Женщина-VAMP - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Микулина cтр.№ 42

Хотя другие рассказывают об этом более-менее легко: Грант, например, любит говорить о своем обращении, считает это интересным военным анекдотом. Но у него и правда все было довольно увлекательно и даже героично. Его клан ввязался в какую-то междоусобицу из-за кражи овец – этот вопрос, как я понимаю, в Шотландии испокон веков был животрепещущим. Но эта войнушка была необычная – по следам и приметам воины его клана поняли, что нападавших всего-то трое, но урон они наносили несоизмеримый со своей численностью. Так что на очередное сражение вышли лучшие – и впереди всех шел Грант, который был в деревне кем-то вроде вождя. Так и вижу его – огромного, плечистого, в грязно-коричневом килте, с рыжей бородой и гривой темно-русых волос, заплетенных в грубую косу. Они сражались отчаянно, и многие пали в битве – три воина, с которыми они сошлись, отличались какой-то нечеловеческой силой. И вот, в пылу сражения, Гранту повезло – один из его противников оказался прижат спиной к огромному валуну. И Гранту удалось поразить его мечом в сердце. На секунду противник опешил, а потом вдруг встрепенулся, как дикий зверь, и, вырвав из своей груди клинок, ринулся на Гранта – но вместо того, чтобы ударить мечом, рванул зубами его плечо – прокусил до крови. И Грант, разъяренный этим диким даже для дикой Шотландии действием, почувствовал прилив невероятной ярости и силы – и бросился на обидчика, снова и снова поражая его ударами клинка. Все было бесполезно – врага ничто не брало, после каждого удара он лишь улыбался, хотя кровь хлестала у него из многочисленных ран… Грант думает, что в какой-то момент он случайно хлебнул этой крови – в разгар битвы и не такое бывает. И после этого его судьба решилась… Он был укушен и сам выпил крови вампира – этого случайного глотка вполне хватало для обращения.

В той битве вампиры отступили – не захотели, видимо, привлекать к себе лишнего внимания истреблением половины деревни. Их племя всегда было помешано на секретности. Гранта, многократно раненного, посчитали мертвым – и свои, и чужие. Соплеменники ушли, чтобы принести какое-то подобие носилок – тащить огромного Гранта просто так никому из них было не под силу. А он, оставшись в одиночестве, полуживым среди трупов, почувствовал себя очень странно. Его бросало то в жар, то в холод. Его трясло, как в лихорадке, и все кости ломило – не то чтобы от боли… Просто казалось, что их переплавляют в нечто новое. Он пролежал там, спрятавшись за камнями, до зари. Занялся пасмурный осенний день, и он встал – обновленный. Иной. Встал, чувствуя в себе нечеловеческую силу. Чтобы опробовать ее, он ударил рукой по валуну, возле которого вчера боролся с врагом, – и расколол камень надвое. Он испугался. Он очень хотел пить, но вода из протекавшего в долине ручья его не привлекала. Зато на берегу ручья паслась отбившаяся от стада овца… Повинуясь инстинкту, Грант бросился на нее и загрыз. Ее кровь утолила жажду – хотя бы отчасти. И в этот момент из ближнего перелеска вдруг выступил его вчерашний враг – целый и невредимый, несмотря на то, что в бою грудь его была изрешечена ударами меча. Он расхохотался – и раскрыл объятия, приветствуя нового брата. Он объяснил Гранту, что с ним произошло.

Мне, если честно, эта история напоминает дикий случай, который какое-то время назад муссировала желтая пресса, – про то, как столкнулись на поле два футболиста, разодрались в кровь, и их кровь перемешалась. А один из них был ВИЧ-инфицирован и заразил другого. Жуткая история – но, ей-богу, есть в ней что-то схожее с обращением моего босса.

Откуда уж взялся в Шотландии этот старший вампир со своими товарищами, что они там делали – об этом Грант не рассказывает. Может быть, не знает: он, как я понимаю, слинял от своего создателя при первой же возможности. Шотландцы – народ свободолюбивый, им какая-то там кровь не указ… От создателя Грант ушел, но к своему клану, конечно, вернуться уже не мог. Он жил поблизости, прячась в горах и питаясь животными. Жил, пока не умерли от старости его мать, а потом жена. Пока не встали на ноги его сыновья – у него их было двое. Он следил, чтобы у его семьи, у его клана все складывалось хорошо. Защищал их от любых напастей. Кто-то, как он говорит, даже видел его однажды в тени гранитных валунов. Видел и узнал в нем легендарного воина, который пал в бою, но не был похоронен, так как тело его исчезло, и потому, по местным поверьям, вечно бродит близ деревни – добрым и всесильным духом, оберегающим покой клана.

А потом, когда Гранту уже нечего было делать дома, он ушел – отправился странствовать. Но это, как он всегда говорит с усмешкой, уже «отдельная история».

Иногда я задаюсь вопросом – зачем Грант Хэмилтон рассказал мне историю своего обращения, да еще так подробно? Намекал на что-то?

Марина не рассказывает мне историй – она только изредка обмолвится о чем-то, что помнит или чему была свидетельницей.

Она слишком многого мне не рассказывает. И я, наверное, никогда не узнаю, почему. Потому, что охраняет от неприятного? Или потому, что думает про себя: Влад – явление временное. Зачем мне тратить на него душевные силы?

Кино закончилось – на удивление оптимистично, надо сказать: дом у героев сгорел, зато между ними установилось наконец взаимопонимание. Все так же лежа в кольце моих рук, Марина меняет позу – она поворачивается ко мне и поднимает лицо, подставляя губы для поцелуя. Я прикасаюсь к ее холодным губам, и меня мгновенно бросает в жар. Я стаскиваю резинку с ее волос и вижу, что у меня дрожат пальцы.

То, как она на меня действует, – словами не опишешь. Ее поцелуями, ее прикосновениями, ее близостью невозможно насытиться, сколько ни целуй ее, сколько ни находись с ней рядом. Она обнимает меня – ее прохладные руки гладят мою спину, стаскивают с меня майку, расстегивают мои джинсы, и у меня пересыхает во рту. Я чувствую, как ее холодное, морозное дыхание смешивается с моим, но, вместо того чтобы остудить меня, оно только усиливает жар. Жажду.

Да, именно так это называется. Жажда. Неутолимая, жгучая – как в кошмарном сне про пустыню, когда видишь перед собой воду, пытаешься пить, но она утекает сквозь пальцы. Так, наверное, чувствовал себя Тантал в царстве мертвых – видел перед собой серебристую влагу, но не мог до нее дотянуться.

Неужели жажда, с которой живет Марина, такая же?

Должно быть, это просто невыносимо.

Что же мне сделать с собой, чтобы не причинять ей страданий?

Как же нам с ней быть?

Я лежу на ковре и смотрю на нее снизу вверх. Ее глаза прикрыты, она закусила губу. Ее лицо – словно древняя магическая маска, оно нечеловечески красиво, и оно немного пугает. Она двигается надо мной, такая легкая, невесомая, сосредоточенная, она словно затаила дыхание – она ждет чего-то внутри себя.

А потом она вздрагивает, и с ее губ срывается короткий стон.

Она открывает глаза и смотрит прямо в мои расширенные зрачки:

– Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю.

И, как обычно, я больше не принадлежу себе – я весь растворяюсь в ней. Как будто она выпила меня без остатка – досуха. Мне кажется, что я только что умер – и воскрес. Как обычно – потому что это происходит всякий раз, когда мы занимаемся любовью. Но привыкнуть к этому, конечно, невозможно… Всем бы такое «обычно».