Магистраль - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Прошкин cтр.№ 83

Замолчав, Иван Иванович уставился в пол.

— А Прелесть… — сказал Олег. — То, как я…к ней относился… отношусь… Это тоже по твоей программе?

— Зачем ты спрашиваешь? Копишь ненависть?

— Давно накоплено, — заверил Шорохов. — И столько, что не только на тебя хватит. На всех.

— На все человечество? — Иванов рассмеялся. — Щедрый клон Шорох… Ничего ему не жалко. И никого…

— Я живу по программе, — отчеканил Олег. — Что заложили, то и хавайте!

— Вряд ли… Уж выстрел туда точно не закладывали. Этот «кольт» я для другого прописал. Чтобы было, чем тебя напугать, когда ты не захочешь выметаться отсюда.

— Я мог бы прикончить из него Крикову…

— Ты?! Мог бы, да… А Пастор за секунду до этого прикончил бы тебя. Он один из тех немногих, кто знает, что ты и есть Старикан. Пастор любопытный… Но компенсацию он не сорвал бы ни при каких условиях. Он очень хороший опер.

— И я — хороший опер… — со значением отозвался Шорохов.

Иван Иванович пристально посмотрел ему в лицо, но намека, кажется, не уловил.

— Меня программируют… — сказал Олег. — Меня кантуют в пластмассовом гробу, заставляют верить в то, чего не было, и скрывают то, что есть на самом деле… Я чувствую себя кроликом каким-то… собакой Павлова. Только им брюхо резали, а у меня роются в душе. Если б одним телом распоряжались — кирпичи заставили перетаскивать или даже стрелять в кого-то… А то — желать принуждают! Желать и не желать, любить и не любить… Знал бы ты, насколько это унизительно!

— Грузчики и киллеры редко доживают до девяноста трех лет, — проронил Иванов.

— Девяноста двух, — поправил его Олег.

— Столько тебе перед барьером. От него до войны пройдет еще почти полгода, ты проживешь и их тоже.

И не будешь считать себя несчастным… Правда, счастливым ты тоже не будешь.

— Из-за того, что случилось с Прелестью? И наши с ней три дня мнимой свободы… от них станет еще хуже…

Иван Иванович промолчал.

— Это грязно, потомок! — крикнул Олег. — Это омерзительно…

— Мотивация, Шорох. Для того чтобы старик, проживший вовсе не напрасную жизнь, захотел ее изменить, нужна не ностальгия и даже не раскаяние. Нужна боль, которую человек помнил бы до самого конца. Не месяц, не два. Шестьдесят пять лет.

— Ты можешь сделать так, чтобы Служба ее не трогала?

— Ты и сам можешь. Но это будет вторжение, и его компенсируют. Идти напролом нельзя, иначе мы не разделили бы нашу операцию на восемь этапов. Я же тебе говорил…

— Да… — Олег встал и, согреваясь, попрыгал на месте. — Я тоже тебе кой-чего говорил. Помнишь?… Я говорил, что за услуги возьму с твоего человечества дорого…

Он рывком крутанул Иванова в кресле и развязал ему руки.

— А цена такая, потомок. Ася будет жить — еще три дня, и еще три дня, и еще, — пока не превратится в сварливую старушку, пока я сам не начну толкать ее в могилу. Делай что хочешь. Один или вместе со всей своей магистралью. Двигайте горы, осушайте моря, бомбите города — в прошлом или в будущем… Я не знаю, куда вас заведет ваша историческая логика. Мне все равно, что вам придется изменить в мире. Жрите землю. Но дайте одному человеку выжить. И я помогу выжить вашим четырнадцати миллиардам, или сколько вас там уже наплодилось…

— Боюсь, ты не представляешь… — начал Иван Иванович, но Шорохов врезал ногой по креслу, и тот откатился к стене.

— Бояться будешь потом! — рявкнул Олег. — Тебе сейчас охота схватить прибор и ломануть с ним куда-нибудь… Это известно. Запустить меня на седьмой круг ты можешь и без моего согласия. И снова возить меня, как половую тряпку… Но тебе останется еще восьмой, последний. Поэтому не спеши. Мой программист мертв, других точек контроля не предвидится. Значит, сравнить с исходником меня уже некому. В любом случае я буду жить дальше. И если впоследствии выяснится, что ты меня обманул… Старикан просто не станет себя клонировать. Ты понял, потомок? Все, что я сделал за эти шесть кругов, и все, что я собираюсь сделать еще, — пойдет прахом. Кстати… Алексей обещал мне кое-что рассказать…

— Он этого не знал.

— Ты догадался, какой у меня вопрос?…

— А ты должен был догадаться, какой у меня ответ Тебя беспокоит герметичность твоей биографии?

— Герметичность, во-во То самое слово. Контейнер у меня герметичный, и биография такая же.

Иван Иванович оттянул на свитере ворот и снял с шеи длинный шнурок с кожаным кошельком. В кошельке оказалась плоская металлическая коробочка, а в ней обычный мини-диск.

— Не обычный, — возразил он, заметив разочарованный взгляд Олега. — Это имитация. Прочитать его могу только я, ваша аппаратура примет его за пустую болванку. Здесь и генокод, и мнемопрограммы. На этом носителе ты весь, от и до. Я принес его с собой оттуда. Так что мы вроде как земляки. По крайней мере мы появились в одном и том же времени.

Шорохов осторожно взял диск и посмотрел его на просвет.

— Ага, появились, — огрызнулся он. — Меня тепленького вытащили из сидирома, а тебя — из другого места. Но я не понял, как я очутился на должности Старикана.

— Твой прототип — верховный координатор Службы. Реальный Старикан, проживший нормальную жизнь, у которой было и начало, и конец. Перед тем, как поставить барьер, мы его…

— Выкрали, — подсказал Олег.

— …вывезли. Отсканировали память, отрезали первые двадцать семь лет и заменили их топорной легендой.

— Зачем?

— Чтобы ты узнал, кто ты такой, и в старости распорядился себя клонировать. Потому что, кроме тебя самого, этим никто не занимался. Ведь прототип клоном не был. Так ты запустил наше кольцо.

— А пропажа Старикана никого не смутила?

— Он зашел в туалет, а вышел оттуда двойник, вот и все. Это было уже перед барьером. Ты приказал вырастить и активировать своего клона, поскольку у тебя в памяти остался единственный День рождения — выпускной тест. А через пару часов у вас наступил последний Новый год.

— Сплошные праздники…

— Но образцы в прошлое уже отправили, и начался твой первый круг. Зато мы достали Службу изнутри. Все, что сделано, — сделано ее же руками.

— Так у меня еще и родственники есть?… Если они были у настоящего Старикана, то и у меня должны быть… настоящие.

— Не исключено, — отозвался Иван Иванович — Какие-то, по идее, точно есть. Но ты их не разыщешь. Тебе же не память корректировали, а забивали скорректированную программу. Кроме нее, у тебя нет ничего.

— Да… В общем, примерно так я все и представлял. Хотя надеялся, что история у меня окажется поинтересней… Но биографию никто не выбирает. И другой, за номером «два» не будет…

Иван Иванович бросился к Шорохову, но тот уже опустил каблук на диск и с хрустом провернул.