Игра в поддавки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Митич cтр.№ 46

— Знаешь, — говорит он, — меня только тогда там зауважали, когда я отказался остаться у них…

Мы долго молчим. Я старательно отвожу глаза от костра — хочется смотреть на пляску оранжевых языков, а надо смотреть во тьму, иначе подкрадется тот же снорк и напрыгнет. А уж тогда шансов у жертвы почти нет — эта тварь невероятно сильна и столь же невероятно быстра. Сломает шею или перекусит горло быстрее, чем успеешь сказать «мама». Снорки человекоподобны, но есть в них что-то от леопарда. Защита только одна; обнаруживать их заблаговременно. К нашему счастью, они не охотятся стаями и не используют сложной тактики.

Считается, что они произошли от людей — от тех немногих людей, что после Первого взрыва вернулись в тридцатикилометровую зону вокруг ЧАЭС и всеми правами и неправдами продолжали в ней жить.

Сколько их было? Человек триста будто бы. Не ужились на новом месте, а может, им там ничего и не предложили, — ну и затосковали по родным местам. Вернулись. Радиация — кто ее видит? Жили себе как привыкли жить, копаясь на огородах, разводя скотину, наотрез отказываясь уезжать… ну и дождались Второго взрыва. Страшные вещи творит с людьми Зона! Второй взрыв сделал с ними то, что хуже смерти, только они этого не поняли — им уже нечем было понимать. Снорки, бюреры, псевдогиганты — все они скорее животные, чем люди, особенно их второе поколение. А контролеры — наоборот, скорее люди, чем животные, хотя их правильнее было бы назвать инструментами Зоны. Из кого Зона фабрикует контролеров — из тех, кто попал под Второй взрыв или из зомбированных сталкеров? Скорее второе. чем первое, хотя доказательств у меня никаких. Я в очередной раз осознаю, что очень многого не знаю о Зоне. Размножаются ли, например, кровососы? Кто они — просто уроды или новый биологический вид? Понятия не имею. Ни в «Харчах», ни в «Ста рентгенах» на эти вопросы не ответят, лишь оборжут любопытного за странные фантазии. И то сказать, на кой хрен сталкерам нужно знать все это? Им надо уметь выживать в Зоне, и только. Что знает о фотосинтезе грызущая лист гусеница? Ей бы брюхо набить, да чтобы птицы не склевали и муравьи не погрызли…

И я бы не задавал себе этих вопросов, если бы не Вычет. Близ умника обычно чувствуешь себя дурак дураком, а на поверку выходит, что сам понемногу умнеешь.

Само собой, это происходит только в спокойной обстановке. Когда нужно действовать, роли меняются, и тогда я умный. Вычет очень неплох, но, если бы не его личные обстоятельства, я взял бы в напарники кого-нибудь вроде Гляпы. Этот мыслит конкретно и никогда не задаст вопроса, чем питаются псевдогиганты, а поинтересуется, как с ним не встретиться, а уж если напоролись — как его валить.

Так и живем. Будь Вычет менее деликатен, он сказал бы, что сталкеры — тоже фауна Зоны. И немедленно получил бы в лоб.

Но до чего медленно ползет время! Глаза опять слипаются, и я встаю, заставляя себя с хрустом потянуться. Сажусь, проходит пять минут — и вновь я готов незаметно для самого себя ускользнуть в сон Начинаю злиться. А вот хрен тебе по всей роже, сталкер Чемодан, не дам я тебе уснуть! Терпи, гад!

Пересаживаюсь на другое место — и сна ни в одном глазу. Сразу-Как будто крепкого кофе выпил большую кружку. Интересненько!

— Сядь-ка там, где я сидел, — командую Вычету.

— А что?

— А ничего. Пересядь, я сказал.

Пожав плечами, он повинуется — и почти сразу начинает клевать носом. Ага, вот оно в чем дело! Выходит, не так уж я вымотан, как мне только что казалось.

