, закрыв глаза, повторил и яростно почесал затылок.
Последний раз. Что ж…
Он зашел на кухню, достал из шкафчика бутылку и перевернул ее над чашкой.
«Праздничная особая» прижгла язык и потекла вглубь – через горло, через желудок, к самому сердцу.
– Вот и весь праздник, конвой собачий… – сказал Илья вслух.
* * *
Сергей Сергеевич отключил прибор от терминала и аккуратно снял с Андрея обруч.
– В общем, все хорошо, – сказал он.
– Вы прямо как доктор. «В общем хорошо, а в частности – завтра умрете».
Наставник рассмеялся и уложил прибор в коробку.
– Экспериментальная модель, да? – с укором спросил Андрей. – Что же вы, Сергей Сергеевич? Стыдно.
– Отнюдь. Ложь – слишком привлекательное и притом гуманное средство, чтобы от него отказываться.
Гертруда закрыла стенную панель и поставила на стол три высоких стакана. Андрей понюхал – вроде без алкоголя. Попробовал – кажется, сок. Он уже ни в чем не был уверен.
Наставник тоже отпил и, почмокав, продолжил:
– С другой стороны, нельзя человека обнадеживать, если сам не уверен.
– В чем не уверены, Сергей Сергеевич?
– В том, что ты за тридцать лет не растерял своего дара. Обычно бывает так: внуши умнику, что он кретин, и он станет кретином. Но тебя это не касается.
Андрей задумчиво погладил расшитый золотом диван и наконец не выдержал:
– Так сколько у меня баллов?
Наставник довольно посмотрел на Гертруду.
– Пять минут терпел, надо же!
– Да, это показатель, – в тон ответила она.
– В нем уже проснулось чувство собственного достоинства.
– Эй!.. Я все еще здесь, вы не забыли? Не надо обо мне в третьем лице!