Полет мотылька - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Калугин cтр.№ 49

– О чем?

Геннадий Павлович решительно не понимал, о чем идет речь, и оттого волновался еще сильнее. Лицо его сделалось красным, на лбу выступили крупные капли пота.

– Ты давно на себя в зеркало смотрел?

– В зеркало? – автоматически повторил Геннадий Павлович.

– В пятьдесят два года человек не может выглядеть так, как ты. Любому идиоту с первого взгляда на тебя ясно, что ты проходил процедуру омоложения.

– И что? Я нарушил этим какой-то закон?

– Нет! – театрально взмахнул свободной рукой Артем. – Перед законом ты чист! Только теперь ты автоматически получаешь клеймо генетического урода! А вместе с тобой и я, поскольку я твой сын!

– Я проходил процедуру омоложения уже после того, как ты родился.

Геннадий Павлович полагал, что привел достаточно веский довод, но Артем в ответ только рукой махнул.

– Да кому какая разница! Процедура омоложения сама по себе никак не связана с нарушениями генома. Просто кто-то решил, что всем, кто ее проходил, следует автоматически проставлять в генетическом паспорте несколько отрицательных баллов.

– Зачем? – опешил Геннадий Павлович. – Затем, что человеком, который чувствует себя неполноценным, проще управлять. Если после генетической начнется еще какая-нибудь чистка, то первым делом полетят те, у кого в генетических паспортах имеются красные отметки. А все остальные при этом станут восторженно кричать: «Долой уродов».

– Но Юлик Коптев… Ты ведь помнишь Юлия Никандровича? – Артем коротко кивнул. – Он сказал, что располагает статистикой, в соответствии с которой процедура омоложения приводит к незначительным изменениям в геноме.

– Откуда у него эта статистика? – Не дожидаясь, что скажет отец, Артем сам же ответил на свой вопрос: – Из районных кабинетов генетического картирования. А те, кто там сидит, выполняют указания своего руководства.

– В таком случае откуда тебе это известно?

Артем усмехнулся, как будто Геннадий Павлович сказал что-то смешное.

– Знаешь, кто управляет миром?

– Кто? – спросил Геннадий Павлович, хотя и понимал, что делать это совершенно необязательно. – Артем снова сам ответил на вопрос.

– Тот, кто располагает информацией, – сказал Артем. – Как ты думаешь, откуда я узнал, что ты уже сбегал в кабинет генетического картирования? Меня об этом поставили в известность друзья, имеющие доступ к сети и умеющие в ней работать. Если бы ты не порол горячку, то мы бы сделали тебе нормальный генетический паспорт. Прости, отец, но если тебе на свою жизнь наплевать, то я к своей отношусь иначе. Поэтому я не хочу до конца своих дней нести на себе клеймо сына генетического урода.

Геннадий Павлович много чего мог бы сказать в ответ на слова сына. Например, то, что он поступил, как честный человек и настоящий гражданин. Или то, что не верит тому, о чем говорит Артем, потому что верить подобной чепухе просто глупо. Если даже кто-то несколько раз нарушил установленную процедуру генетического картирования, то это вовсе не означает того, что подобные злоупотребления должны входить в практику. Геннадий Павлович не сомневался в этом, потому что, в отличие от тех, кто считал всех вокруг жуликами, бандитами и негодяями, он был уверен: люди в большинстве своем честные и добрые, вот только обстановка, в которой им приходится жить, редко позволяет им проявить свои лучшие качества. Геннадий Павлович мог сказать сыну, что если уж его друзьям стало достоверно известно о фактах недобросовестного отношения работников кабинетов генетического картирования к своим служебным обязанностям, то им следует не думать о том, как оградить от этого своих родных и близких, а передать информацию соответствующим органам. Он мог сказать, что, спасаясь бегством от мнящейся ему беды, Артем убегает не от судьбы, а от себя самого, и, как известно, в таком забеге победителей не бывает. Геннадий Павлович много еще чего мог сказать сыну, но он понимал, что этим Артема не остановить. Поэтому он только спросил:

– Куда ты собрался?

– У меня есть где жить, – ответил сын.

Геннадий Павлович пожал плечами, стараясь, чтобы выглядело это как можно более безразлично.

– Как мне тебя найти, если будет нужно?

– Не стоит меня искать.

Геннадий Павлович прикусил губу и сделал движение головой, которое должно было означать что-то вроде – поступай как знаешь.

– Мне пора, – сказал Артем.

Геннадий Павлович сделал шаг в сторону, освобождая проход. Артем вышел за дверь и, даже не обернувшись, плотно прикрыл ее за собой – хорошо еще, что не хлопнул.

Геннадий Павлович сел на кровать, положил руки на колени и опустил голову. Странно, но ему вовсе не было грустно от того, что сын ушел, быть может, навсегда. И даже обиды на него Калихин не чувствовал. Он лишь немного жалел Артема – мальчишку, который пока еще ничего не понимает в жизни, но при этом хочет жить по собственным правилам. На душе у Геннадия Павловича было пусто и, наверное, от этого легко. Он просидел так минут сорок, ни о чем не думая, не строя никаких планов и ничего не ожидая, пока не услышал тихий стук в дверь. Это был даже не стук, а легкое поскребывание, как будто кто-то пытался ногтем отодрать от двери кусочки облупившейся краски. Геннадий Павлович хотел было встать, чтобы открыть дверь, но, вспомнил, что она не заперта, и громко сказал:

– Да-да, входите!

Ему было абсолютно все равно, кто и зачем решил заглянуть к нему. Но, увидев Марину, Геннадий Павлович тотчас же вскочил на ноги.

– Марина! – удивленно и растерянно, но одновременно с какой-то непонятной ему самому затаенной радостью воскликнул Геннадий Павлович.

Марина скользнула в чуть приоткрытую дверь, быстро, но при этом очень осторожно, почти беззвучно прикрыла ее и прижала спиной. В ответ на возглас Геннадия Павловича она сделала короткий жест рукой, который можно было истолковать как призыв к молчанию. Калихина удивило не столько то, что Марина вновь пришла к нему после того, что между ними произошло, сколько наряд девушки – на этот раз на ней были не широкая юбка и белая блузка, в которых привык видеть ее Геннадий Павлович, а узкий брючный костюм песочного цвета.

– Нам нужно поговорить, – едва слышно произнесла Марина.

– Да, конечно!

Геннадий Павлович метнулся в сторону, собираясь предложить гостье стул, но Марина вновь повторила свой жест, который теперь означал приказ оставаться на месте.

– Не здесь, – прошептала девушка.

У Геннадия Павловича появилось недоброе предчувствие – не собирается ли Марина вновь предложить ему забраться в подвальчик, что в стенном шкафу ее комнаты?

– Встретимся в умывальне ровно через десять минут, – сказала девушка.

Геннадий Павлович счастливо улыбнулся.

– Приходите непременно, мне нужно сказать вам нечто чрезвычайно важное.