— Вернись обратно.

Он встает, как лунатик, но секунды через три — вновь огурчик. — Аномалия?

— Угу, — отвечаю. — Несмертельная.

А сам думаю, что это еще как сказать. Вот подсел бы Вычет ко мне поближе — и захрапели бы мы в два горла. Подходи любой мутант и вонзай клыки.

— И много в Зоне таких несмертельных аномалий?

— Хватает. Передай-ка мне детектор.

Вычет в недоумении — неужели эти мелкие, как коровья лепешка, и в общем-то не шибко вредные аномалии ловятся детектором? Естественно, не ловятся, но у меня другое на уме. Детектор фиксирует крупную органику, в том числе холоднокровную, и ночью от него подчас больше пользы, чем от глаз.

Так и есть, метрах в сорока за кучей мусора таится что-то. Потом удаляется — совершенно неслышно, будто на кошачьих лапах. Снорк? Очень может быть.

Больше ничего достойного внимания на экранчике детектора нет, а в подземельях слышится какая-то возня, но она давно слышится и вроде ничем нам не угрожает. Неужели ночевка у Радара сойдет нам безнаказанной? Если когда-нибудь судьба вновь занесет меня в «Харчи», буду рассказывать, как мы замечательно переночевали здесь, и заслужу славу первого враля в Зоне.

Ага, как же! Вычет внезапно взвизгивает и пытается вскочить, а за его тощей задницей тянутся какие-то нити — тонкие, белесые и упругие. Мое мачете уже у меня в руке, рвусь к пойманному напарнику — и сам чувствую, что попался. «Подъем!» — ору спящим, а сам режу, режу эти чертовы нити, которые вовсе не нити, а гифы хищного гриба, и они лопаются с тупыми хлопающими звуками, как туго натянутые веревки. Прочные, заразы, и пружинистые, их не перерубишь, можно только резать. Ну, мое мачете сработано из рессорной стали, заточку держит… Хвост и Гляпа уже на ногах и высматривают по сторонам, они не схвачены, гриб начал с нас. Караульные, тоже мне!

«Воры сторожа украли». Стыдно. Наконец освобождаюсь сам и освобождаю Вычета. Перерезанные нити свисают с нас, как шерсть. Йети! Знаю, что они постепенно отвалятся сами, но пытаюсь оторвать их. Тьфу, мерзость какая!..

— Гриб? — спрашивает Хвост, зевая.

— Он самый.

— Тогда надо перебираться. Тьфу, зараза, только прилег…

— А напрасно, — доносится до нас усиленный мегафоном насмешливый женский голос.

Первое, что я чувствую, — мгновенно выступивший пот на всем теле. Со мною это бывает. Неприятно, но все-таки лучше, чем внезапная медвежья болезнь с испугу. Во второе мгновение до меня доходит, что не всё, наверное, так плохо. На нас не напали внезапно, а подали голос. Это хороший знак, хотя, разумеется, еще ничего не решено.

Оружие будто само прыгает нам в руки. Глупо. Тех, кто подобрался к нам, не видно в кромешной тьме, а мы освещены костром. Можем, конечно, залечь и отстреливаться наугад. Вряд ли выиграем что-нибудь, кроме нескольких лишних минут жизни.

Женский голос — вот что сбивает с толку. Неужели «Ведьмы Зоны» вновь собрались вместе и доказывают всем встречным-поперечным свое право быть таким же сталкерским кланом, как все. Тады ой. Эти мадамы всегда отличались крутым нравом.

— «Свободовцы», — успокаивающе шепчет мне Хвост и начинает орать в тем ноту: — Эй, Арина, ты чего? Старых знакомых не узнаешь?

— Тебя я из тысячи узнаю, — доносится из темноты все тот же насмешливый голос. — Про должок свой не забыл? А вот кто там с тобой.

— Чемодан со мной, — моментально выдает меня Хвост. — Только он и еще наши «отмычки», больше никого.