Женщина-VAMP - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Микулина cтр.№ 79

На ее лице отражается боль, которую причинили ей мои слова. Но она склоняет голову, признавая мою правоту. Я чувствую себя последней сволочью, упрекая ее таким образом. Начав рассказывать, она избегает смотреть мне в глаза:

– Я справилась бы и сама – если бы тебя не ранили, то у меня вообще не было бы никаких проблем. Это меня… отвлекло.

Вынужден признать – ей тоже палец в рот не клади. Она выдает мне этот упрек с таким кротким, невинным видом, что придраться не к чему. Но меня немедленно захлестывает чувство вины. Я не просто сглупил – я подверг ее опасности, и это меня гнетет гораздо больше, чем сознание того, что сам я ранен по собственной неосторожности. Мило мы обмениваемся уколами – я исподволь обвиняю ее в скрытности, она меня – в недальновидности…

Я глажу ее по щеке и бормочу:

– Прости.

Она качает головой – мол, «не говори ерунды, тебе не за что извиняться»:

– Это неважно. Теперь я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. В любом случае – мне… помогли. В тот момент, когда ты… упал, на место как раз прибыли другие вампиры. В том числе Серхио. Он… следил за мной – вернее, приглядывал. Оказывается, Ангелина подкатывала в «Детях ночи» и к нему. Знания этой особы о вампирах были очень поверхностными – ты и сам это понял. Она ориентировалась по внешним признакам: бледность, обаяние… Она концентрировалась в основном на мужчинах – считала, почему-то, что их среди нашего племени больше. Так или иначе, Серхио попал в ее поле зрения. Он слишком разборчив, чтобы заинтересоваться ею, но он внимательно за ней следил, заподозрил неладное и решил провести небольшое расследование. А потом я сказала ему, что ЛНВХ вызывает меня на встречу – в неурочное время, в субботу, в пустой офис. И он обеспокоился – достаточно сильно, чтобы последовать за нами и взять с собой… друзей.

Мне приходится ее перебить – я слишком возмущен:

– А не мог он просто сказать тебе о своих подозрениях? Я думал, вы только от меня постоянно что-то скрываете. А у вас, оказывается, параноидальная склонность к секретам и друг от друга тоже?

Марина издает горький смешок:

– Это Серхио – я же говорила тебе, он слова в простоте не скажет. Привычка. У него богатый шпионский опыт – скрывать информацию для него вторая натура. И потом, я и так была на взводе из-за последних событий. Он не хотел меня лишний раз волновать.

– Да, так у тебя вышел отличный, спокойный день!

Она разводит руками – очень коротко и быстро, а потом опускает их на мои ладони и тихо поглаживает их, явно пытаясь меня успокоить:

– Мы все ошибаемся. Он был не прав… И он очень сожалеет – поверь мне. В общем, они прибыли на место вовремя. Прошли по крышам – получилось быстро, солнце им не повредило. Спрыгнули во двор… И… боже, Влад – ты должен понимать: я, Серхио – мы цивилизованные вампиры. Мы стремимся принести человечеству минимальный вред. Те, кто пришел с ним, – не такие. Они живут по более простым правилам. И самое главное из них – убивать не колеблясь, когда кому-то из нашего племени грозит опасность. В офисе «Лиги» они… не колебались.

Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Одно дело – помнить о том, что твои друзья питаются человеческой кровью, как о чем-то абстрактном. Совсем другое – осознавать это как непосредственную реальность, как то, что происходит буквально рядом с тобой. И тут не просто «человеческая кровь» – это кровь людей, которых ты знаешь лично… И я понимаю теперь, почему Марина избегает смотреть мне в глаза. Нелегко рассказывать о том, что твои дружки хладнокровно убили среди бела дня трех человек. Да, защищаясь, да, спасая ее и меня… Но убили – просто сожрали! Дебил-охранник. Михалыч – бедный, запутавшийся идиот. И эта злосчастная, очевидно, просто безумная блондинка…

Ну да, они тоже были убийцами – на их руках кровь Степы, кровь Олежки… Моя, в конце концов. Но мне все равно тошно представлять себе эту сцену – залитый кровью солнечный двор, растерзанные мертвые тела. Или там не было крови – они ведь ее выпивают, верно?

Я глубоко вздыхаю – черт, как же это больно! – и выдаю, от растерянности, видимо, шуточку крайне дурного вкуса:

– Хорошо пообедали?

Марина вскидывает на меня взгляд:

– Господь с тобой. Мы не едим в таких случаях. Еда – это удовольствие. Мы не едим всякую мерзость. Особенно второпях.

Значит, во дворе была кровь. Много крови… Если они не ели, а просто разбрасывали порченый продукт по полу. Я прикрываю на секунду глаза, чтобы прогнать тошноту. Пожалуй, мне нравились прежние правила игры – когда Марина рассказывала мне о вампирах с цензурой… Но я все равно хочу знать правду.

– А потом?

– Потом мы занялись тобой. Поняли, что тебе надо в больницу. – Она смотрит на меня с сомнением – явно колеблется, говорить ли мне что-то важное и неприятное. Я кивком показываю, что это необходимо, и Марина болезненно морщится. – Но я не могла идти на улицу – я обгорела и выглядела… не лучшим образом. Мне пришлось… поесть.

Это заставляет меня уточнить – притом что горло мое и так уже сжимает спазм отвращения:

– Кого?

Марина смотрит в пол.

– Ангелину.

Некоторое время я лежу с закрытыми глазами, стараясь делать неглубокие, аккуратные вдохи. Может быть, меня не стошнит. Господи, пусть меня не стошнит от мысли, что моя Марина убила человека. Пила кровь живого человека. Я не хочу думать об этом, не хочу этого представлять. Но все равно представляю.

Марина говорит очень тихо – оправдываясь:

– Я не доела. Съела ровно столько, чтобы раны зажили.

Сама того не зная, она говорит самую правильную вещь – единственную вещь, которая может примирить меня с реальностью и прогнать ужас и омерзение, которое вызывает во мне нарисованная услужливым воображением картина. На смену образам Марины с клыками, терзающей горло кричащей от ужаса девушки, приходит другая картина… Я вижу Маринины руки – такие, как видел раньше: обгоревшие до мяса, горячие от боли руки. Я вижу, как она стоит на солнце, глядя на меня отчаянными глазами. Вижу, как краснеет ее кожа, обещая скорую боль… О чем я думал, чему ужасался? Это Марина. Моя Марина. Моя любимая, которой причинили боль. Моя Марина, которая лечилась для того, чтобы помочь мне. Моя Марина, которая убивала врага – наказывала убийцу.

И я переспрашиваю – уже без ужаса, без растерянности и конечно же без издевки… Мне кажется, я примерно представляю себе, как ей пришлось тяжело, чего стоило это вынужденное убийство, и я ей сочувствую:

– Противно было?

Марина поднимает на меня глаза. В них искреннее удивление этим неожиданным вопросом, но главное – мягкостью моего тона. А потом ее губы изгибаются в очень, очень слабой улыбке:

– Противно. Но другого выхода не было.

Я киваю:

– Я знаю. Ну и слава богу. Что было – то прошло.