Беспечные ездоки, бешеные быки - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бискинд cтр.№ 65

— Хорошо, только придётся немного подождать, пока мы заново выставим свет.

— Нет, давайте снимать сейчас же, — закричал режиссёр.

Уиллис демонстративно покинул площадку и наотрез отказался выйти из своего трейлера. Фрэнсис вопросительно посмотрел на Майкла Чэпмена, второго оператора, но тот убежал в ванную комнату и закрылся на замок. Коппола понял, что никто из команды Уиллиса и пальцем не пошевельнёт без приказа шефа, и с криком «За что мне не позволяют снимать мой фильм?» сам прошествовал в офис. Обратив внимание, что дверь в кабинет открыта, он сначала с шумом закрыл её, а потом, молотя руками и ногами, вновь двинулся обратно. Удары разносились в округе как ружейные выстрелы и Фред Галло, ассистент режиссёра, решил, что Коппола застрелился.

Правда, на этот раз сработало старое правило и противостояние Копполы и Уиллиса оказалось плодотворным. Режиссёр полностью положился на мастерство оператора во всём, что касалось кадра и композиции, а сам сосредоточился на том, что справедливо считал своим коньком — диалогах, повествовательной канве и работе с исполнителями. Уиллису удалось в этой работе добиться уникального цветового решения — натуральные жёлтые и коричневые «хлебные» тона, чем он и вошёл в историю кинематографа.

Вдобавок ко всем прочим проблемам, производство картины осложнялось сопротивлением мафии. Итало-Американская ассоциация дружбы, возглавляемая мафиозным боссом Джо Коломбо-старшим [81] , отказывалась пускать киношников в главные места съёмок. Рассказывает Рудди: «Как-то в Нью-Йорк мне позвонил Эванс и приказал встретиться с Коломбо. Шеф был в истерике: «Он угрожал мне по телефону, но я сказал, что продюсер картины — ты. Знаешь, что он ответил? — «Если мы охотимся за рыбой, то сначала всегда отрезаем голову!». Тебе обязательно нужно с ним встретиться». Эванс решил спрятаться и всё время съёмок вместе с Эли провёл на Бермудах».

Через 6 месяцев работы, в сентябре 1971 года, «Крёстный отец» был снят.

* * *

Коппола очень рассчитывал помочь средствами, которые студия выделила на послесъёмочный этап картины, своей чахнущей компании и убедил «Парамаунт» разрешить ему заниматься монтажом в Сан-Франциско. Наконец, настал день демонстрации авторского варианта монтажа в Лос-Анджелесе. У Эванса в это время разболелась спина, он начал принимать болеутоляющее и другие пилюли. «Вокруг Эванса стал крутиться некий доктор «Неболит», который каждый день колол ему, как считалось, витамины, но кто может поручиться, что это были за лекарства, — вспоминает Барт. — Лично я думаю, что это были амфетамины». Итак, слуга Эванса, Дэвид Гилрут, вкатил хозяина в просмотровый зал на больничной каталке. На Эвансе была чёрная шёлковая пижама и чёрные вельветовые комнатные тапочки с парчовыми лисицами на носках. Коппола безошибочно определил момент, когда Эвансу надоело смотреть на экран — продюсер включил моторчик, чтобы опустить своё ложе и прикорнуть.

Фрэнсис привёл и своих людей — Мёрча, Руса, Фредериксона и Тауна. Драматург, в излюбленной манере не афишировать свою причастность, помог режиссёру с ключевой сценой передачи Доном власти Майклу. Здесь отец и сын смогли, наконец, выразить свои чувства, хотя напрямую о них не сказали ни слова. Коппола заплатил Тауну 3 тысячи долларов и поинтересовался:

— Может выплатить аванс?

— Не смеши, я и расписал-то всего пару сцен. Вот получишь «Оскара», тогда поблагодаришь, — пошутил в ответ Таун.

Таун раньше не встречался с Эвансом и теперь с любопытством разглядывал открывшуюся его взору картину: кровать, шёлковая пижама, кисточки какие-то. «Да, — подумал про себя Таун, — и мне придётся выслушивать мнение этого человека?» Эванс, было, завёл с ним разговор ни о чём, но, как только погасили свет, сунул в рот большой палец, чтобы уже не выпускать его оттуда все следующие 2 часа 25 пять минут. Таун задумался снова: «Если студией руководит подобная личность, киноиндустрия в большой опасности».

Вариантов рассказа о том, что произошло в зале после того, как включили свет, существует ровно столько, сколько было зрителей. Воистину говорят, авторов у победы много, а у поражения — ни одного. По словам Эванса, он переговорил с режиссёром один на один: «Никуда не годится. Ты ведь снял отличную картину, но где она, на кухне осталась, что ли, вместе со спагетти?»

Эванс заявляет, что, вопреки желанию Копполы, он предупредил Бладорна о том, что к Рождеству фильм ждать не стоит, потому что предстоит повторный монтаж: «Чарли, я столько раз «наезжал» на нашего умника, чтобы он добавил материала, а он ни в какую. «Толстяк» снял великий фильм, но на экране этого нет!». Также, со слов Эванса, выходит, что Коппола, возвращаясь в монтажную, с горечью заметил: «Да, Эванс, ты добьёшься своего — половина зрителей уснёт, не дождавшись конца».

Коппола посчитал, что Эванс решил выждать и отнять у него картину. «Договорились, что я займусь доработками в Сан-Франциско, на базе «Калейдоскопа», — рассказывает режиссёр. — Но Эванс предупредил, что если продолжительность ленты превысит 2:15, он заберёт её в Лос-Анджелес и перемонтирует там. Конечно, я боялся этого как огня. Почему и сказал резать всё, что можно, когда у нас вышло около 2:50. Мы убрали весь материал, не имевший большого значения для развития сюжета, но смогли уложиться только в 2:20. Показали Эвансу. Реакция была странной: «А где всё то, что делало этот фильм по-настоящему великим? Я забираю фильм в Лос-Анджелес». Всё стало понятно — они по-любому забрали бы его в Лос-Анджелес. Мы поехали следом и просто вернулись к исходному монтажу. Закончив, я спросил:

— Так лучше?

— Гораздо лучше, — ответил Эванс».

«Эванс возомнил себя режиссёром, — вспоминает Кэлли. — На больничной каталке в просмотровом зале ему пришло в голову упорядочить тот хаос, что обрушил на мир Фрэнсис. По-моему, это сродни фантазиям Талберга». Тем не менее, причастные к работе над «Крёстным отцом» соглашаются, что именно Эванс настоял на длинной, 3-х часовой версии картины, и убедил Йабланса, который к тому моменту занял место Джаффа и стал руководителем студии, отложить её выпуск в прокат, что, согласитесь, немалое достижение.

В то же время, никто не может сказать, что Коппола высказывался за укороченный вариант. Вспоминает Йабланс: «Эванс вёл себя отвратительно. Он внушал всем, что Коппола не имеет к «Крёстному отцу» никакого отношения! Он выдумал и всячески раздувал миф о том, что именно он был продюсером фильма. Но Эванс не спасал «Крёстного отца», Эванс не ставил «Крёстного отца»! Все эти разговоры — лишь плод его фантазии!».