HHhH - читать онлайн книгу. Автор: Лоран Бине cтр.№ 81

в) тот, кто, несмотря на этот запрет, в указанное время появится на улице, будет расстрелян, если не остановится по первому требованию;

г) о последующих мерах будет объявлено по радио.

К вечеру, в половине пятого, это постановление первый раз прочитали по немецкому радио. С пяти чешское радио передает его каждые полчаса, с 19.40 – каждые десять минут, с 20.20 до 21.00 – каждые пять минут. Думаю, те, кто жил в то время в Праге, если они живы еще и сегодня, могли бы пересказать этот текст наизусть слово в слово. С половины десятого чрезвычайное положение вводится по всему Протекторату. Между тем Гиммлер звонит Франку, чтобы передать новые директивы Гитлера: немедленно казнить сто самых значимых персон из взятых «для использования при любых обстоятельствах» с октября прошедшего года (то есть за время пребывания Гейдриха протектором) десяти тысяч заложников.

В больнице опустошают все шкафчики, где только может найтись морфий, чтобы облегчить страдания тяжелораненого.

Едва стемнело, начинается небывалая, совершенно безумная облава. В Прагу входят 4500 солдат и офицеров СС, СД, НСКК [328] , гестапо, крипо и других полицейских частей, а кроме них – еще три батальона вермахта. Прибавив к ним чешскую полицию, получаем больше двадцати тысяч участников операции. Все пути доступа в город перекрыты, все автомагистрали заблокированы, улицы перегорожены, дома один за другим обыскиваются, у всех подряд проверяют документы. Я вижу, как то тут, то там останавливаются открытые грузовики и из них выпрыгивают вооруженные люди, вижу, как эти люди группами перебегают от здания к зданию, прочесывают улицы и дворы, как они, грохоча сапогами и бряцая сталью, наводняют лестницы, как стучат в двери, лающими голосами выкрикивают по-немецки приказы, выдергивают пражан из постелей, переворачивают вверх дном квартиры, орут на хозяев, хамят им. Эсэсовцы выглядят особенно дико, они вроде как совсем перестали владеть собой: носятся, словно буйные сумасшедшие, и стреляют по окнам – освещенным или просто открытым, опасаясь, видимо, что сами станут мишенями для затаившихся в домах снайперов. Прага сейчас больше чем город, где введено чрезвычайное положение, – можно подумать, здесь идет война. Полицейская операция, которую проводят таким вот образом, погружает столицу Чехии в состояние неописуемого хаоса. За ночь подверглись вторжению 36 000 квартир, а если учесть, сколько средств и сил на это было потрачено, результат кажется смехотворным. Арестован 541 человек, в том числе трое или четверо бродяг, одна проститутка, один несовершеннолетний правонарушитель и – все-таки! – один коммунист, руководитель Сопротивления, вот только не имеющий ни малейшего отношения к операции «Антропоид». 430 человек отпускают сразу же после проверки личности. И не находят никаких следов парашютистов-подпольщиков. Более того: даже и зацепиться не за что. Для Габчика, Кубиша, Вальчика и их друзей это была та еще ночка. Интересно, кому-нибудь из них удалось заснуть? Если бы удалось, меня бы это сильно удивило. Сам я, во всяком случае, сплю очень плохо.

223

На третьем этаже «Буловки», откуда выкинули всех до единого пациентов, в кабинете профессора, который тот приказал срочно переоборудовать в палату, лежит на больничной койке Гейдрих. Он ослабел, отупел от лекарств, все тело у него саднит, но он в сознании. Открывается дверь, и охранник пропускает в комнату его жену. Рейнхард пытается улыбнуться посетительнице, он доволен, что Лина здесь. Ей тоже становится легче, ведь она видит мужа пусть в постели, пусть ужасно бледным, но живым. Вчера, когда ей показали Рейнхарда после операции, без сознания и белого, как простыня, она подумала, что он умер, да и когда он очнулся, его состояние было немногим лучше. Лина не поверила докторам, которые ее успокаивали и обещали, что все будет хорошо. И если парашютисты глаз не могли сомкнуть нынешней ночью, то и она даже не вздремнула.

Сегодня утром она принесла мужу в термосе горячего супа. Вчера Рейнхард стал жертвой покушения, сегодня он уже выздоравливающий. У белокурой бестии дубленая шкура, он выпутается, он, как всегда, победит.

224

Тетушка Моравцова приходит за Вальчиком. Славный человек железнодорожник, у которого он ночевал, не хочет отпустить его просто так. Он дает парашютисту книгу, «Тридцать лет в журналистике» Уильяма Томаса Стэда [329] , – дескать, наклонитесь над ней в трамвае, сделаете вид, что читаете, лица не будет видно. Тот благодарит. После ухода Мирека жена железнодорожника убирает комнату, в которой он ночевал, и, застилая постель, обнаруживает пятна крови. Не знаю, насколько тяжело Вальчик был ранен, но знаю точно, что всех врачей Протектората обязали сообщать в полицию о любом огнестрельном ранении. Под страхом смертной казни.

225

Экстренное совещание за толстыми серыми стенами Печекова дворца [330] . Комиссар Паннвиц подводит предварительные итоги: принимая в расчет улики, собранные на месте преступления, можно сделать вывод, что речь идет о покушении, запланированном в Лондоне и осуществленном двумя парашютистами-десантниками. Так же думает и Франк. Но Далюге, только вчера назначенный уполномоченным по управлению делами имперского протектора Богемии и Моравии, наоборот, опасается, как бы покушение не оказалось сигналом к народному восстанию, мятежу. Он – в качестве превентивной меры – отдает приказ расстреливать кого только можно, лишь бы побольше, и собирает для подкрепления городской полиции все резервы полиции региональной. Франка одурачили! Нет никаких сомнений в том, что покушение – дело рук Бенеша, а если в данном конкретном случае и не его, не все ли равно, какая разница! С точки зрения политики Франку наплевать, замешано тут чешское Сопротивление или не замешано: «В мире не должно создаться впечатления, что у нас тут всеобщее народное восстание. Мы должны говорить об “индивидуальной акции”». К тому же массовые аресты и столь же массовые казни способны дезорганизовать промышленность. «Неужели мне надо напоминать вам о жизненной важности чешской индустрии для нужд ведущей войну Германии, господин оберстгруппенфюрер?» (Почему мне пришла в голову эта фраза? Наверное, потому, что он на самом деле произнес эти слова.) Визирь полагал, что пришло его время. Однако вместо этого ему навязывают Далюге, который никогда не был государственным деятелем, ничего не смыслит в делах Протектората и вряд ли даже найдет Прагу на карте мира. Франк не против демонстрации силы, развязать в городе массовый террор ничего не стоит, ему это хорошо известно, только ведь он усвоил уроки своего непосредственного начальника: никакого кнута без пряника! Истерическая облава прошедшей ночи прекрасно доказала бесполезность акций такого рода. Правильно проведенная кампания с призывами к доносам и с щедрой оплатой услуг доносчиков наверняка окажется куда более эффективной.