Лунь - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Клочков cтр.№ 5

«Долг» первым почуял изменения и охотно начал сотрудничать с военными в деле истребления ненавистных и тем, и другим монстров Зоны. Усиленный пятью-шестью «долговцами» армейский блокпост гасил волны мутантов с потрясающей эффективностью, срочники, которые раньше гибли десятками после каждого Выброса, быстро перенимали опыт «Долга» по истреблению прущей из Зоны нечисти. «Свобода» ещё доставляла неприятности, но старики, «олды» клана были сильно повыбиты аномалиями, монстрами и регулярными войсковыми частями, а «пионеры» всё чаще присматривались к НИИ и Бару как источнику надёжных комбезов и свежих консервов. «Монолит» развалился, когда выяснилось, что их святыня в четвёртом энергоблоке Станции вовсе не «чудесный кристалл, сверкающий лазурью мудрости и золотом силы», а просто гора слипшегося от жара строительного хлама. Особо упёртые фанатики провозгласили, что Монолит растворился по всей Зоне прежде, чем до него дотянулись грязные лапы неверных, и ныне живёт в сердцах истинных адептов. Польза от них тоже была: многочисленные анекдоты «про монолитовца» здорово скрашивали посиделки в Баре.

Кстати, насчёт Выбросов, раз уж вспомнил. После Третьей Катастрофы в 2007 их стало больше — каждый месяц по два-три, но их сила была столь незначительна, что за Периметром они регистрировались только сейсмодатчиками, пси-фонографами и прочими мудрёными приборами. Прятаться теперь нужно было только в непосредственной близости от «вспышки аномальной активности». Зато в памятном две тысячи седьмом…

Третью Катастрофу я помнил очень хорошо, лучше, чем того хотелось бы. Зона тогда выкинула совсем уж невероятный фортель: она просто исчезла на девять дней. Пропали все до одной аномалии, сталкеры возвращались в Бар без хабара и с очень удивлённым видом, «Долг» на пятый день даже салют устроил в честь такого праздника. Ох, и пьянка ж тогда была… кто с радости, кто с неподдельного горя, а кто и просто от страха глушил спиртное, многие ушли в самые непролазные когда-то участки Зоны в надежде найти что-нибудь этакое…

А потом было семнадцатое ноября две тысячи седьмого. Очень мне повезло, что в тот день я находился в старом Баре, в бомбоубежище заброшенного ПТУ. Утром нас было шестнадцать человек. Вечером осталось девять и четыре трупа. Три человека просто исчезли, но не бесследно — одежда, оружие, и, пардон, содержимое кишечников осталось на полу вкупе с ногтями и волосами. Один из выживших ослеп, ещё один умер через полгода от какой-то скверной заразы. Все остальные получили различные «подарки» на выбор: амнезию, облысение, долго не проходящие ночные кошмары, приступы «чёрной хандры», кожный зуд. Зона за одну ночь расползлась на километры, оставив далеко позади свои прежние границы, и продолжала расти ещё полгода, увеличившись за это время больше, чем в два раза. И «порадовала» учёных сотнями невиданных прежде тварей и артефактов, а сталкеры по достоинству оценили множество свежеиспечённых видов аномалий. Учёные, впрочем, действительно радовались: Зона остановила свой рост всего в полутора километрах от научного городка, и эвакуироваться не пришлось.

После того Выброса меня «контузило». Больше года я промаялся носовыми кровотечениями и провалами в памяти. Из прошлого исчезали большие куски, как из газеты, которую основательно обработали ножницами в поисках интересных публикаций. Выпадали целые «статьи»: как и зачем пришёл в Зону; кем работал до Зоны; в каком городе жил; даже паспортное имя с удивлением прочитал в собственных документах. Зато всё, что осталось, теперь было поразительно ярким и чётким: закрыв глаза, я легко, детально вспоминал события детства, отчасти школьные годы, словно смотрел фильм или высококачественную фотографию. И после «чистки» память никогда не подводила, один раз даже напугала: мельком видел у Сиониста открытую книгу. А потом прочитал две страницы уже здесь, в схроне: «снимок» раскрытой книги был настолько ясным, что я разобрал каждую букву. Сначала это было забавно. Потом, ради эксперимента, я перевернул несколько «страничек» и понял, что могу при желании прочесть всю книжку. Кто не испытывал такого, не поймёт — страшно стало до колик. Брр… хорошо, хоть сейчас таких «приходов» нет.

