HHhH - читать онлайн книгу. Автор: Лоран Бине cтр.№ 11

Я не сразу осознаю, насколько хороша и всеобъемлюща формулировка, и, храня верность давнему своему отвращению к реалистическим романам, думаю поначалу: фу, гадость какая! Но потом беру у Наташи журнал и перечитываю фразу. Хм, я вынужден признать, что мне и впрямь хотелось бы знать подобные детали, описывая Гейдриха. А Наташа хохочет: «Прямо так и вижу, как ты пишешь: “У Гейдриха была такая привычка – задумавшись, он приподнимал левую бровь”!»

31

Льстецам из Третьего рейха Гейдрих всегда представлялся идеальным арийцем, потому что был высоким блондином с довольно тонкими чертами лица. Угодливые биографы обычно говорили о нем как о красивом мужчине, на удивление обаятельном соблазнителе. Если бы они были честны – или хотя бы не так очарованы нацизмом, не так ослеплены волнением, охватывавшим их, едва о нацизме заходила речь, – они бы вгляделись в снимки получше и непременно заметили, что Гейдрих не только не мог служить эталоном, а, напротив, обладал кое-какими чертами, трудно совместимыми с требованиями арийской классификации. Так, у него были толстые губы, не лишенные, конечно, некоторой чувственности, но приближавшие его внешность к негроидному типу, и у него был длинный нос с горбинкой, который, будь этот персонаж евреем, сию же секунду назвали бы крючковатым. Добавим к этому большие, несколько оттопыренные уши и длинное лицо (ох, как хочется назвать это лицо лошадиным!) и получим результат: перед нами, разумеется, не урод, но человек, чья внешность довольно далека от стандартов Гобино [36] .

32

Чета Гейдрих только что обосновалась в прекрасной мюнхенской квартире, которая очень нравится Лине. (Признаюсь, я в конце концов купил-таки ту самую книгу, и, более того, выросшая в Германии русская студентка сделала мне из нее выписки. Я мог бы найти для этого дела немку, но и так получилось прекрасно.) М-да, лучше начать сначала. Стало быть, Рейнхардт и Лина Гейдрих, только что обосновавшиеся в своей прекрасной мюнхенской квартире, устраивают пир горой. Сегодня у них кроме Гиммлера еще один очень важный гость – сам Эрнст Рём, создатель и руководитель штурмовых отрядов нацистской партии, СА [37] . Внешне Рём, надо сказать, свинья свиньей: большой живот, круглая голова, короткая толстая шея, украшенная жировой складкой, пятачок вместо носа, кусок которого был оторван пулей в 1911 году, во время Первой мировой. Рём обычно и ведет себя по-свински, чрезвычайно гордясь своими солдафонскими манерами, но за ним стоит армия из четырехсот тысяч «коричневорубашечников», ходят слухи, что он на «ты» с Гитлером, – и все это делает его в глазах Гейдриха персоной, в высшей степени достойной уважения.

Вечер проходит, как говорится, в теплой дружеской обстановке, то и дело раздается смех, а после обильной трапезы, приготовленной собственноручно хозяйкой дома, мужчины решают пропустить по рюмочке, чтобы как следует переварить ужин, и покурить. Лина приносит им спички, спускается в подвал за коньяком и вдруг слышит взрыв. Она мчится наверх и только там понимает, что, стараясь услужить высоким гостям, перепутала в спешке обычные спички с новогодними. Все просто помирают со смеху. Не хватает только звукозаписи хохота.

33

Старый соратник Гитлера, член НСДАП со дня ее основания Грегор Штрассер, выйдя в 1925 году из тюрьмы, создал газету Berliner Arbeiterzeitung («Берлинская рабочая газета») и теперь руководит ею. Видимо, то, что к нему обращаются с некоторыми проблемами, объясняется его положением и авторитетом. И вот, например, такая проблема (она и впрямь выходит за рамки дела, которое можно было бы разрешить на уровне местной партийной организации). Разбираться с одним из высших чинов СС в 1932 году рискованно даже для высокопоставленного нациста, здесь требуется большая осторожность, потому-то гауляйтер [38] провинции Галле-Мерзебург, получив от своих подчиненных некие сведения, предпочитает передать их в более высокие инстанции. И прикладывает к своему письму в адрес рейхсляйтера по организационным вопросам Грегора Штрассера копию статьи из старого издания музыкальной энциклопедии, где черным по белому значится следующее: «ГЕЙДРИХ, Бруно (наст. фамилия – Зюсс), род. 23 февраля 1865 г. в г. Лойбен (Саксония)».

Стало быть, новый ставленник Гиммлера – сын еврея?! Грегор Штрассер, желая, вероятно, доказать, что с ним по-прежнему надо считаться, приказывает начать расследование. Чего он хочет? Помешать карьере молодого да раннего? Добавить на небе НСДАП нового сияния своей потускневшей звезде? А может, он действительно боится проникновения еврейской заразы в нацистский государственный аппарат? Как бы там ни было, написанный им рапорт послан в Мюнхен и получен секретариатом Гиммлера.

Рейхсфюрер СС потрясен и подавлен. Ему уже приходилось петь дифирамбы своему новому молодому сотруднику перед фюрером, он сильно опасается за собственную шкуру, если обвинение подтвердится, и потому очень внимательно следит за партийным расследованием. Подозрения, связанные с отцовской линией, рассеялись довольно быстро: фамилию Зюсс носил второй муж бабушки Гейдриха, ее детей он не усыновлял, да и сам, несмотря на фамилию, евреем не был. Правда, в ходе расследования появились, кажется, некоторые сомнения в чистоте материнской линии, однако и тут не нашлось никаких доказательств. Гейдрих в результате официально оправдан, но Гиммлер, тем не менее, задумывается, а не лучше ли все-таки от такого помощника отделаться, ведь теперь его всегда будут преследовать слухи и домыслы. С другой стороны, молодой человек успел уже так проявить себя в СС, что воспринимается если не как незаменимый, то, по крайней мере, как весьма многообещающий работник… Так ни к чему и не придя, Гиммлер решает положиться на мудрость фюрера.

Гитлер вызывает к себе Гейдриха и долго беседует с ним наедине. Что Гейдрих мог сказать фюреру во время встречи, я не знаю, но знаю, что мнение о нем после этой продолжительной беседы у Гитлера сложилось. «Это человек чрезвычайно одаренный и столь же опасный. Было бы глупо отказываться от его услуг. Партия нуждается в таких людях, как он, и все его таланты в будущем окажутся нам весьма полезными. К тому же теперь он будет вечно нам благодарен, это умерит его амбиции и приведет к слепому повиновению с его стороны», – слышит от своего вождя Гиммлер. Слышит, однако слегка тревожится – не очень-то приятно иметь в своем подчинении юнца, которым настолько восхищен фюрер, – но тем не менее кивает, потому что не привык оспаривать мнение хозяина.

Стало быть, Гейдрих, вновь переживший главный кошмар своего детства, спасен. Только что ж у него за странная судьба: его, столь явно воплощающего в себе абсолютную чистоту арийской расы, то и дело обвиняют в еврейском происхождении! Ненависть Гейдриха к проклятому народу растет. А еще он накрепко запоминает имя: Грегор Штрассер.