Я взглянул наверх. Небо проглядывало сквозь отверстия люка тусклыми серыми кружками, заметно потемневшими за последний час. Смеркалось. Тихонько щёлкнуло вдалеке — завёлся, или, наоборот, уже наигрался «стеклорез», и тут же заверещал псевдозмей. Громкие трели, удивительно похожие на звук милицейского свистка, тянулись на одной ноте по минуте и больше, потом одному псевдозмею отвечало десять других, и каждый вечер в Зоне напоминал концерт спятивших дэпээсников, стремящихся пересвистать друг друга. Псевдозмеи, несмотря на название, к рептилиям никакого отношения не имели. Это были полутораметровые безногие крысы, похожие на отрезки садового шланга, покрытые влажными язвами и небрежно обвалянные в белой шерсти. С одного конца шланга торчала костлявая крысиная башка в количестве от одной до трёх, причём разных форм и размеров, с другого — длинный чешуйчатый хвост. Тупые, удивительно злобные твари промышляли падалью, мелкой живностью, портили схроны и при случае могли атаковать раненого или спящего сталкера. Укусы этих мутантов оставляли неглубокие, но опасные раны, чреватые гангреной или даже смертью от трупного яда — пасть твари была настоящей гнилой помойкой с множеством крошечных паразитов. Среди псевдозмеев встречались иногда и «осьминоги»: десяток тварей срастался в бугристый волосатый шар размером с тыкву. Учёные обещали за поимку такого монстра весьма неплохие деньги. И не потому даже, что это был один из самых причудливых мутантов Зоны, видывали здесь и куда более странных зверьков. Интерес «ботаников» был вызван тем, что «осьминог» умел летать. Невысоко, в метре-полутора над землёй плыл гноящийся, покрытый багровыми пятнами шар, шевеля щупальцами слепых псевдозмеев, старательно вынюхивающих добычу, причём две-три зрячих крысы-урода торчали сверху, как антенны, и крутили головами, осматривая пейзаж на предмет аномалий, хищников и предполагаемого обеда. Осторожный, до неприличия живучий и хитрый «осьминог» славился своей трусостью и невероятной подлостью. Летал он совершенно бесшумно, предпочитая подкрадываться со спины и, разогнавшись, сшибать сталкера с ног, после чего быстро рвал крысиными пастями горло, заплёвывал глаза ядовитой слизью и сразу ретировался в укрытие. Там он терпеливо дожидался, когда ослеплённый, истекающий кровью сталкер перестанет биться в агонии, и потом пасся на трупе неделю, отъедаясь до размеров хорошего рюкзака. Нападал он также и на слепых псов, плотей и даже чернобыльских кабанов, изводя намеченную жертву меткими плевками разъедающих шкуру желудочных выделений. «Ботаникам» до нервного зуда хотелось заполучить живой экземпляр «псевдоколониального организма № 5277», летающего вопреки всем известным законам физики и биологии. Обещанная ими награда всё ещё искала своего героя, так как изучение дохлых по причине множественных пулевых ранений «осьминогов» хоть и дало материала на пять диссертаций, но главных вопросов не разрешило.

К непрерывно верещащим псевдозмеям присоединилась ещё какая-то тварь, и через навязший в ушах заливистый свист пробивались басовитые «у-уоооааап!». Вечерний концерт Зоны набирал обороты. То ли ещё будет на закате…

На всякий случай я проверил, крепко ли сидит стальной пруток в петлях люка. Тот сидел замечательно.